Эввар, сникнув, огорченно теребил найденный свиток.

— По правилам, конечно, нам надо бы закончить, — признал он через силу. — Один день — один остров. Я понимаю… Если вы устали, то…

— Что такое «ледяной мост»? — повторил я с досадой.

Эввар объяснил. Я поморщился. Дальнейшее представлялось мне сомнительным мероприятием. И дело было не в мостах…

— Это совсем близко. Сейчас солнце еще высоко, и если поспешить, то…

— Неизвестно, что там будет дальше, — упрямо буркнул я. — Я разве должен напоминать, что представляют собой бывшие владения Оборотней? Вам потребуется защита.

— Только разведать, может, он уже близко… — тихо и как-то очень по-детски попросил Эввар, забывая, что имеет полное право мне просто приказать.

— Не я устанавливал правила. Один день — один остров.

Эввар внезапно вдохновенно распрямился. Мне это не понравилось, и не зря.

— Я вот что думаю… Вы пока оставайтесь здесь, передохните, а я быстро пробегусь по берегу, чтобы завтра…

Я живо представил, как коротаю в компании Малича час-другой, пока не становится ясно, что неугомонный Эввар сгинул безвозвратно. А потом я сообщаю эту новость Ставору… Стало очень не по себе.

— Да что вам так не терпится? Маг Кассий ведь, кажется, сам рекомендовал «не искать» его? — со смесью досады и недоумения поинтересовался я.

Эввар переступил с ноги на ногу.

— Я рассказал вам не все. Для меня это дело личное. Кассий… Маг Кассий — это мой отец.

Просто замечательно!

* * *

«Ледяной мост» наводил Эввар. Как оказалось, это заклинание было их фамильным достоянием. Лед преломлял свет, искажая тени и рождая минутную иллюзию безопасности. Идти можно было только по открытому пространству, где тени не падали сверху, так что короткий путь через лес мы сразу исключили. Заклинание требовало большого расхода сил и ловкости обеих рук. Поэтому папку Эввара пришлось нести мне. Отчего-то он доверил ее именно мне, а не Маличу. И стало понятно, почему Кассий побросал свои вещи в пещере. Наверное, он тоже планировал «просто разведать».

Осень выстудила воздух, но под прямыми солнечными лучами все равно было жарко и «ледяной мост» (на самом деле хрупкие мостки) таял практически сразу.

— Смотрите, — надтреснутым от усталости голосом, но бодро позвал Эввар, когда мы, наконец, переползли остров по кривой дуге. — А здесь есть настоящий мост!

— Наверняка с ловушкой, — хмуро заметил пессимист Малич.

Сторожевой и следующий прямо за ним остров разделял узкий пролив. Шириной шагов в пятнадцать. Перепрыгнуть нельзя, а вброд глубоко — все же не ручей. С берега на берег был перекинут добротный каменный настил, способный выдержать даже тушу шестиногого грузовоза.

Не знаю почему, но и без того скудная потребность навестить земли предков истончилась до неощутимости. Мне захотелось немедленно повернуть назад. Я даже сделал унизительную попытку помянуть свою ущербность.

— Надеюсь, никто не забыл, что я не могу бесконечно далеко уходить от корабля?

— О, запас еще есть! — легкомысленно отмахнулся Эввар, целиком поглощенный жаждой действия.

Малич даже голову не повернул. Осознание того, что эти двое точно знают длину моего поводка, а я сам — весьма приблизительно, изрядно бесило.

…Мост и впрямь оказался с западней, но давно и надежно выведенной из строя. Из котловины под опорой моста торчало нечто суставчатое, бессильно скорчившееся, обросшее травой. Мы прошли мимо, не вглядываясь.

Пекло солнце. Звенели насекомые. Пахло пыльной жарой и хвоей.

— Дорога!

Ну, теперь точно Эввара назад не вернуть. Понесся, щелкая каблуками по плотно пригнанным плиткам, только что не подпрыгивая от нетерпения. Широко шагающий Малич едва поспевает. А я и вовсе отстал. Сунул руку за пазуху, стискивая дрожащий амулет. Боль сочилась через ладонь по-прежнему, но хотя бы появилась иллюзия, что металл меньше жжется. Проклятая бляшка явно билась в истерике, чуя изобилие оборотной магии.

