— Ваше имя, — голос звучал глухо и без акцента, — Чарльз Дэлглиш Форрестер, и вы работаете на меня и называете меня Эс-Четыре.

Голос напоминал речитатив робота. Джоймейкер работал лучше..

— Хорошо, Эс-Четыре, — сказал Форрестер.

— Вы расскажите мне о себе.

Это было понятно и закономерно.

— Хорошо, Эс-Четыре. С чего я должен начать?

— Вы расскажите мне о себе.

Щупальца медленно извивались, глаза мигали, словно лампочки на компьютере. Он допустил ошибку с голосом, подумалось Форрестеру. Он напоминал дубляж фильма на последнем просмотре… словно вернулись иностранные фильмы и последние просмотры…

— Хорошо, — сказал Форрестер задумчиво. — Я начну с момента своего рождения. Это было девятнадцатого марта 1932 года. Мой отец, архитектор, был тогда безработным. Позже он контролировал работу над проектом для ВПА. Моя мать…

— Ты расскажи про ВПА, — прервал его сирианин.

— Это государственное агентство, предназначенное для решения вопросов безработицы во время депрессии. Понимаешь, в те годы циклические колебания в экономике…

— Мне не нужны лекции, — снова прервал сирианин. — Объясни сущность букв ВПА и их функции.

Растерянно Форрестер попытался объяснить сущность и задачи программы. Но нужны были только конкретные факты. Сирианина не интересовали экскурсы Форрестера в экономическую теорию. Возможно, у него были собственные и получше. Но его явно заинтересовали несколько шуток от ВПА, вроде уборки мусора, когда один из сотрудников упал, из-за того, что товарищ выбил у него швабру из-под локтя. Сирианин бесстрастно слушал Форрестера. Но когда тот дошел до школьного выпускного бала прервал его, сказав:

— Вы расскажете мне это в другое время, — после чего исчез.

Форрестер получил огромное удовольствие. Раньше он никогда не разговаривал с сирианином.

Несмотря на романтический восторг детей, Эдна не одобрила поступок Форрестера. Категорически.

— Дорогой Чарльз, — патетически сказала она, — они же враги. Люди могут сказать, что ты поступаешь плохо.

— Если они представляют опасность, то почему они не в концентрационном лагере?

— Чарльз! Ты снова поступаешь, как камикадзе!

— Или почему нет закона, запрещающего на них работать?

Она отломила кусочек, напоминающий засахаренную орхидею, и с нежностью посмотрела на Форрестера.

— Чарльз! Человеческое общество это не только законы. Ты должен помнить о принципах. Есть стандарты хорошего и плохого, и цивилизованные люди им следуют.

Форрестер проворчал:

— Да, понятно. Хорошо, когда на меня нападают. Плохо, когда я пытаюсь защищаться.

— Чарльз, камикадзе! Я только хотела объяснить, что тот же Тайко платил бы тебе не меньше сирианина. Но эта работа была бы важна для общества…

— Потный Тайко! — выругался Форрестер, вызывая смех у Эдны. — Я сам во всем разберусь!

Эдна дружески выпроводила его, сославшись на важную встречу. Он не задавал вопросов, плохо понимая, над чем она работает. Он не стал расспрашивать ее о кровлинге и не напомнил предложение о выборе имени. Он был доволен, что сама она об этом не вспомнила.

К тому же он хотел побольше поговорить с детьми.

Они помогли ему узнать о сирианине больше, чем сирианин мог узнать о Форрестере. Дети буквально забросали его информацией. Было нетрудно получить полное представление. Но существенных фактов было мало. Так, все пленники были одного пола. Ученые до сих пор вели жаркие дискуссии, пытаясь выяснить, какой же это пол. Неизвестна была структура и устройство семьи. Но, по всей видимости, сирианина на Земле этот вопрос никак не беспокоил, во всяком случае внешне. Форрестер недовольно дослушал информацию, так как ему показалось, что некоторые факты опущены. Он сказал:

— Вы утверждаете, что единственный контакт закончился убийством и больше никаких попыток не было?

— Нет, Чарльз! — снисходительно заметил мальчик. — Мы дистанционно исследовали их родную планету. Но это опасно, если верить официальным сообщениям. Такие попытки прекратили. Но я бы их продолжил.

— Как и в хромосфере Мира Цети, — оживленно добавила девочка.

