— Отличное место, — удивленно констатировал я, оглядываясь.

Впереди угрюмо сгорбилась громада Старокоронного, почти незаселенного с восточной стороны и потому неосвещенного. Мерцали только маяки. По мосту слева тихонько полз огонек. Ветер тащил обрывки музыки, перезвон колокольцев, смех и разноголосицу. Странно, но перезвон далеких колокольчиков дразнил и отчего-то тревожил…

«Рыба по-рыбацки», «рыбий сыр», «рыба в рыбе», «рыбный суп с улитами»… Меню, нацарапанное на половинках раковин не отличалось выдумкой.

Илга вдруг смутилась:

— Наверное, мне следовало предложить вам более изысканное место… Но я там не бывала ни разу и, боюсь, наверх нас в таком виде не пустят… Простите, ваша… э-э…

Могу поклясться, что это ее нарочито недоговоренное «ваша…» совершенно осознанно. Илга явно не из тех, кто, не задумываясь, привычно вставляет почтительные титулы. Ей даже произносить это неловко. И тем не менее она повторяет нехитрую уловку.

— Давно мечтал о рыбе, — проговорил я и почувствовал, что не единой буквой не лгу. Я бы съел и вяленого трепуха, которым обычно брезгуют даже кошки. — О! А вот «печень по-островному»…

— Это тоже рыба, — бледно улыбнулась Илга.

— А пить что будем?.. Минеральная вода «каменный ручей» , эль… «рыбье молоко», — озадачено прочел я.

— Самый любимый местный напиток, — улыбка Илги исчезла быстро и бесследно, и теперь девушка старательно избегала моего взгляда

Ну, раз местный, то почему бы и не попробовать?

Неторопливо выплывший из дверей хозяин, получил заказ и так же лениво удалился. Ему бы хвост — вылитая рыба-губан.

— Что в вашем городе есть занятного?

— Я не так часто здесь бываю. Только на окраине… Но, наверное, вам вряд ли будут интересны такие простые развлечения…

— А поконкретнее?

— Есть морской сад, театр теней, бешеное колесо… Цирк. Сейчас, к карнавалу приехали музыканты и актеры… — Ей явно все это было неинтересно самой. Мысли девушки занимали свалившиеся проблемы и даже общение с Оборотнем потеряло приоритет в шкале неприятностей.

Вернулся хозяин, вооруженный подносом с тарелками из вездесущих раковин и двумя кружками из толстого мутного стекла — в одной прозрачная вода для Илги, а в другой, поменьше и впрямь что-то белесое, похожее на молоко. И мы уткнулись каждый в свою порцию. То ли я слишком проголодался, то ли блюдо и впрямь оказалось отменным, но моя тарелка опустела в считанные минуты. Остался только пряный запах незнакомых приправ.

Илга скучно возила костяной вилкой белое мясо улита, разделяя на кусочки.

— А это правда… — вдруг начала она, и я насторожился, ожидая еще какого-нибудь каверзного вопроса о привычках Оборотней, но ее мысли явно занимало другое: — Это правда, что на Кипучем острове есть источник, который исцеляет любого?

— Правда, — подтвердил я. — Только он действительно кипучий. Кипящий, то есть. А когда вода остывает до приемлемой температуры, то утрачивает полезные свойства.

— Откуда же люди знают, что он целебный?

— Так легенда гласит. Проверить все равно нельзя.

Илга коротко вздохнула. Оставила в покое превращенную в невразумительное месиво еду и выпила воды. Я тоже заглянул в свою кружку, понюхал и аккуратно отставил:

— Забавно.

В кружке плескался почти непрозрачный, светлый и воняющий рыбой самогон. Вряд и подходящее пойло в данных обстоятельствах.

— Я не солгала. Его здесь очень любят, — девушка пожала плечами.

— Не сомневаюсь.

— Разве маги не чувствуют, когда им лгут, а когда говорят правду?

— Я не маг.

— Да, я помню, что именно так вы и сказали при нашей встрече.

Илга кисло усмехнулась. Я неожиданно почувствовал себя уязвленным.

— Ты ведь имела ввиду высших магов? Так что я не солгал.

— Просто не договорили.

— Хорошо, считай, мы квиты, — я с сожалением посмотрел на кружку с «рыбьим молоком». Нет, к такому эксперименту я пока не готов. Может быть, позже…

— Смотри-ка, — отчетливо произнес один из моряков, приподнимаясь за своим столом и высматривая нечто внизу, на побережье, — никак Черный цирк прибыл?