Дорога раздваивалась, ныряя под покосившиеся каменные арки. На граните выбиты знаки: справа — полузакрытый глаз с вертикальным зрачком, вписанный в руну «злой смех» и слева — руна, обозначающая иссушающее двуликое солнце, которая при зеркальном отражении трактуется, как «мгла». Знаки двух старых кланов Оборотней — Моргалов и Югов.

— Я читал в хрониках, что во времена своего могущества Оборотни занимались на этих островах… м-м… исследованиями, — с заминкой поведал Эввар, с преувеличенным вниманием рассматривая резьбу на арках. — Сюда тысячами привозили людей и никого не вывозили обратно.

Он старательно не смотрел на меня. Зато Малич смотрел. И как! Это порядком действовало на нервы. Ну и чего он ждет? Что я провалюсь сквозь землю? Неужто мне до сих пор было неизвестно, что представляли собой мои предки? И если вот уже почти двадцать лет я хожу исключительно по поверхности земли, то, видимо, как-то свыкся с этим откровением…

— Там строения! — Эввар козырьком ладони прикрыл глаза, всматриваясь вдаль.

Не строения, а развалины, замкнутые в небольшое кольцо. Уцелевших зданий мало, но как раз хватит, чтобы обрушить локальный камнепад на голову непрошеного гостя. Эввар припустил рысью. Мы едва поспевали следом.

— Будьте внимательны, Эввар! — Малич положил самострел на локоть, оценивающе косясь вокруг.

Вряд ли Эввар его слышал.

Я, поколебавшись, все же заглянул в ближайший проем, ощерившийся неровно выпавшими блоками кладки. И сразу же шарахнулся назад. Слишком быстро, чтобы Малич этого не заметил. Блондин в несколько длинных шагов достиг злополучной дыры, сунулся внутрь и… медленно отступил.

— Это библиотека, — голос Малича был странным, но догадка верная.

Я промолчал.

— Еще живая библиотека, — уточнил Малич странным тоном.

Я приподнял брови. Кто бы мог подумать, что блондин осведомлен об особенностях библиотек Оборотней? Хотя, наш многогранный воитель изучает основной язык, так что…

— Он, — Малич коротко повел подбородком в сторону увлеченно озиравшегося Эввара, — не должен об этом знать. А вы зайдите и покончите с… этим, — на этот раз чисто выбритая челюсть указала на библиотеку. — Нанесете удар милосердия, если вам знакомо это слово.

— Ну что вы, откуда?

Солнце палило. Горячие волны одна за другой накатывали, иссушая глотку. Зато из обгрызенной дыры на месте входа в библиотеку тянуло прохладой. Там была тень, но укрываться в ней не думал ни я, ни Малич. Потому что тень не пустовала.

— Занятно… Знаком я с одним семейством. Их мать безумна и мучается от страшных болей, сводя с ума тех, кто живет рядом.

Малич неотрывно, с напряжением смотрел на меня. Попытался перебить, но я не позволил:

— Им бы вы тоже предложили удар милосердия?

— Это другое! — хрипло, с нажимом возразил Малич, свирепо перекосившись.

— А, между прочим, Хранителя можно исцелить и библиотеку собрать заново… — я вдруг заметил, что мой собеседник как-то странно повел головой. Намереваясь оглянуться, но вовремя спохватившись.

На кого оглянуться? На Эввара? Молодой маг, не подозревая о столкновении гуманистических воззрений, сновал между руинами, разгребая руками бурьян и спотыкаясь о камни.

Погодите-ка… А может быть Малич не хотел, чтобы Эввар видел библиотеку не из нежелания ранить впечатлительную натуру мага, а потому, что Эввар мог сообщить о книгах Ковену? А в Ковене, наверняка, найдутся те, кого заинтересует наследство врага.

— Это библиотека Оборотней. Она должна быть уничтожена, — процедил сквозь зубы Малич. — Все, что исходит от Оборотней — яд.

Хм, я могу гордиться своей проницательностью! Вместо этого я небрежно пожал плечами:

— Тогда незачем лицемерить и поминать милосердие.

Одна из книг в слепой, исцарапанной кожаной обложке, лежала сразу за порогом. Вряд ли это помещение когда-то и впрямь было полноценной библиотекой, но Хранитель выбрал его, чтобы созвать уцелевшую коллекцию. Они стягивались сюда со всего острова.