Произошло какое-то ужасное недоразумение!

Недоразумение — это еще мягко сказано. Юпитер вообще отказывался что-либо понимать. Нет, полнейшая бессмыслица! Разве борьба за освобождение Соединенных Штатов — это вот такая сумасшедшая неразбериха? Хуже всего, что президент Мелкинс усугублял неразбериху, пытаясь объяснить ситуацию. Да, согласился он, узкоглазая желтолицая сестра Делила в самом деле китаянка-хань… ну, в определенном смысле. То есть родилась она в США, это факт, поэтому юридически она — американка (хотя едва ли слова «юридический» и «американка» хорошо совмещались, поскольку уже лет сто в Америке отсутствовало правительство, издающее законы). Невразумительные пояснения президента сама Делила постаралась сделать еще менее вразумительными. Она держалась дерзко, даже с вызовом.

— Ладно! — бросила она. — Арестовывайте! Но вы все — дураки! Не существует никакой Америки! Она уничтожена сто лет назад.

Не существует Америки? Что за чушь! С другой стороны, ситуация становилась проще: всякого, кто вещает подобные бунтарские речи, надлежит лишить свободы, чем скорее, тем лучше.

Делиле связали руки за спиной, пригрозили заткнуть рот кляпом, если она не успокоится, и поместили под стражу, состоявшую из губернаторши и трех умников с электрическими шокерами, чтобы не вздумала бежать. (Хотя, куда ей было бежать на планете, где окружали ее урни да янки, видевшие в ней страшного врага?) Делила не сопротивлялась. Она погрузилась в мрачное молчание.

Президент — другое дело. Еще одна проблема. Возможно ли арестовать собственного президента? Пусть даже он говорит ужасные вещи. «Я — не настоящий президент», — заявил он. И еще: «Это был фарс, а не выборы», и «Сказать по правде, мы с вами не были полностью откровенны». После чего ему велели замолчать. Но Большая Полли напомнила всем, что фарс — фарсом, но президента все-таки выбрал народ Америки, остается довольствоваться тем, что они имеют, а имеют они президента Мелкинса — и даже генерал Марксмен, в горле у которого еще шипело и свистело, одобрительно кивнул. Поэтому Кастора не арестовали. Его усадили в кресло второго пилота, и он с отвращением смотрел на проплывающий внизу пейзаж, пока ховерплан возвращался в Космогород. Вооруженные урни за его спиной в данной ситуации представляли не стражников, а почетный караул.

А еще оставалась Фенг Миранда, третья, самая запутанная проблема.

— Ну да, я китаянка-хань, по крови, — выкрикнула она в ярости, — но при чем здесь мои гены? Мои предки — американцы. Двести лет они были американцами. Настоящими патриотами, и я — тоже патриотка! Я предана борьбе за свободу Америки. Вы хоть в состоянии понять, жалкие идиоты, что кроме меня здесь нет Настоящих Американцев! Кастор — лицемер-блюдолиз, он готов китайцам ноги целовать за разрешение прокатиться на космическом корабле!

Она привела их в полнейшее замешательство и смущение. Большая Полли то и дело посматривала на собравшихся вокруг, на янки, на американцев, на урней, надеясь на подсказку, на совет. Но они ничем не могли ей помочь. Поэтому группа влезла обратно в ховерпланы, чтобы отправиться в Космогород. Возможно, конгресс придет к какому-то — решению. Проблема превосходила возможности Большой Полли.

Что касается Миранды, они пошли на компромисс, учитывая ее лояльность. Ей выделили только одного вооруженного стражника, и стражником этим стал Юпитер. Ховерпланом управлял урень Джач. Оставив урня в пилотской кабине одного, как только воздушный корабль набрал высоту, Юпитер отправился присматривать за своей поднадзорной.

В дальней части салона имелась койка. Миранда бросилась на нее ничком, в гневе и отчаянии, которые не находили выхода. Юп прошел в дальний конец салона, молча постоял рядом с койкой, размышляя. Потом тронул Миранду за руку.

— Я тебе верю, — сказал он мягко. — Если хочешь, если тебе станет легче, мы могли бы совокупиться прямо сейчас.

