Это не было для Калигана большой новостью. Он давно знал, что Тёмный Круг не монолитен, но вот о разделе на воинствующую и умеренную партии слышал впервые.

— Вот почему в последний год участились покушения на Сильвиру, а чашники стали открыто идти на конфликт. Бойня у Обелиска Скорби — тоже дело рук воинствующей партии?

Спиромаг глядел на Калигана ледяным взглядом.

— Считаю неуместным доказывать тебе, что ни к покушениям на Сильвиру, ни к подзуживанию чашников, ни к Обелиску Скорби Тёмный Круг не имеет никакого отношения.

«Врёт! — втайне обрадовался Калиган. — Это хорошо. Значит, он допускает возможность, что я могу выйти отсюда живым».

— Но вернёмся к твоему плену. Скажем прямо: воинствующая партия, в которой мутит воду свихнувшийся архимаг Калид, постановила устроить публичную казнь. Тебя и твоих учеников приговорили к смерти через насильственную метаморфию — крайне неприятная, скажу честно, вещь.

Калиган сохранял спокойствие. Если бы шансов не было, спиромаг не тратил бы на него время.

— Но это решение ещё должен утвердить Круг Архимагов. Я, как сторонник целесообразной партии, внёс предложение: отказаться от казни, обменять твоих учеников на нашего подземного мага в темнице Сильвиры, а тебя использовать для укрепления защиты Подземных Копей, где, признаться, в последнее время происходят весьма странные вещи. Убедить архимагов в твоей лояльности я могу только одним способом: если ты дашь неоспоримую клятву.

— То есть, если я откажусь, ты будешь вынужден согласиться с воинствующей партией?

Взгляд спиромага оставался ледяным.

— Ты не оставишь мне выбора. Не стану скрывать: у меня нет ни малейших симпатий ни к тебе, ни к твоим ученикам. Впрочем, ненависти тоже нет. Для меня вы просто человеческий материал, который может послужить Тёмному Кругу. В отличие от Калида, я не хочу переводить это сырьё без всякой пользы… Думай быстрее, через десять минут я должен явиться на Круг Архимагов.

«Ученики или принципы? Что тебе дороже, учитель-следопыт?» — по-прежнему читалось в ледяных глазах.

В голове стремительно пронеслись различные формы сделки. Увы, выход оставался только один.

Никогда в жизни Калигану не доводилось принимать столь тяжёлых решений. Даже в бытность командующего лесным отрядом в Спящей сельве, когда ему случалось посылать друзей на верную смерть, а самому отсиживаться в безопасной землянке, кляня свою постыдную должность.

— Ты знаешь, что для меня значит Флоя, Хоркис?

— Я не успел с ней толком побеседовать, но, кажется, она испытывает к тебе какие-то родственные чувства. Если ты для неё вроде отца, то логично, что она для тебя вроде дочери. Это ты хотел сказать?

— Я хочу сказать вот что: я готов служить Тёмному Кругу в Подземных Копях. Но никаких клятв я давать не буду. Моим залогом будет она — моя, если угодно, приёмная дочь.

Спиромаг ничего не выразил во взгляде, но Калиган почувствовал его удивление. Такого шага от загнанного пленника он не ожидал.

— Но с одним условием: перед спуском в Подземные Копи мне позволят с ней попрощаться, — поспешил добавить Калиган.

Хоркис вновь начал постукивать пальцами по столу.

— Что ж, залог должен показаться архимагам надёжным. Но что-то я тебя не пойму: ты жертвуешь свободой любимого человека ради верности каким-то идеям? Ты легко отдал бы жизнь за свою Флою, но не можешь отдать за неё убеждения? А если ты погибнешь в Копях, что будет с нею? Думаешь, архимаги дадут ей свободу?

— Есть ценности повыше свобод, жизней, идей и убеждений, — произнёс Калиган, сонливо опуская голову, как если бы его теперь заботил только сон. — Но тебе с твоими высшими познаниями материи и духа этого не понять.

— Не стану спорить.

Спиромаг поднялся и открыл дверь, дав стражникам знак увести пленника.

— Один вопрос, Хоркис, — чуть слышно окликнул его Калиган. — Скажи, почему большинство в Тёмном Круге захватила воинствующая партия?

