Через океан личный состав и техника перевозились на пассажирских и сухогрузных судах торгового флота. Портами погрузки являлись: Балтийск, Кронштадт, Лиепая, Мурманск, Николаев, Поти, Севастополь и Феодосия. С использованием портальных и судовых кранов на погрузку одного транспорта уходило 2–3 суток. Для перевозки дивизии ПВО требовалось 12 судов, мотострелкового полка — 3 грузовых и 2 пассажирских судна. Солдаты и экипажи судов строили на нижних палубах многоярусные нары. Погруженные на верхнюю палубу ракетные установки, станции наведения и ракетные катера обшивались для маскировки досками, а чтобы их нельзя было сфотографировать инфракрасной аппаратурой, обивались еще и металлическими листами. Получалось что-то вроде надстроек. Так же маскировались и установленные на палубах полевые кухни. На каждом судне для отражения возможного нападения самолетов и катеров устанавливалось по несколько счетверенных крупнокалиберных зенитных пулеметов. Их закрывали специальными быстро сбрасываемыми колпаками. На случай нападения на корабль, в каждом полку были скомплектованы специальные роты, вооруженные автоматами и ручными пулеметами.

Перед отходом каждый капитан судна и командир полка получали большой запечатанный и прошитый суровыми нитками пакет. Вскрыть его полагалось только после выхода в море. В пакете они должны были обнаружить еще один, но поменьше. Надпись на нем указывала, в какой точке Атлантического океана следовало вскрыть второй пакет. Вскрывать его следовало уже втроем с представителем особого отдела КГБ. Тогда-то они и узнавали, что их путь лежит на Кубу.

Надо сказать, что проблема размещения личного состава на судах стояла особенно остро. Трюмы набивались людьми, как сельдями бочка. Пытались хоть как-то перегруппировать грузы, чтобы освободить больше места для личного состава. Увы, в большинстве случаев решить проблему не удавалось. Солдатам, сержантам и офицерам предстояло жить в раскаленной полузакупоренной коробке. Выходить на верхнюю палубу, чтобы глотнуть живительного морского воздуха, разрешалось только ночью, и то по 20–25 человек. К сожалению, этот долгий и тяжкий путь не всем оказался под силу. Появились доклады о болезнях и даже о смертях. Хоронили по морскому обычаю — зашивали в брезент и опускали в море.

Один из участников перехода вспоминал: «20 августа. Приближаемся к Азорским островам. Штормит. Качка сильная. Морская болезнь свалила всех наших солдат и офицеров. Ночью предприимчивые воины вскрыли две бочки с солеными огурцами. Огурцы облегчили страдания людей от качки. Старшему врачу полка… вместе с судовым врачом пришлось оперировать сержанта — приступ аппендицита.

…Идем десятые сутки. Кругом океан. Жара. Раздеваемся до трусов. Ночью все ищут укромное местечко на палубах. Днем американские самолеты делают облет нашего сухогруза. Какой-то военный корабль увязался за нами и требует досмотра. Мы только слушаем, но в эфир не выходим. Утром просыпаемся от гула самолета. Американский истребитель пронесся над теплоходом, чуть ли не цепляясь за палубные надстройки и мачты. Виден берег Кубы».

Тем не менее, повседневная жизнь на судах шла своим ходом: игрались учебные тревоги, проводились занятия, беседы, демонстрировались кинофильмы, организовывались даже концерты художественной самодеятельности. Выход личного состава на верхнюю палубу был строго ограничен. При подходе к Багамским островам, когда начались облеты транспортов самолетами американских ВВС и сопровождение кораблями США, выход на палубу был запрещен вообще. Люки твиндеков, где размещался личный состав, наглухо закрывались брезентовыми чехлами. Воздух подавался только вентиляцией. Условия пребывания людей были адскими. Температура в помещениях доходила до 50° С. Пища давалась два раза в сутки и только в темное время.

И все же организационные усилия и тяготы, выпавшие на долю личного состава, не были напрасны. О проводимой операции американская разведка узнала только 14 октября, то есть почти через два с половиной месяца после прибытия на остров первых транспортов с войсками. Большая часть ракет, техники и войск к этому времени была уже на Кубе.

Трудности ожидали личный состав не только в море, но и на берегу. Прежде всего, они были связаны с расквартированием частей. Осуществлялось оно по указаниям рекогносцировочных групп. Их деятельностью руководил командующий войсками Группы. На местах эту работу возглавляли его заместители по видам вооруженных сил. Прежде всего, требовалось уточнить дислокацию частей, намеченную ранее Генеральным штабом в Москве. Определяющими считались оперативно-тактические соображения по боевому применению войск. Учитывались и такие факторы, как скрытность, возможность расквартирования войск, наличие питьевой воды и др. Не все было просто. Лесные массивы на Кубе, как правило, небольшие. Состоят они из редких пальмовых рощ или сплошных зарослей кустарников. В последних нет движения воздуха. В результате духота и зной. Высокая влажность отрицательно сказывалась на содержании техники и физическом состоянии личного состава. Наконец, в восточной части острова нередко встречаются ядовитые деревья гуао. От прикосновения к ним на теле возникают язвы. Все это приводило иногда к тому, что выбранные по карте еще в Москве районы приходилось менять.

Одновременно с рекогносцировкой дислокации войск шло изучение портов Кубы. В результате для приема судов выбрали одиннадцать портов, в их числе: Гавана, Мариель, Ла-Исабела, Никаро, Сантьяго-де-Куба и другие.

Прибытие транспортов с войсками и техникой началось 26 июля 1962 года. Первым в Гавану пришел теплоход «Мария Ульянова». В последующие четыре дня прибыло еще девять судов. 29 июля на теплоходе «Латвия» прибыл основной состав управления Группы войск. С этого времени вся работа по организации встречи осуществлялась штабом Группы войск. На выгрузку одного транспорта в среднем уходило 2–4 суток. Техника и грузы, которые внешне походили на народнохозяйственные, разгружались круглосуточно. Танки, ракеты и специальная техника — только ночью. До формирования походных колонн к месту дислокации выгруженную технику размещали на территории порта и маскировали. Первые грузы доставлялись с участием кубинского автотранспорта. С конца августа, когда прибыла основная часть советского автотранспорта, все перевозки осуществлял только транспорт советских подразделений.

При разгрузке судов территория портов тщательно охранялась кубинскими РВС. Со стороны моря у входа в бухту ставились кубинские огневые точки. Вход в бухту патрулировали сторожевые катера.

Для сопровождения колонн в пути выделялась кубинская охрана. Советский личный состав, сопровождавший колонну, переодевался в кубинскую форму. Команды в пути подавались только на испанском языке. Наименования частей, соединений и воинские звания командиров не назывались. Переписка между штабом Группы и частями не велась, все приказы и распоряжения передавались только в устной форме лично или через посыльных офицеров. В период сосредоточения войск радиотехнические средства не работали. В целом прибытие и размещение советских войск на территории Кубы проходило организованно и в установленные сроки. Войска развертывались во всех шести провинциях острова. Географические условия в них значительно отличались друг от друга, и это накладывало существенный отпечаток на инженерные работы по обустройству войск. Жилье в большинстве случаев отсутствовало, дороги оставляли желать лучшего, да и источников воды часто просто не было.