Осталось только застрять, мельком обреченно подумал я, но доверился девушке, нырнув следом во тьму. Каменистый, осыпающийся настил под ногами повел круто вверх и вдруг выплюнул на просторную, хотя и скользкую крышу. Позади сопели и топали. Затем треснуло дерево, застучало кирпичное крошево и послышалась сочная брань. Кажется, преследователи ломанулись в щель скопом и завязли в тесноте.

С одной крыши на другую мы перепархивали, словно летучие мыши-переростки. Только пыль взлетала и лопалась черепица. Хорошо еще, что дома здесь строили плотно друг к другу.

— Ложись, — теперь уже настала моя очередь командовать, пригибая девушку к шершавой поверхности. Справа и слева от нас выгибали грудь потрепанные непогодой морские коньки из камня. В их тени мы и затаились, пытаясь перевести дыхание.

Малич не стал скакать по крышам. По дороге блондин подцепил где-то мага, и теперь тот топтался возле поворота, напряженно выставив перед собой ладони. Тонкошеий, тощий, но явно опытный заклинатель знал свое дело. Ладони с растопыренными пальцами плавно двигались, рисуя полукруг, прощупывая пространство словно эхолотом. Если зажмуриться, можно различить, как от рук мага расходится конус обманчиво блеклого света.

— Не смотри туда. И не закрывай глаза — ослепнешь, — посоветовал я, нетерпеливо озираясь в поисках более надежного укрытия.

— Можно спрятаться? — Илга старательно распахнула веки, боясь моргнуть.

— Разве что нас кто в гости пустит.

Обычный жилой дом хорошо укрывал от «светощупа», иначе все обитатели улицы пали бы жертвой подобного поиска, но соваться внутрь без приглашения — это вызвать переполох и все равно привлечь внимание.

И что делать?

С провинциальным тщедушным магом можно было бы посоперничать даже с амулетом на шее. Но за его плечами высился непреклонный Малич, который, казалось, чуял мое присутствие. Хищно напрягся, как гончая, взявшая горячий след. Только что переднюю лапу не поднял. Пока я буду занят магом — Малич перейдет в атаку. Это не с деревенскими олухами воевать…

Белесая даже в полутьме ладонь мага описывала томительную дугу. Запыхавшаяся Илга честно таращилась перед собой заслезившимися от напряжения глазами. Неподалеку шуршали, спотыкаясь и переругиваясь, починенные Малича. Бежать некуда… Все же сражаться? Да на попытку оборота сюда слетятся все окрестные маги. Или устроить поединок с Маличем? Ну, ну…

Илга вдруг пошевелилась, переползая к краю крыши и странно перевешиваясь, будто намереваясь заглянуть под ее козырек.

— Сиди тихо! — сам не знаю зачем, велел я. Это уже не имело никакого значения.

— Там, напротив дом номер восемнадцать? — невпопад осведомилась Илга. — И осьминог?

— Какой еще осьми… — начал было я, но осекся, потому что Илга смотрела через плечо требовательно и нетерпеливо, а я и в самом деле заметил над дверью дома напротив табличку с витиеватым числом «18». Ее освещал пузырь с огненной водой, оплетенный лапами бронзового осьминога, подвешенного на цепочке.

— Значит, это девятнадцатый дом, — со странным торжеством в голосе решила Илга. — Спускаемся!

— Куда?

— К входу.

Хорошо еще, что ее потянуло не к парадному.

Спрыгнув с поленницы, сложенной из хорошо просушенного плавника, мы попали на задний дворик. Небольшой двор горбился покатыми спинами больших и маленьких бочек, тесно сдвинутых друг к другу, от которых еще горьковато пахло дегтем, смолой и древесиной.

Илга бесцеремонно постучала в дверь.

— Кто там?

— Простите, что поздно, но я ищу женщину по имени Эллая! — заявила Илга, а когда изнутри залязгал запор, девушка повернула ко мне торжествующую физиономию: — Эллая дала мне свой адрес. Обещала, что найти ее дом легко, по приметному светильнику у соседей. И звала в гости.

Даже если это и так, то вряд ли Эллая рассчитывала увидеть Илгу, и тем более меня, так скоро.

* * *

…Но она чистосердечно обрадовалась. И ее муж тоже. И кареглазая девчонка — дочка Эллаи и Львена — таращилась с любопытством и без страха. Кажется, никто из них особенно не удивился. Впрочем, в прибрежных поселениях привыкли встречать внезапных гостей.