Ответ Миранды был крайне неучтив, можно сказать, она Юпитеру нагрубила, употребив при этом вместо слова «совокупляться» неизвестный ему термин — подобного слова он никогда раньше не слышал. Слово показалось ему ругательным, скверным: вы представляете, превратить такую вещь, как совокупление, в непристойность! В голове не укладывается! Для мужчины Юпитер был вполне мягок и добродушен. При обычных обстоятельствах он постарался бы развеселить Миранду, вывести ее из мрачного настроения, несмотря на ее вспыльчивость и зловредный характер. Он даже, быть может, приласкал бы ее, погладил. Но в передней части ховерплана что-то происходило. Пилот возбужденно чирикал и дергал вибрассами, привлекая внимание Юпитера.

— Приказываю оставаться на месте, — предупредил он китаянку, которая в ответ лишь бросила на Юпитера убийственный взгляд. Расстроенный Юпитер отправился в пилотскую, то и дело поглядывая через плечо на Миранду, чтобы не оставлять ее без надзора, хотя, если задуматься, какую она представляла опасность?

Едва он достиг пилотского кресла, как понял причину такого взволнованного состояния урня.

— Юпитер, Юпитер! — пропищал Джач. — Ты не поверишь!

— Чему я не поверю? — поинтересовался Юпитер хмуро, опускаясь в кресло второго пилота.

— Земляне запустили второй корабль! — заикаясь от волнения, выпалил урень. — Взгляни на индекс-экран! Большущий корабль!

Юпитер, ошеломленный, наклонился вперед, включая собственный экранчик. Нужный индекс он нашел легко; событие освещалось по десятку тематических каналов, потому что новость, во многих отношениях, была сногсшибательная. Старт второго корабля с острова Хайнань! И, как заметил урень, на этот раз корабль огромных размеров!

Индекс-просматриватели в ховерплане отличались от привычных, гнездовых, и Юпитер некоторое время соображал, что нужно сделать, чтобы узнать новость, которая сейчас особенно его волновала. Он завозился с пультом управления экранчика, Джач пытался ему посодействовать, но Юп нетерпеливо отмахнулся и продолжал ожесточенно тыкать в клавиатуру, пока не настроил экран должным образом. Увеличенное изображение ханьского корабля задрожало, распалось на части. Перед Юпитером был сейчас срез внутреннего вида корабля — не настоящий, разумеется, а смоделированный. Ни урни, ни янки не имели возможности заглянуть вовнутрь запущенного корабля, под обшивку. Но на основе аналогий с президентской яхтой, данных оптических наблюдений, траектории корабля и всего, что было известно о ханьской военной технике, специалисты-урни путем дедукции смоделировали картинку-прогноз.

Корабль был вооружен «до зубов». В этом не оставалось сомнений.

Запуск подобного корабля, в сущности, это уже акт агрессии, начало войны, и по жилам Юпитера радостно заструились гормоны, боевые возбудители героических свершений.

Миранда не слушалась приказов. По пути к Космогороду она не отставала от Юпитера, повиснув у него на плече. Но на столь вопиющее непослушание Юпитер закрывал глаза, потому что Миранда, узнав о последних событиях, пришла в такой же головокружительный восторг, как и он сам.

— Они решили атаковать! — воскликнула она. — Вот теперь, Юп, мы с ними сразимся!

— Мы их разгроми м, — поправил он ее грубовато, но добродушно, словно отец, довольный поведением ребенка, который не обманул его ожиданий. — Вот посмотришь! Урни давно поджидали такого случая! Они давно готовились к сражению!

— И я! И я! — захлебывалась в энтузиазме Миранда. — Юп, ты не представляешь даже, как ждали этого момента мои товарищи! Если бы ты знал, чего нам стоило ожидание — мой брат пожертвовал собственной жизнью, мы вытерпели сотню безнадежных лет рабства… и, наконец… ах, Юп! — Она бросилась ему на шею, прижалась.

Ага, подумал Юпитер с известной долей удовлетворения, сестрица начинает приходить в себя! И вновь ошибся. К изумлению Юпа, когда он попытался обнять ее в ответ (немного неловко, потому что Миранда была такая крошка) и ласково похлопать по ягодицам, она отскочила, напряглась, лицо ее вновь стало суровым.

— Боже, неужели у тебя одно на уме? — фыркнула Миранда.