Он не знал, сколько времени здесь пролежал. Остро ощущался голод, томила жажда. Хладнокровному и расчётливому следопыту всё чаще приходилось отражать нападки отчаяния.

«Даже у приговорённого к смерти есть шанс спастись из-под топора палача. И такие случаи бывали. И не раз пленники выходили из застенок Тёмного Круга».

Память подсказывала, что те, которые выходили — были простыми горожанами, сторонниками Сильвиры в Тёмном городе, схваченные легионерами за подстрекательство к мятежу и обменянные вскоре на нужных Тёмному Кругу людей или отпущенные за выкуп.

«А если и нет, то… эх, стёжки-дорожки, о чём жалеть-то? Разве мало я прожил счастливых дней? Если не сегодня, так когда-нибудь всё равно придётся с вечностью встретиться…»

Наконец, в стене засветились зеленоватой каймой очертания овальной двери. Через неё в камеру вошли два здоровенных легионера и боевой маг в плотной чёрной мантии. Без лишних слов легионеры крепко подхватили следопыта под руки и повели. Едва переставляя ноги от слабости, Калиган убедился, что без их помощи не сделал бы и шагу. О побеге не стоило и мечтать.

— Воды бы мне… да и от доброго винца не отказался бы, — произнёс он сухим голосом.

— Будет тебе, — не злобливо, скорее добродушно ответил маг.

Коридоры, двери, лестницы, вправо, влево, вверх, вверх, вверх — ноги начали заплетаться, Калиган то и дело повисал в руках легионеров. Идущий позади маг сложил руки треугольником, глянул на ноги пленника и что-то прошептал. Калиган почувствовал себя устойчивей, со ступней словно спали колодки, ноги заработали уверенней. Ясное дело: на него наложили ослабляющие чары, но как сбросить это заклятие, следопыт пока что не понимал. Вряд ли ему это вообще под силу. В том, что маги Тёмного Круга не дураки, он уже имел несчастье убедиться.

Его ввели в хорошо освещённую комнату и усадили за стол. Комната как комната: стеллажи, кресла, шкафы, но главная особенность — ни одного предмета, который может попасться под руку в качестве оружия. Окон в комнате не было, так что не ясно даже, день сейчас или ночь.

Стоящий у стола маг непонятного возраста, похоже, был здесь хозяином. На вид довольно худой и вряд ли крепкий в мускулатуре: руки колдуна были тонки и белы, в армии такого отправили бы разве что в обоз. Бледное безбородое лицо тоже выглядело худым; капюшон мантии прикрывал редкие белые как снег волосы.

Тут маг поднял глаза, и Калиган ощутил, насколько обманчива внешность. Глаза эти не прожигали — они словно запускали холодную склизкую руку в душу и бесцеремонно рылись в ней, перебирая всё самое личное и сокровенное. В них таилась скользкая вкрадчивость, ядовитая целеустремленность, ведущая мага не только по трупам, но и использующая эти трупы в своих интересах. Добавить к этому искусно скрытое стремление к власти — и становится ясно, что перед пленником стоит маг рангом не ниже главы над шестью шестёрками, что по меркам армии Сильвиры равнялось командующему когорты. А может, это и один из архимагов.

К какой магической стихии относится колдун, Калиган определить не смог: и не чёрный маг, и не серый, и не слуга пламени, как называли себя приверженцы магии огня и даже не жнец смерти, как именовали своё ремесло маги, стремящиеся постичь тайны смертеносцев.

Почти незаметный взгляд — и легионеры с магом-стражником покинули комнату. Беловолосый колдун повернулся боком к пленнику, рассматривая настенную картину, изображающую какую-то феерическую дуэль двух магов.

— Моё имя Хоркис, — скромно отрекомендовался он.

— Ну а мне, стало быть, представляться не нужно, — бросил Калиган.

— Верно подмечено, старший следопыт, — голос мага был вполне гостеприимным. — Чашу вина?

— Нет, благодарю. И без него голова раскалывается, — небрежно ответил следопыт. Ему сильно хотелось пить, но это желание быстро померкло, когда он понял, с кем имеет дело.

