Я опустилась на корточки возле Оберона. Теперь я заметила, что его глаза остекленели. Они превратились в молочно-белые безжизненные мраморные шарики. Лицо искажала гримаса боли. Он обманул меня, бросил умирать, но мне вовсе не по сердцу было смотреть на поверженного короля фейри. Я приложила ладонь к его груди, чтобы проверить, бьется ли сердце, и ощутила слабый шорох.

— Маргарита? — хрипло произнес Оберон.

— Я Гарет. Позволь, я сниму с тебя цепи.

Я притронулась пальцами к одному из звеньев, но то оказалось неподъемно. Я сделала новую попытку, но цепь не сдвинулась с места. Я решила обратиться к Уиллу, но он лишь пожал плечами.

— Он парализовал тебя в твоем же доме. С какой стати я буду ему помогать?

Оберон вяло повел головой из стороны в сторону и еле слышно произнес:

— Он прав. У тебя нет веских причин доверять мне. А пока шкатулка открыта, ее сила крепит цепи к ступеням. Когда ты захлопнешь крышку шкатулки, оковы спадут.

— И тогда он попытается отобрать ее и присвоить себе, — буркнул Уилл. — Нам стоит его прикончить.

— Нет! — воскликнула я со страстью, которой от себя не ожидала. — Я не стану убивать короля фейри. Он поступил так, как посчитал нужным. И вряд ли он помешает мне сейчас.

— Да, — прохрипел Оберон. — Ступай! Только когда шкатулка будет у тебя… закрой ее сразу же, не заглядывай внутрь.

Это прозвучало, как предупреждение, вычитанное из сказки, однако слова произнесло сказочное существо. У меня появилось искушение спросить, почему надо соблюдать запрет, но время поджимало. Кроме того, дать такое обещание — легко.

— Ладно, — кивнула я. — Мы за тобой вернемся.

Оберон приоткрыл потрескавшиеся губы, пытаясь улыбнуться.

— Конечно, — еле выговорил он. — Я потерплю.

Комната, в которой я очутилась, была мне уже знакома. Я видела ее под дном реки и на экране телевизора, а также глазами мадам Дюфе. Тем не менее ни один из прежних ракурсов не приготовил меня к новому зрелищу. Я и раньше замечала, что стены забраны золотистыми панелями, но теперь мне оставалось только диву даваться. Панели оказались изготовлены из прозрачного сияющего янтаря! Конечно, они были из знаменитой Янтарной комнаты, созданной в Екатерининском дворце Санкт-Петербурга[84] в восемнадцатом веке. Гораздо позже Янтарную комнату вывезли нацисты, а потом она загадочным образом исчезла в конце Второй мировой войны. Я невольно залюбовалась прекрасными узорчатыми панелями, однако никогда не слышала о том, что они светились. Их наполнял какой-то источник медно-золотистой энергии. Комната сильно пульсировала, и из-за этого у меня даже начали стучать зубы, а кровь будто вскипела.

Энергию источала неглубокая серебряная шкатулка, стоявшая на столике у камина. Я оторвала взгляд от шкатулки и увидела, что ее мощь отражается в желтоватых глазах колдуна, сидевшего в кресле.

— Добро пожаловать, Гарет Джеймс, — протянул он. — Я надеялся, что у тебя все получится. Когда ко мне заявился Оберон, то я испугался. Решил, что он избавился от тебя.

— Уилл спас меня, — парировала я. — Ты был неправ, говоря, что я не должна ему доверять… но ты мастер распространять сомнения и сеять раздор. Полагаю, в остальное время ты занят практическими делами. Разрушаешь города, например.

Ди улыбнулся.

— О, милочка, ты не так давно знакома со мной и пока не в курсе моих истинных талантов… Не надо быть такой самоуверенной. Я не ошибался по поводу Уилла Хьюза. Ведь твой дружок пропустил тебя вперед.

Я крутанулась на месте — Уилл стоял на пороге логова Ди.

— Дальше я идти не могу, — объяснил он. — Энергетическое поле слишком похоже на солнце.

Чтобы убедить меня в этом, он вытянул руку вперед на пару дюймов: кожа мгновенно потрескалась и покрылась волдырями.

— Не шевелись! — в испуге крикнула я и рванулась к нему, но почему-то застряла. Подошвы ботинок приклеились к полу.