На секунду спиромаг замер, а затем медленно обернул голову. Кажется, впервые за этот разговор Калиган прочитал в его глазах жгучую ненависть: настолько сильную, что она могла и без посредства магии служить оружием.

— Тебе назвать причину по имени, Калиган? Её имя — Сильвира. Королева, которая одним своим существованием разжигает огонь вражды. Вражды, которой не будет конца, пока твоя королева ходит по этой земле.

«Калиган в руках магов. Его ученики тоже в плену. Тёмный Круг готовится к войне. Но самое главное — жрецы крови таки встали на сторону Хадамарта!»

Прошло больше недели с того дня, когда Автолик рассказал королеве о неудачной вылазке, а эти мысли всё не давали ей покоя. Каждый день Сильвира ожидала посланников от Тёмного Круга с предложением выкупа её шпионов или их тел. Но маги почему-то медлили. Никаких посланий, никаких намёков, словно и не было никакой вылазки в их главную цитадель.

Королева приказала Автолику оставаться во дворце до выяснения всех обстоятельств и приставила к нему стражу. Впрочем, вольный стрелок и не мог далеко убежать по причине слабости. Лекари, осмотревшие его рану на плече, были единодушны: магия крови!

Для Сильвиры это означало одно: если Тёмный Круг объединился со жрецами крови, мирному сосуществованию конец. Войны не избежать.

Что ж, по крайней мере, жертва Калигана была не напрасной.

Спустя ещё одну неделю Сильвире доложили, что посланник Тёмного Круга прибыл к вратам Аргоса.

— Я буду говорить с ним лично, — заявила она.

— Не много ли чести для простого посланца? — неодобрительно спросил Пелей.

— Может, и так, но он не захочет говорить с кем-то другим.

Королева не ошиблась. Худой, беловолосый маг с бледной кожей и ядовитым взглядом, вошедший в зал под пристальным присмотром королевских телохранителей, почтенно поклонился:

— Приветствую сиятельную королеву Сильвиру и передаю высочайшее приветствие от стоящих во главе Тёмного Круга.

Сидящая на троне королева не пошевельнулась, лишь чуть кивнула головой. Однако она была несколько удивлена. В прежние времена посланники тёмных не отличались особым почтением к «захватчице» и «поработительнице» и уж конечно не расписывались за весь Тёмный Круг.

— Спиромаг Хоркис, сиятельная королева, — ещё раз учтиво поклонился колдун.

— С каких это пор Тёмный Круг присылает спиромагов с посольством? — холодно отозвалась королева. Между тем вопрос был уместен: волшебникам, изучавшим столь тайную и сложную науку, как спиромагия, надлежало проводить время в лабораториях, а не на королевских аудиенциях.

— С тех самых пор, когда Тёмный Круг предпринимает попытки решать вопросы с сиятельной королевой путём взаимопонимания, а не силы.

— Очень лестно. Хотелось бы верить, что твои слова являются правдой.

Спиромаг любезно улыбнулся на это замечание.

— Сиятельная королева, ввиду исключительной секретности моего посольства и распоряжений, отданных мне архимагами, я вынужден просить о беседе с вами один на один.

Королева ждала этих слов ещё с того момента, когда услышала весть о посланнике. Но соглашаться сразу — неразумно. Нельзя, чтобы что-то заподозрили свои. До сих пор о дерзкой вылазке Калигана и Автолика кроме неё знают только три человека: градоначальник Пелей, старший телохранитель Филгор и начальник тайной службы Теламон. И было бы хорошо, чтобы всё оставалось в тайне и впредь.

— Здесь нет посторонних ушей, спиромаг, говори.

— Я знаю, что вы доверяете своим почтенным соратникам, но то, о чём я буду говорить — столь секретно, что право не знаю, в ваших ли интересах посвящать в эти тайны других людей. Позвольте поговорить с вами один на один, а после решайте, рассказывать обо всём соратникам или нет.

— Хорошо, я согласна. Надеюсь, твое послание не разочарует меня, спиромаг. Если твои хозяева опять шлют мне мелкие угрозы, то в следующий раз тебя и на порог не пустят. Филгор, проводи посланника в тайную комнату.

— Даю слово, сиятельная королева не будет разочарована, — заверил Хоркис.