— Вчера еще, — равнодушно отозвался его приятель. — Им городской глава разрешение на стоянку в городе не дал, так они на берегу осели.

— Я думал, в этом году им вообще запретят сюда соваться. После того, что они устроили тогда, ну, с баронской дочкой…

— А то, прям. Да в эту глухомань народ только ради цирка и стекается. Неужто не пустят рыбу с золотой икрой? В городе стоять нельзя, а представление давать — это пожалуйста. Барон доволен, горожане тоже. А желающие и на берег придут… Кстати, слыхал, что… — он приглушил голос и остаток разговора стал неразборчивым.

— А что еще за Черный цирк? — немедленно заинтересовался я.

Илга мельком поморщилась.

— Так, развлечение для идио… то есть для тех, кому уже ничего неинтересно.

— Что ж, тогда это то, что надо.

Она посмотрела на меня с сомнением и досадой. Скривила губы, небрежно отвела с лица прядку светлых волос.

— Как хотите.

Словно почуяв конец разговора, из чадной пещеры выплыл хозяин. Я внезапно похолодел, осознав, что наличных денег у меня нет. Ни монеты. А ведь я пообещал Илге оплату. Впрочем, с Илгой мы разберемся позже (хотя еще придется придумать, по какой статье провести подобные расходы через канцелярию господина Ставора), но здесь и сейчас предстояла неприятная сцена…

Хозяин выжидающе замер рядом. Илга, слегка прищурившись, смотрела на меня. И даже моряки за дальним столом замолчали и глазели в нашу сторону.

— У господина слишком крупные купюры и он гадает, под силу ли мне их разменять? — ехидно осведомился толстяк. Только что простодушный и подслеповатый рыбий взгляд его сменился хищной зоркостью. — Так вы не волнуйтесь, господин, я дам вам сдачу в любых монетах! — Слово «сдача» прозвучало с многозначительным нажимом.

В коротких пальцах неожиданно мелькнула на редкость изящная вещица — тонкий, глиняный свисток, украшенный руной «зова». Такой стража издалека услышат.

— Или вот господа подсобят со сдачей, не так ли? — Хозяин обратился к морякам, с интересом наблюдавшим за развитием событий. — А мы им скидку за содействие.

Те переглянулись, веселея.

«У вас нет денег?» — беззвучно, одними губами спросила Илга.

Толстяк ухмыльнулся, уверенный в развитии событий. Он явно скучал в своей сумрачной пещере и предстоящее развлечение будоражило кровь.

— Так как? Стражу кликнуть?

Я поднялся на ноги. Сидеть и смотреть на оживившегося толстяка снизу вверх было неприятно. Нет, оскорбительно! Какой-то трактирщик смел таращиться на меня с самодовольным превосходством! Под рубашкой задергался и потеплел амулет.

— Я расплачусь, — быстро вмешалась Илга, вставая следом. На раскрытой ладони поблескивала медная россыпь — Здесь хватит за двоих.

Хозяин сгреб горстку мелких монет с нескрываемым разочарованием. Один из моряков досадливо сплюнул.

…Оказавшись снова на дороге, мы некоторое время молча шли рядом. Выдержке девушки можно было позавидовать. Она деловито высматривала нужный спуск, так больше и не обмолвившись о деньгах.

— Илга, — я осторожно прикоснулся к ее локтю, — извини, что так получилось. Я полностью компенсирую все расходы, когда вернемся на Старокоронный.

— Я не волнуюсь, — скучно заверила она.

Досада кололась, как забравшийся за пазуху еж. То же мне кавалер… И ведь ничего не придумаешь. Хотя…

Я зацепился взглядом за витую металлическую брошку, украшавшую отворот Илгиной куртки. Симпатичная поделка, только камешек в сердцевине плохой.

— Можно? — я протянул руку.

Илга недоверчиво отступила, проследила взглядом за моей рукой и сделала еще шаг назад, пугливо прикрыв брошку пальцами.

— Зачем? Это подарок!

— Я так и подумал. Не бойся, я верну.

Она поколебалась, но все же отцепила вещицу, после мгновенной заминки положив в мою раскрытую ладонь.

— Что ты… что вы делаете! — ее возмущению не было предела, когда я, подковырнув грубые скобки, выцарапал камешек из брошки.