Близки друг к другу по строю (и часто объединяются в одну ветвь) филиппинские языки (тагальский, илокано и мн. др.) и языки множества народностей Зондских островов, живущих в двух государствах — Малайзии (занимающей часть острова Калимантан — он же Борнео — и часть полуострова Малакка) и Индонезии (раскинувшейся на таких крупных островах, как Суматра, Ява, Калимантан, Сулавеси, и присоединившей даже часть Новой Гвинеи — это не считая множества мелких островов и островков). Государственный язык Малайзии (малайский) и Индонезии (индонезийский) так близки друг к другу, что, по сути, их можно было бы считать вариантами одного и того же языка, имеющими в разных государствах разные названия (как норвежский и датский или румынский и молдавский). Индонезийский язык — это несколько упрощённый вариант малайского, возникший, как считается, в результате торговых контактов между разными народами островов. На оба эти языка сильно повлиял санскрит, бывший в древности языком индийских правителей Индонезии; с приходом на эти земли ислама началось влияние арабского языка (до недавнего времени в Малайзии и писали арабскими буквами).

Из европейских языков здесь были распространены английский (в Малайзии), португальский и особенно нидерландский (в Индонезии, которая больше трёхсот лет была колонией Нидерландов).

Самый многочисленный народ Индонезии — яванцы, которые говорят на яванском языке; этот язык замечателен во многих отношениях. Например, в нём необычайно большое развитие получили средства выражения вежливости: в зависимости от отношения к собеседнику говорящий по-явански может пользоваться одним из трёх разных «языков» (то есть по-разному называя одни и те же понятия!). Литература на яванском языке — одна из самых древних в Индонезии (первые памятники на древнеяванском языке кави, написанные особым древнеяванским письмом, относятся к IX веку — это современники первой славянской азбуки).

К той же подгруппе языков (вся целиком она часто тоже называется «индонезийской») относится и малагасийский язык, на котором говорят жители острова Мадагаскар у берегов Африки, — потомки выходцев из Индонезии, смешавшиеся с местным африканским населением.

Индонезийские языки — ещё один пример языков ярко выраженного агглютинативного строя; в них преобладают префиксы, встречаются инфиксы и имеется очень своеобразная система глагола с множеством производных форм.

Народы Океании говорят на языках, относящихся к другой ветви австронезийской семьи, но их родство с индонезийскими языками установлено достаточно надёжно. Это языки полинезийские, меланезийские и микронезийские, распространённые на всех островах Океании — от Гавайских островов до Новой Зеландии. Больше всего говорящих насчитывают:

— из полинезийских языков — маори (Новая Зеландия), самоа, тонга и таитянский (острова восточной и южной части Океании);

— из меланезийских языков — фиджийский (острова Фиджи);

— из микронезийских языков — кирибати (острова Кирибати в самом сердце Тихого океана).

По своему строю все эти языки относятся к агглютинативным и аналитическим: к корню присоединяется мало морфем, но имеется много служебных слов, выражающих достаточно разнообразные грамматические значения. Даже показатель, например, прошедшего времени — это часто особая частица, которая стоит в самом начале предложения, а после неё уже идёт глагол и все остальные слова. Особыми частицами могут обозначаться и падежи и число у существительных. Другая своеобразная черта этих языков (особенно полинезийских), заметно выделяющая их из остальных языков мира, — это крайне небольшое число согласных. Поэтому гласные употребляются в речи гораздо чаще, чем в других языках; многие слова состоят почти из одних гласных. Это заметно даже по мелодичным названиям этих языков, которые звучат как странная музыка, напоминающая о коралловых атоллах и пальмах над тёплой океанской водой: волваи, ниуэ, рапануи (это язык, на котором говорят на острове Пасхи, где были найдены загадочные каменные статуи и деревянные таблички с до сих пор ещё не прочитанным письмом кохау ронго-ронго).

А теперь нам пора покинуть страну островов и переместиться сначала на Дальний Восток, а потом, постепенно двигаясь на запад, добраться до Средней Азии.

На этой огромной территории почти безраздельно господствуют языки одной семьи, называемой алтайской (конечно, если не учитывать русский язык, но русские всё же не исконные жители Сибири и Дальнего Востока, они появляются там только с XVI–XVII века); правда, далеко не все учёные согласны с тем, что все языки, включаемые в алтайскую семью, действительно родственны между собой. Как бы то ни было, в составе алтайской семьи выделяются три группы, внутри каждой из которых языки обнаруживают несомненное и очень глубокое единство. Это тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки; особняком стоят японский и корейский языки, относительно родства которых между собой (и с другими алтайскими языками) мнения ещё более разноречивы. Тюркские языки всегда считались образцовыми представителями агглютинативного типа; несколько меньше признаков агглютинативности в монгольской и особенно в тунгусо-маньчжурской группе; а в корейском и японском отклонения от «агглютинативного эталона» уже очень значительны (особенно в системе глагола). В алтайских языках нет (или практически нет) префиксов и полностью отсутствует категория грамматического рода.

Японский язык — один из крупнейших языков мира, хотя в качестве государственного он распространён только на территории Японии. Очень вероятно, что в глубокой древности на Японских островах жили и какие-то австронезийские народы (близкие, в частности, к аборигенам Тайваня); во всяком случае, лингвисты находят черты сходства не только между японским и алтайскими, но и между японским и австронезийскими языками. В ранние периоды истории японского языка на него оказал огромное влияние китайский язык (сравнимое, например, с влиянием старофранцузского языка на английский); от китайцев были заимствованы не просто многие сотни слов (и ещё многие тысячи употребительных слов японского языка были составлены позднее из китайских корней), но и иероглифическая письменность. Позднее китайские иероглифы были несколько видоизменены и, кроме того, к ним были добавлены собственно японские слоговые знаки (общее название для разных слоговых алфавитов — «кана»); теперь обычно с помощью иероглифа записывается корень слова, а с помощью одного из видов каны — суффиксы, окончания и другие грамматические элементы: так удалось примирить письменность изолирующего языка с потребностями агглютинативного. Представьте себе, что мы, вместо того чтобы написать, например, слово солнечный, сначала бы рисовали кружочек, напоминающий солнце (это был бы наш «иероглиф»), а потом спокойно приписывали бы к нему справа −ечный. Именно так поступают японцы (только пишут они обычно не слева направо, а сверху вниз и справа налево — так принято писать и у китайцев).

Особым письмом пользуются корейцы: оно было изобретено по указу корейского императора Седжона Великого в 1444 году (редкий случай, когда мы можем указать точную дату создания алфавита), чтобы заменить китайское иероглифическое письмо, существовавшее до этого. Правила письма были разъяснены в особом трактате под названием «Хун-мин чоным» (что означает «Наставления народу о правильной речи»). Корейское письмо очень точно отражает систему звуков этого языка и хорошо приспособлено к его агглютинативной грамматике, однако влияние китайской культуры в Корее было столь сильным, что вплоть до XIX века корейское письмо использовалось очень ограниченно. Сейчас оно признано, но в Южной Корее до сих пор существует и смешанная система, при которой (почти как в Японии) корни слов (правда, только заимствованных из китайского, а не исконно корейских) передаются иероглифами, а окончания — корейскими знаками.