— Нет, но опубликовать в трудах нашего университета смогу что угодно и быстро.

— Очень хорошо. Можете ли вы дать поручение кому-нибудь из сотрудников, пока я в Душанбе, связаться со мной по поводу выбора темы?

— Хоп, это легко. Завтра с вами свяжется заместитель директора Центра автоматизированных систем управления транспортом. Забыл, как его зовут. Он представится от меня.

— Отлично. Это то, что надо. Жду его звонка, но только не завтра, а недельки через две.

— Мое приглашение ко мне в Донгар остается в силе. Было бы очень хорошо, если бы вы приехали в выходные. Я познакомлю вас с семьей.

— Еще раз спасибо. Честное слово, мне очень неудобно отказываться во второй раз, но так складываются обстоятельства — я должен быть в Ленинабад на свадьбу. Меня уже давно пригласили. Если не приеду — воспримут как оскорбление.

— Это я понимаю, но приглашение свое оставляю в силе. Обещайте, что, как только возвратитесь в Душанбе, первые выходные проведете у меня в гостях.

— Спасибо. Еще раз извините, но обстоятельства сильнее меня. Не обижайтесь.

— Какие могут быть обиды, Родион Иванович? Я все понимаю. Как с вами можно будет связаться в Ленинабаде?

— Я еду на свадьбу сына Султона Салимовича Рахимова. Вы его, вероятно, знаете.

— Ну как же! Наш колбасный король. Все его знают. Тут на одном заседании пытался доказать, что колбасу без свиного сала делать нельзя. Поправили мы его. Я с вами свяжусь… Не слышал, что он сына женит. Не пригласил. Странно… Гордые они очень, ленинабадцы, стали. Ну, да Аллах им судья. Хоп, Родион Иванович.

— Хоп. До скорой встречи.

Стол в ресторане накрыли по-восточному богато. Причем тот, кто его заказывал, хорошо знал вкус Родика и его предпочтения в еде. В «Вахте» была только таджикская и европейская кухня, но на стол каким-то чудом попали фунчоза и пророщенный маш — любимые Родиком корейские блюда.

Его приветствовало у входа все руководство Бориного кооператива, который, надо сказать, являлся самым крупным в Душанбе.

Родик всех знал. Первые месяцы его работы здесь они очень много общались, бывали в гостях у Родика в Москве и даже пытались организовывать совместный бизнес. Боря помогал Родику открывать кооператив, а тот очень много сделал для Бори в Москве — и не только по работе, а и в личном плане, используя свои связи в медицине. Поэтому недавнее поведение Бори представлялось Родику по меньшей мере странным, а с учетом личных отношений — подлым и непорядочным. Боря представлял собой достаточно интеллигентного и современного человека, недавно защитил кандидатскую диссертацию. То, что он творил в последнее время, если и можно было объяснить, то только авлодными[28] требованиями и финансовыми интересами. Скорее всего Боря действовал не по собственной воле, хотя это нисколько не оправдывало его.

— Уважаемый Родион Иванович, — начал Боря первый и, наверное, самый главный тост. — Мы пригласили вас с Оксой, чтобы принести самые глубокие извинения. Мы очень рады, что такой человек, как вы, становится спутником жизни для всеми нами любимой и уважаемой Оксы. Мы одобряем ваш и ее выбор. Давайте забудем все ненужные слова, которые мы сказали друг другу в последнее время, а вспомним только хорошее, что было между нами. Вы должны понять, что в моем лице, в лице всех моих друзей и сотрудников вы имеете прочный оплот в Таджикистане. Желаю вам успехов и процветания.

— Спасибо, — поблагодарил Родик, преодолев в душе гадостное чувство, и тихо добавил: — Кто старое помянет, тому глаз вон. Давайте, как раньше, с чистым сердцем выпьем за сказанное…

В таком духе прошел весь вечер. Если и осталось что-то плохое между Родиком и Борей, то к концу застолья оно исчезло вместе с огромным количеством поглощенной водки. Боря, по обыкновению, сильно опьянел, и Родик счел уместным, выйдя с ним прогуляться по террасе ресторана, спросить о причине столь резкого поворота в его поведении.