Он на лезвии меча: если игра пойдёт не по правилам, то вся любезность и снисходительность этого мага сменятся кровавыми застенками и пыточными орудиями. Имя Хоркиса Калиган слышал. Это был спиромаг — тот из магов, кто тянется к запредельному, пытаясь постичь тайну смерти и загробного пути человеческих душ. Наука, близкая к некромантии, хоть и не столь зловещая. Что это говорит о спиромаге Хоркисе? Он маг-учёный, исследователь души и духа, телесной и духовной смерти, а ещё — человеческой мёртвости, то бишь живущего в человеке греха, как говорят богословы. Наверняка этот Хоркис весьма приближён к верхушке Тёмного Круга, хоть и не из главных.

— Голова, говоришь. Да, стражники наши порезвились. Не обижайся. Люди они простые: как увидели, что их собратья на ступеньках остались, так и решили отыграться.

— Я не в обиде, — ответил Калиган с равнодушием опохмелившегося трактирного дебошира, которого изрядно помяли городские стражники.

— А всё-таки красивый стиль, старший следопыт, — спиромаг соизволил оторвать взгляд от картины и повернуться к пленнику. — Одиннадцать раненых легионеров и ни одного убитого. Даже в безнадёжном окружении чтишь собственный кодекс. Похвально.

«Чего ты тянешь, умник, спрашивай уже», — нетерпеливо думал Калиган.

— Вижу твоё нетерпение, старший следопыт. Что ж, отложим обмен опытом на потом и начнём беседу по существу. Правила, надеюсь, тебе известны. Умышленно ложные сведения, молчание, увиливание от прямого ответа и ответ вопросом на вопрос означают сиюминутную смену места диалога.

Калиган молча кивнув, испытав преступную дрожь. Маги Тёмного Круга не станут баловаться с ним калёным железом, иголками и клещами — всё это можно выдержать. Но когда они начнут пытку по ритуалам магии крови или, чего хуже, некромантии — никакой откуп не покажется слишком дорогим.

— Итак, вопрос первый. Сильвира готовит вторжение в Тёмный город?

— Моя королева не посвящает меня в подобные вопросы.

— Тебе не кажется, что ты начинаешь именно с увиливания от прямого ответа? — сузил глаза спиромаг.

— Хорошо, пусть будет «нет», — спешно ответил Калиган.

Хоркис вряд ли остался доволен ответом, но продолжил тем же учтивым голосом:

— Вопрос второй: зачем ты проник в Башню Тёмного Круга?

— Чтобы узнать, не готовит ли вторжение Тёмный Круг, — выдал Калиган мгновенный ответ. Нет смысла скрывать очевидное. Поначалу лучше говорить только правду, авось удастся перехитрить этого скользкого типа.

— И что ты узнал? — с едва заметной вкрадчивой улыбкой осведомился спиромаг.

— Как я понял, Тёмный Круг не готовит войну, но ваше странное сооружение в Зале Кристаллов меня насторожило. Для чего нужна столь сложная и дорогостоящая конструкция я так и не понял.

— Так, уже лучше. Вопрос третий: почему Сильвира послала с тобой бывшего главу Ордена вольных стрелков Автолика?

— Мне не ведомы планы… — начал Калиган, но тут же сник перед ядовито-склизким взглядом спиромага. — …Но я могу предположить, что королева высоко ценит Автолика как опытного бойца и лазутчика. Кроме того, он имел дело с архимагами Тёмного Круга…

— Умышленно ложные сведения, как мы договаривались…

— Ну какая же это ложь? Не зная истинных намерений Сильвиры, я делюсь с тобой личными соображениями, — скорчил невинную мину Калиган. — …Но потом я понял: королева хочет намекнуть вашим архимагам, что они тоже уязвимы в своей башне, и пусть лучше прекратят покушения на её особу…

— Верно. Мы об этом и сами догадались, так что, считай, ты справился с контрольным вопросом. Что ж, остальное расскажешь нашему начальнику стражи — новому, так как прежний, благодаря твоим усилиям, разжалован и сослан патрулировать подземелья. Лично меня не интересует, каким образом ты обошёл нашу защиту и зоркость дозорных. Мне любопытно другое: ты, я вижу, настроен рассудительно. Не играешь в геройство, не произносишь пафосных речей. Всё это говорит о том, что ты готов обсудить сделку, которая спасёт тебе жизнь.

Калиган не подал виду, но внутри у него всё зашумело и заволновалось. Кажется, ему предстоит самый тяжёлый выбор, перед которым он когда-либо стоял. Это означает, что у него появился шанс спасти жизнь… и риск потерять всё, даже смерть.