— Что?

Мальчик усмехнулся.

— Да. Это было весело. Это было экзаменационное путешествие в нашем классе.

— Пот! — возбужденно крикнула девочка. — Было бы хорошо, если бы Форрестер попутешествовал с нами. Ему бы это понравилось!

Но Форрестер не хотел ничего обещать. Он неуверенно сказал:

— Да, разумеется. Но сейчас у меня мало времени. Но может мне и удастся выкроить часок…

— Пот, Чарльз, — нетерпеливо сказал мальчик, — это совсем не займет времени. Ты же не отправишься в космос. Это модель.

— Но все очень натурально, — добавила девочка.

— Все записано на пленку, — пояснил мальчик покровительственно.

— Запускай, — возбужденно попросила девочка. — Пожалуйста, Тант, ты ведь обещал!

Мальчик пожал плечами и хитро скосил Глаза на Форрестера. Затем взял детский джоймейкер и нажал кнопку на приборной доске.

Детская комната исчезла. Их окружила серая раскаленная стена. Это было очень правдоподобно.

Форрестер и дети находились на мостике космического корабля. Игрушки исчезли, появились блестящие металлом приборы и странного вида механизмы. Через кристаллические иллюминаторы была видна звездная хромосфера.

Форрестер инстинктивно отпрянул от жара звезды, но вскоре успокоился. Это всего лишь иллюзия. Но очень правдоподобная.

— Боже! — воскликнул он. — Но как все это делается?

— Пот, я не знаю, — поморщился мальчик. — Это девятифазный уровень. Спроси свой джоймейкер.

— Эй, машина! Что это такое?

Голос джоймейкера был спокоен.

— Феномен, изучаемый вами, Человек Форрестер, это световая проекция вибрационной занавеси. Интерференция продуцирует виртуальное изображение на поверхности оптической сферы, в геометрическом центре которой находитесь вы с компаньонами. Наблюдаемая вами модель — это отредактированное и упрощенное изображение сканирования сирианским кораблем атмосферы звезды…

— Хватит! — вмешался Форрестер. — Мне больше нравятся ответы детей.

Но мальчик строго сказал:

— Приготовься, Чарльз. Сейчас стартуем. Смотри, сирианский термоустойчивый разведывательный корабль, сейчас мы его перехватим.

Резкий голос прохрипел:

— Буксировщик «Джиммел»! У соседнего корабля неполадки. Приготовьтесь к стыковке и эвакуации!

— Да! — закричал мальчик. — Начинай поисковую процедуру, Тант. Веди наблюдение, Чарльз!

Его руки замелькали над клавиатурой, которая появилась всего мгновение назад. Действовал он оперативно, и когда активизировал контур, то корабль начал производить маневры. После разворота воображаемый корабль пронзил фонтаны горящего газа.

Форрестер восхищался совершенством иллюзии. Здесь все, кроме тепла и движений, было выполнено безупречно. Он почти чувствовал движение корабля, подчинявшегося легким прикосновениям к клавишам.

Очевидно, они являлись частью эскадры, участвовавшей в авантюрной, беспорядочной миссии. Форрестер не видел ничего похожего на сириан. Только похожие на змей клубы газа, сквозь который они продирались. Но он ощущал присутствие иллюзорных кораблей вокруг. Динамик доносил команды, переговоры между «кораблями» и прочие звуки. Панель показывала их положение, высоту и траекторию полета в атомарных газах раскаленного океана пламени Мира Цети.

Форрестер спросил:

— Тант! Что я должен делать дальше?

— Смотри глазами! — прошипел мальчик, все внимание которого занимал пульт управления. — Не мешай мне, человек!

Но его сестра крикнула:

— Я вижу! Я вижу, Тант! Посмотри туда!

— О, пот, — простонал он. — Когда ты научишься правильно докладывать?

Она сдержалась.

— Цель обнаружена. Вектор семь, кажется. Наклонение… мгм… небольшое.

— Приготовиться к стыковке, — скомандовал мальчик.

Из-за фонтана красного пламени показалось и вновь исчезло червеобразное тело корабля. Струи огня раскачивали их буксировщик. Черная металлическая обшивка, порталы иллюминаторов, черная корма, где сопла выбрасывали черный шлейф в ослепительно яркую хромосферу. Двигатели смолкли, и голос прохрипел: