Проникновение Германии в Турцию, и особенно ее продвижение к берегам Персидского залива, задевало интересы Англии. Еще в 1820 году, стремясь установить здесь свое господство, Англия навязала шейху Омана «договор о мире», в соответствии с которым английский флот получил право наблюдать «за порядком» в водах залива. В 1880 году к договору присоединился и шейх Бахрейна, тем самым также попав в зависимость от Англии. Шейх обязался не вести переговоров и не заключать договоров с другими государствами без разрешения Англии, не позволять им устраивать на территории Бахрейна свои дипломатические агентства и угольные станции[22].

Защищаясь от турецкой агрессии, в 1896 году шейх Кувейта Мубарак «предложил» Англии протекторат над ним. Однако под давлением европейских держав Англия тогда от протектората отказалась. В 1898 году предприняла неудачную попытку проникнуть в Персидский залив и Россия, пытаясь основать в Кувейте свою угольную станцию. Это подтолкнуло Англию к возобновлению усилий по своему закреплению в Кувейте. В январе 1899 года она смогла навязать Кувейту договор, положивший начало ее фактическому протекторату над этим арабским княжеством. Шейх Мубарак обязался «за себя, своих наследников и потомков… не уступать, не продавать, не отдавать в аренду, в залог, в оккупацию или иным способом ни одной части своей территории правительствам или поданным третьих держав без предварительного согласия Англии; не принимать на своей территории без предварительного согласия Англии агентов и представителей третьих держав».

Россия продолжала внимательно следить за развитием событий на Ближнем Востоке. К предстоявшему продлению железной дороги до Багдада в Петербурге отнеслись весьма настороженно, так как это затрагивало государственные интересы — угрожало безопасности кавказских границ России. Экономические успехи Германии на Ближнем Востоке способствовали усилению ее политического влияния на Турцию, а этого Россия допустить не могла. Не устраивала ее и активность Великобритании в Персидском заливе. Ведь весь XIX век «владычица морей» была главным соперником России в Мировом океане.

В этой ситуации для обеспечения заморских внешнеполитических интересов Россия решила призвать флот. Вот только идея присутствия Андреевского флага в Персидском заливе родилась не в морском ведомстве, а в министерстве иностранных дел, среди дипломатов. В течение четырех лет российские корабли посещали порты Персидского залива, поражая местных жителей своей мощью и величием. Особенно удачным оказался первый визит нашего корабля в Персидский залив, состоявшийся в 1900 году. Впрочем, начнем все по порядку.

14 мая 1899 года министр иностранных дел М.Н. Муравьев информировал управляющего Морским министерством адмирала П.П. Тыртова о письме, которое поступило от русского посланника в Тегеране. Посланник весьма сожалел, что ни один корабль Балтийского флота, отправлявшийся на Дальний Восток, до сих пор не продемонстрировал[23] свой флаг в Персидском заливе. «Ваше сиятельство, — отвечал П.П. Тыртов, — наш посланник в Тегеране, донося о положении дел на юге Персии, высказал сожаление…, что ни одно из наших судов, отправляющихся на Дальний Восток, никогда не показывало русского военного флага в Персидском заливе… Но если Ваше сиятельство появлению нашего военного флага в водах Персидского залива придает значение, благоприятное видам Министерства иностранных дел, то я не премину при первой возможности направить какое-либо из… судов в Персидский залив для посещения некоторых из его портов». Следует отметить, что ввиду мелководности большинства портов залива плавать в его водах могли лишь суда с малой осадкой.

Очередное письмо министру иностранных дел М.Н. Муравьеву П.П. Тыртов направил в сентябре 1899 года: «…имею честь уведомить Ваше Сиятельство, что в текущем сентябре отправится в Тихий океан мелкосидящая канонерская лодка[24] «Гиляк», командиру которой… я полагал бы возможным предписать посетить порты названного залива…, покорнейше прошу, Ваше Сиятельство,… указать, какие из портов надлежало бы предпочтительнее посетить, что и будет включено в инструкцию командиру…».

Предложение о направлении канонерской лодки в Персидский залив было как нельзя кстати. Буквально за несколько дней до письма П.П. Тыртова посланник в Тегеране вновь докладывал товарищу министра иностранных дел В.Н. Ламздорфу: «Появление судна Императорского флота у турецкого и персидского побережья, по моему скромному мнению, явится совершенно своевременным именно при нынешних обстоятельствах, по крайней мере, с точки зрения наших интересов здесь…».

Несомненно, интересы у России в Персидском заливе были, и Морское министерство о них думало. Не зря в 1902 году, на случай обострения отношений с Англией, в Кронштадтском отделении Балтийского завода была построена подводная лодка конструкции лейтенанта Е.В. Колбасьева, которую в честь героя обороны Севастополя изобретатель назвал «Петр Кошка». Первоначально лодка предназначалась для обороны Кронштадта, но, по воспоминаниям академика А.Н. Крылова, в случае конфликта с Англией лодку планировалось использовать и в Персидском заливе. Сам Е.В. Колбасьев так говорил об этом: «…моя лодка особенная, разборная, из шести отсеков, каждый из которых в отдельности можно грузить на верблюда и перевезти в Персидский залив, там собрать…». Действительно, для удобства транспортировки лодка Е.В. Колбасьева изначально создавалась разборной. Она состояла из частей, соединяющихся с помощью болтов. Благодаря специально разработанному методу время ее разборки и сборки не превышало 6 часов.

Впрочем, вернемся к переписке между двумя министерствами. Ответ министра иностранных дел П.П. Тыртову не заставил себя долго ждать. Ставший к тому времени министром иностранных дел В.Н. Ламздорф писал: «Имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что во время пребывания… канонерской лодки “Гиляк” в Персидском заливе представлялось бы желательным посещение названным судном из турецких портов — Кувейта и Басры, а из персидских — Мохаммеры[25], Бушира, Линге и Бендер-Аббаса. В случае прибытия “Гиляка” в Басру, в названный город мог бы отправиться консул наш в Багдаде для свидания с командиром…»

Название корабля современному читателю кажется несколько странным и непонятным, но на все есть свои причины. Дело в том, что исторически в отечественном флоте сложился принцип единообразного наименования кораблей одного типа. Вот и в те годы канонерским лодкам присваивались наименования по принципу местности проживания или национальности россиян. Известны канонерские лодки «Кореец», «Уралец», «Хивинец». В ряду таких названий «Гиляк» занимает свое законное место, так как это устаревшее название народности, населяющей северную часть Сахалина и низовье Амура (современное название этой народности нивхи)

Итак, «Гиляк» стал первым российским кораблем, направившимся в Персидский залив. Его плаванию предавалось большое значение. Командующий отрядом судов в Средиземном море предписывал командиру этого корабля капитану 2 ранга И.Б. Индрениусу: «О всех своих действиях доносить непосредственно Его Императорскому Высочеству генерал-адмиралу…»[26].

Посещение Персидского залива началось с портов северного побережья. В те годы северный берег залива принадлежал Персии, южный — Турции. Первым пунктом был Бендер-Аббас. Для обеспечения «Гиляка» в порт заранее прибыло судно с углем. Нельзя забывать, что флот в то время был паровым и угольным, поэтому дозаправка углем являлась самой необходимой мерой. Предстоящий визит канонерской лодки, и особенно приход парохода с углем, вызвали в иностранной и отечественной прессе многочисленные отклики. Газеты писали, что Россия стремится установить контроль над Бендер-Аббасом, а может быть, и над другими портами Персидского залива.