«Гарет? Ты меня слышишь?» — спросила меня мама, сидевшая за рулем.

Шестнадцатилетняя Гарет ответила, что все хорошо. А я, двадцатишестилетняя, орала, что это — не так. «Твоя мать умрет, а ты будешь пленницей!» Но мой крик заглушил скрежет «Челюстей жизни», разрезавших металл. Пожарный вытащил меня из горящей машины…

А потом я опять оказалась на заднем сиденье. Я смотрела, как снег налипает на стекла, и желала моей матери умереть, прибавила громкость плеера, а мимо нас пронесся красный «Форд»… И все повторилось. Я была бессильна что-либо изменить. Огонь радостно потрескивал. Он нашел идеальное топливо, которое могло помочь ему пылать вечно: мою вину.

На десятый раз… или на сотый?.. я перестала кричать и замолчала. Меня баюкали интонации голоса матери, лгавшей мне, что она в порядке. «Всегда доверяй своим инстинктам», — произнесла она тогда.

«Да, и смотри, как все прекрасно обернулось!»

«Ты — редкая птица… уникальная… Решай сама…» Потом вой сирен заглушил другие звуки. И я разозлилась. Неужели я обречена до конца жизни переживать эти мгновения, так и не узнав последних слов своей матери?

Я сосредоточилась, но, увы, тщетно. Сирены безумно мешали. Вероятно, она вообще ничего больше не сказала.

Но меня осенило — ведь за последние сутки я обзавелась кое-какими магическими способностями. Я знала, как найти точное направление на север, могла узреть видения в воде… А еще научилась воспринимать чужие мысли. Что же думала моя мать сразу после аварии?

А понравится ли мне это?

Однако Оберон предупредил меня: огонь выявляет правду — но не всю. Но я решила попробовать. Все лучше, чем быть девчонкой, буквально убившей мать.

Как только жуткие мгновения начали прокручиваться по-новому, я предельно сконцентрировалась… но безрезультатно. Я сделала вторую попытку — и снова ничего. Но в третий раз, сразу после слов матери: «Какой густой туман. Думаю, на следующем съезде я остановлюсь и пережду», я четко разобрала в ее мыслях: «Джон Ди».

В ту же секунду мое сознание запнулось. При чем тут Джон Ди?

Глаза матери в зеркальце заднего вида внимательно посмотрели на меня. На них навернулись слезы. Такого прежде не происходило.

«Гарет?»

Пламя дракона бушевало во мне, и ее голос пропадал. Я закричала изо всех сил: «Да, мама! Это я — десять лет спустя… и сейчас будет авария…»

Я заметила, как мимо нас промчался красный «Форд». У меня еще есть время…

«Ты выжила?» — спросила она.

«Да, но тебя не спасут. Мамочка, ты должна остановиться…»

Но «Форд» уже врезался в нас, машина перевернулась и взлетела вверх. Но сейчас у меня что-то получилось. Если в следующий раз я постараюсь лучше…

«Гарет, ты слышишь меня?» — настойчиво произнесла мама у меня в голове, а не в воспоминаниях!

— Я здесь, — ответила шестнадцатилетняя Гарет. — Я в порядке, только не могу пошевелиться. А с тобой все хорошо?

«Нет! Нет, с ней все плохо!» — мысленно завопила я, но мама сразу ответила мне: «Ничего, милая. Прошлое изменить невозможно».

— Маргарита, — произнесла она вслух, — всегда доверяй своим инстинктам. «Я так люблю тебя, милая, я так тобой горжусь», — подумала она. «Ты — редкая птица… уникальная… Решай сама…»

Я услышала финальный вой сирен, но я не спускала глаз с ее лица, и ее последние слова эхом отразились в ее мыслях.

«Я знаю, ты любишь меня. Не бойся».

А потом она прокричала:

— Мне надо сказать тебе что-то еще!

«Я хотела поведать тебе о Сторожевой башне, — произнесла она мне — взрослой Гарет. — Я не должна была ничего скрывать от тебя, но ведь я видела, как Башня убила мою мать. Я думала, что если притворюсь, будто Башни не существует, то освобожусь от нее и помогу тебе. Но она начала разыскивать меня…»

В автомобиль впились «Челюсти жизни».

«Поэтому я хотела, чтобы ты уехала в колледж».

Меня вытащили из салона.