Очевидно, золотистый свет был сотворен из вязкой субстанции наподобие доисторического бульона, из которого когда-то появился янтарь. А я, как муха, увязла в этом желе. Однако я смогла повернуться к Ди и даже шагнула к нему. Точнее, к серебряной шкатулке. Энергия, источаемая ею, прокладывала для меня тропку, и я была в силах передвигаться. Если честно, шкатулка притягивала меня к себе. Я начала упираться каблуками в ковер, чтобы не бежать.

— Давай-давай, — нараспев произнес Ди и протянул пальцы к ларчику. — Ты же за этим сюда пожаловала? Не стану тебе мешать.

— Почему? Препон на моем пути ты наставил немало.

Ди усмехнулся… Его губы замерли в безжизненной ухмылке, а ладонь с растопыренными пальцами застыла в воздухе.

— Любопытно было понаблюдать за тобой. Я — очень старый человек. Меня теперь мало что забавляет, но резвость, проявленная тобой за последние дни, просто поразительна.

— Поэтому ты натравил на Нью-Йорк демонов Отчаяния и Раздора? Решил развлечься?

Ди пожал плечами. Но жест был вовсе не небрежным, а каким-то искусственным. Правое плечо мага так и осталось приподнятым. Он выглядел, как марионетка.

— Знаешь, я люблю перетряхивать вещи и смотреть, не выпадет ли что интересное. Сейчас настал твой черед.

— Значит, ты не возражаешь? Я могу забрать твое сокровище?

— Прошу, милочка, — ответил Ди, приподняв одну бровь, и опять оцепенел.

Я поняла, что каждое движение давалось колдуну с огромным трудом. Он так долго просидел в янтарном поле, что практически застрял в нем, будто в болоте. Но я еще владела своим телом и продолжала направляться к своей цели.

Странно, но это вдруг напомнило мне движущуюся дорожку в аэропорту, делаешь по ней шаг, а кажется, что все три. Но я находилась уже совсем близко.

Оберон предупредил, чтобы я не заглядывала внутрь.

Но если я закрою крышку, энергетическое поле исчезнет, и Ди обретет свободу. Ни в коем случае нельзя ему доверять. Что если он набросится на меня? Нужно поймать удачный момент и только тогда захлопнуть крышку. И конечно, быть бдительной.

Я протянула руки к ларчику, старательно отводя взгляд. Но едва я прикоснулась к крышке, как у меня возникло то самое чувство, которое я впервые испытала в магазине Ди. Шкатулка принадлежит мне. Она не причинит мне зла. Я опустила голову и…

В первое мгновение сияние почти ослепило меня, но мало-помалу глаза привыкли к свету, и зрение стало четким. Я видела на многие мили вдаль. Внутри маленькой шкатулки находился другой мир — зеленые луга, усеянные цветами и подернутые голубыми лентами прозрачных ручьев. Я услышала журчание бегущей воды и вдохнула аромат свежего летнего утра.

Я наклонилась, и луга потянулись к каменной башне. И я приблизилась к ней — полетела над холмами, как жаворонок… А башня отражалась в спокойном прозрачном озере. С радостной дрожью я узнала пейзаж из своих сновидений. Однако не одинокий черный лебедь, а десять белых лебедей скользили по чистой, как хрусталь, воде.

— Как впечатления? — донесся издалека голос Ди, хотя он был рядом со мной.

— Мне снились эти края… — пробормотала я, и очередное воспоминание кольнуло краешек моего сознания. — Об этом месте мне рассказывала мать. Летняя Страна. Так она называла ее, а еще — Волшебной Страной. Я думала, что она все придумала для меня.

— Нет, она реальна. Чудесно, правда? Там всегда царит лето и никто не стареет.

И я разглядела в окрестностях мужчин и женщин. Здешние обитатели то появлялись из изумрудных лесных теней, то скрывались в них, но я сразу заметила их красоту.

— Раньше наш мир и Летняя Страна существовали бок о бок, а люди и фейри могли свободно перемещаться из одного мира в другой, — продолжал Ди. — Потом смертных стало все больше, и они перестали верить в Летнюю Страну. Двери между двумя мирами закрылись.

Как же говорила мне мать? «Попасть в Летнюю Страну можно случайно, приглядишься получше — и уже не увидишь тропу». А передо мной несомненно распахнулось сердце Летней Страны — башня и сказочное озеро.