— Вот радость-то! — еще осунувшаяся, но поздоровевшая и оживленная Эллая хлопотливо сновала между кухней и комнатой, вынося все новые блюда, хотя стол уже и так ломился от всяческой снеди.

Плечистый, широкоскулый Львен улыбался, привычно расставляя тарелки. Девочка, чье имя сразу же благополучно выскользнуло из моей памяти, путалась под ногами. Мы с Илгой сидели плечом к плечу, мужественно не глядя на окна, но изо всех сил стараясь за трескотней гостеприимных хозяев расслышать то, что происходит снаружи.

Снаружи ничего особенно не происходило. Залитые тьмой окна глянцево отражали уютную комнату, плеск огня в камине, движения людей. И наши одинаково напряженные лица.

Пахло выпечкой. Предательское тепло вползало в кровь. Хотелось расслабиться, позволить себе облегченно выдохнуть, забыть о проблемах хотя бы на час-два…

— …я столько удивительного рассказывала, что мне даже не верили, — Эллая, наконец, устроилась на стуле, знакомо обхватив большой живот руками, словно утомленная птица — крыльями. — Но все в округе теперь знают, что есть на свете человек по имени Мир, которому я… мы, — поправилась она дрогнувшим голосом, ласково погладив живот, — мы обязаны жизнью и возращением домой.

Я мигом забыл думать о происходящем снаружи. Вот только этого мне не хватало! Особенно потому, что Львен вдруг порывисто поднялся с места и без предупреждения опустился на одно колено передо мной, склонив голову, высеребренную ранней сединой.

— Мы, — твердо и торжественно повторил он.

И что теперь делать? Поднимать его с колен, ободряюще похлопать по плечу, обнимать, не дай боги?

Илга улыбалась до ушей, наслаждаясь представлением. Девчонка распахнула карие глазищи еще шире и приоткрыла рот. Я испытал неодолимую потребность немедленно встретиться с Маличем. Лучше его привычная ненависть, чем вот это искренняя благодарность за то, на которую я не имею права.

— Вы не оставили их там…

(Поверьте, собирался!)

— …вы рисковали за них жизнью…

(Не так, чтобы намеренно. Случайно вышло.)

— …вы спасли самое дорогое, что есть у меня и отныне моя жизнь принадлежит вам!

Пока воодушевленный Львен возвращался на свое место, я скосил глаз на Илгу и беззвучно, но достаточно злобно прошипел:

— Хватит ухмыляться!

Однако патетическая часть не закончилась.

— Я был готов на все, чтобы ее вернуть. Даже… — Львен виновато покосился на жену, но стоически продолжил: — Даже на то, чтобы обратиться за помощью к самому Оборотню.

Эллая беззвучно, но глубоко вздохнула, потупившись и скомкав край кофты. Илга уставилась на меня, непокорная улыбка ее быстро померкла.

— Я понимаю, звучит чудовищно, — Львен сутулился и нервно тер костяшки мосластых рук. — Но я не видел иного выхода. И даже думал, что это сама судьба привела ко мне родича, который шел с плотом на Черноскал…

Все верно. Еще тогда я слышал, что плот прибыл не обычным путем с Серебряных ручьев, а через Тригорье. Значит, здесь он и подобрал незадачливого бондаря. Судьба или воля Арина?

— И как? — почти безразлично поинтересовался я. — Нашли помощь на Черноскале?

Львен нахмурился, отстранившись, погружаясь в явно недобрые воспоминания.

— Я бродил по скалам и лесу всю ночь. Страшно не было, но что-то тяжелое царит в тех местах. Давит, тянет душу…Я старался подняться в вершине, но не сумел, как ни пытался.

— Говорят, так действуют чары, не пропускающие к Оборотню незваных гостей. А еще говорят, что даже это заклятье можно преодолеть, если действительно готов на все.

Чистая правда. Но зачем я это сказал? Илга с укором зыркнула на меня исподлобья. Теперь она уже совсем не улыбалась. Львен криво дернул ртом:

— Я думал, что готов на все… — беспомощно проговорил он.

Илга смотрела на меня уже с бешенством. Эллая нежно накрыла ладонью руку мужа, переплетая свои пальцы и его. Лицо женщины было спокойным и, казалось, светилось.