«Поэтому я и собиралась уйти. Передай отцу, что я не бросала его. Я сделала все ради того, чтобы уберечь вас обоих».

Шестнадцатилетняя Гарет начала вырываться из рук пожарного, но внутри меня воцарилось спокойствие. Мне следовало дождаться очередной прокрутки, и тогда я сумею проникнуть в мысли моей матери на несколько минут раньше. Я уговорю ее затормозить. Предотвращу аварию и сохраню ей жизнь. «Ты сама все скажешь Роману, — думала я, когда меня выволакивали на трассу. — Я люблю тебя, мамочка. Я тебя спасу».

Но внезапно я начала удаляться от машины. Когда я обернулась, автомобиль взорвался. Пламя дракона загудело у меня в голове, но вскоре затихло и угасло в моих кровеносных сосудах. Сцена передо мной поблекла, будто выцветшая фотография. И я закричала вместе с той глупой маленькой Гарет. Как я хотела задержаться в этих мгновениях! Я смогу! Я вперила взгляд в алые языки, охватившие машину, стала призывать огонь Драйка… но ощутила холодное прикосновение каменного пола к своей коже.

Перед тем как воспоминание окончательно растаяло, я заметила высокого человека. Он стоял рядом с медиками, прибывшими на помощь владелице «Форда». Темный силуэт колебался в жарком мареве и казался миражом. Но он действительно был там. Джон Ди смотрел на меня в упор.

Я очнулась на полу, в пещере Драйка, крича:

— Отправь меня назад!

Я бросилась к дракону и замолотила кулаками по его чешуйчатой шкуре. В ответ он цепко обхватил меня хвостом.

— Потребовалось немало сил, чтобы ты освободилась от самого страшного из своих воспоминаний. Надо обладать еще большей силой, чтобы желать вернуться обратно. Ты воистину потомок Сторожевой Башни, Маргарет Джеймс. Я горжусь тем, что разделил с тобой твое прошлое.

— Тогда отправь меня обратно! — всхлипнула я.

— Но теперь я бессилен. И это ничего бы не изменило. Твоя мать была права. Но ты совершила то, что редко кому-то бывает под силу. Ты отправила послание в прошлое.

— Правда? — воскликнул Оберон позади меня. Оказывается, он и Игнациус уже находились в жилище дракона.

— Точно. Она выносливее, чем ты думал, — ответил Драйк и обратился ко мне: — Твоя мать умерла, зная, что ты осталась в живых и выросла сильной женщиной. Ни одна мать не смогла бы просить большего.

Он провел по моей щеке на удивление мягким кончиком хвоста и утер мои слезы. Прикосновение Драйка вновь пробудило драконий огонь во мне, и я поняла — он не покинул меня окончательно. Он затаился в глубине моего сознания и тихо тлел — как пламя в камине, куда подложили дров для долгой зимней ночи. Теперь, в случае необходимости, я могла согреться.

И я призвала жар дракона к своим ладоням. Я представила Ди из прошлого, наблюдающего за автокатастрофой. «Конечно, — догадалась я, — вот почему она подумала о Ди, когда дорогу окутал туман. Он наслал мглу на дорогу, чтобы погубить мою мать. А потом Ди смотрел на меня и решал, стоит ли меня опасаться». Наверное, предположил, что слишком слаба. И я вообразила колдуна внутри раскаленного пламени, которое я притянула к себе. Затем гигантский огненный шар отлетел от моих ладоней и заполнил собой пещеру. Игнациус и Оберон торопливо отбежали назад и прижались к стене. А Драйк довольно хмыкнул.

— Совсем неплохо для начала!

Я улыбнулась и уменьшила пылающий шар. Он превратился в искорку, скользнувшую в мои кровеносные сосуды.

— Спасибо тебе, — произнесла я с поклоном. И, повернувшись к Оберону, добавила: — Мне надо домой. Похоже, я смогу разыскать Ди.

В метро на обратном пути Оберон сгорал от нетерпения. Но я заявила, что скоро он сам все увидит. Это было лишь наполовину правдой. Мне просто хотелось поговорить о другом.

— Ты знал, что Ди убил мою маму?

— Почему ты так считаешь? — спросил Оберон, гневно уставившись на мужчину, который развалился на скамье и занял ее целиком. Тип сразу же вскочил и ушел в конец вагона.