— Родик, дорогой, — пьяно шепнул Боря ему на ухо. — Ты представить себе не можешь, кто сейчас тебе покровительствует. Ты либо везунчик, либо пешка в чужой игре. Мне все равно, но я не хочу оставаться нищим евнухом. У меня жена и дети. Я на тебя не в обиде. Каждый защищает себя, как может.

«Интересная информация. Кто же такой этот Абдулло Рахимович? Или кто его покровитель? Все не так просто, как обрисовал Сергей Викторович. Надо спросить у Абдужаллол а», — подумал Родик, а вслух сказал:

— Мне незачем защищаться. У тебя, Боря, против меня кишка тонка. Думаю, что ты так ничего и не понял. Помяни мое слово: ты хорошо начал, но плохо кончишь, а я тебе больше помогать не стану. Мужчины так себя не ведут…

В напряжении последних дней Родик совершенно забыл, что Коля все еще оставался где-то в Душанбе. Следовало его найти. В гостиничном номере к телефону никто не подходил. Родик позвонил администратору и попросил передать для Фабричного информацию, чтобы тот срочно связался со Жмакиным. Судя по реакции администратора, с Колей никаких «приключений» не произошло, и можно было не волноваться. Подумав, Родик решил, что как-то специально искать Колю бессмысленно, и переключился на организацию поездки в Ленинабад.

Не успел он поделиться своими планами с Оксой, как зазвонил телефон. Женский голос обыденно сообщил, что Жмакин может заехать и получить зарубежный общегражданский паспорт.

Родик, до сих пор не веривший во всю эту затею, буквально влетел в машину и через полчаса стал счастливым обладателем бордово-красного с серебристо-золотым тиснением паспорта, выданного на пять лет, с разрешением выезда до августа следующего года. «Вот она, долгожданная свобода! — мысленно восхитился он. — Теперь я среди избранных, могу ехать, куда хочу».

Сев в машину, он поделился своей радостью с Сергеем Викторовичем и предложил:

— Поехали за Оксой, а потом в ресторан — обмывать. Я хочу выпить, и заодно обсудим поездку в Ленинабад.

В ресторане, пьянея от радости и вина, Родик объявил, что хочет ехать на машине и полностью доверяет организацию поездки Оксе и Сергею Викторовичу. Сергей Викторович настаивал на самолете, ссылаясь на возможные осложнения, связанные с погодой в горах, но Родик, пребывая в расслабленном состоянии, никаких возражений не слушал и шутливо скомандовал: «Наступление на горы начинаем в субботу рано утром».

После ресторана он позвонил Султону домой. Незнакомый женский голос сообщил, что Султон уже давно уехал готовиться к свадьбе, и назвал номер телефона в Чкаловске. Дозвонился Родик, на удивление, быстро. Султон был в приподнятом настроении.

— Родион Иванович, очень рад, что не забыли. Как ваши дела? Уже сам хотел звонить. У меня поедут из Душанбе родственники. Сейчас я с ними созвонюсь. Они вас подвезут.

— Спасибо, Султон Салимович, я доберусь на своей машине. У меня теперь очень опытный водитель. Как вас найти в Ленинабаде?

— Как только вы доберетесь до ближайшего телефона в Ура-Тюбе или Ленинабаде — звоните. У нас обязательно кто-то возьмет трубку и меня разыщет. Я сразу приеду вас встречать. На всякий случай запишите адрес…

— Хорошо, до встречи. Мы поедем не спеша, может быть, остановимся на Искандеркуле. Не волнуйтесь. К свадьбе не опоздаем. Тане — большой привет…

— Родик, а мы надолго уезжаем? — спросила Окса.

— Думаю, что дня на три-четыре.

— Тогда мне надо сына к Марине отправить.

— Не проблема. Сейчас съездим к Абдужаллолу на работу, а вечером с Сергеем Викторовичем отвезете Леню к Марине… Слушай, минералки хочется. Принеси пару бутылочек, — доставая из серванта стаканы, попросил Родик. Он разлил воду в три стакана и предложил всем выпить.

— Родион Иванович, — обратился Сергей Викторович. — Если решили в горах ночевать, то возьмите теплые вещи и запаситесь едой. Варзобский перевал очень коварный, особенно в это время. Можно застрять на неделю, если лавина сойдет или снег повалит.