Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Фатьянов Алексей ИвановичБотвинник Семен Вульфович
Яшин Александр Яковлевич
Орлов Сергей
Азаров Всеволод Борисович
Лебедев Алексей
Борисова Майя Ивановна
Берггольц Ольга Федоровна
Смирнов Игорь
Наровчатов Сергей Сергеевич
Лифшиц Владимир Александрович
Саянов Виссарион Михайлович
Прокофьев Александр Андреевич
Шишова Зинаида Константиновна
Инбер Вера Михайловна
Шесталов Юван Николаевич
Ахматова Анна Андреевна
Воронов Юрий Петрович
Хмельницкий Сергей Исаакович
Грудинина Наталия Иосифовна
Рождественский Всеволод Александрович
Дудин Михаил Александрович
Суслович Никита Рафаилович
Авраменко Илья
Межиров Александр Петрович
Шестинский Олег Николаевич
Озимов Игорь Васильевич
Комиссарова Мария Ивановна
Чепуров Анатолий Николаевич
Демьянов Иван Иванович
Гитович Александр Ильич
Кузнецов Вячеслав Николаевич "поэт"
Алигер Маргарита Иосифовна
Тихонов Николай Семенович
Егоров Николай Михайлович
Суслов Вольт Николаевич
Полякова Надежда Михайловна
Горбовский Глеб Яковлевич
Богданов Петр
Шубин Павел
Погореловский Сергей Васильевич
Браун Николай Леопольдович
Шефнер Вадим Сергеевич
Давыдов С.
Серова Екатерина Васильевна
Вольтман-Спасская Варвара Васильевна
 > Песня Победы. Стихотворения > Стр.4
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
4
5
...
24

Бабушка-партизанка

Вот так новость: бабушка сказала,
что она сражалась в партизанах!
— Кто же взял тебя в отряд, под пули?
Ты ж трусиха, милая бабуля!
У меня пустячная простуда —
у тебя сейчас же с сердцем худо.
Если оцарапаюсь до крови,
ты теряешь все свое здоровье.
А когда в кино палят из пушек,
ты же сразу затыкаешь уши! —
Бабушка в ответ вздохнула тихо:
— Верно... И тогда была трусиха...
И тогда мне было с сердцем худо,
ежели трясла кого простуда.
И тогда при виде чьей-то крови
начисто теряла я здоровье.
А когда с пригорка пушка била,
мне за всю деревню страшно было!
До того пугалась я, бывало,
за себя бояться забывала...

Семен Ботвинник

* * *

Берлин горит. Подтаявшая тьма
Все выше подымается и выше...
Огонь вошел в угрюмые дома,
И с тяжким гулом оседают крыши,
И наземь балки падают, звеня,
И жаркий пепел сыплется за ворот...
Я много видел пепла и огня;
Я видел свой, войну познавший город
И пламя, полыхающее в нем...
Берлин горит совсем другим огнем.
1945

* * *

Время счастливой и скорбной слезы,
сладкого хмеля...
После войны, как после грозы,
птицы запели:
в горле
комок от нахлынувших слов —
радостных, горьких...
Дудин,
Гудзенко,
Луконин,
Орлов —
все в гимнастерках.
Как это вышло —
никто не поймет:
на пепелище
птица в победное утро поет
звонче и чище.
Стих,
принесенный оттуда, звучал
не для почета...
Новое время,
начало начал,
точка отсчета.
Взяли перо, отомкнули штыки,
мы — не мальчишки!
Первые споры по части строки,
первые книжки...
Разве мы думали, милый, с тобой:
сердце устанет,
новая молодость — с новой судьбой
следом нагрянет.
Новые вина из новой лозы,
новые цели...
После войны, как после грозы,
птицы запели...

Николай Браун

Песня гнева

Памяти композитора Бориса Гольца, автора «Песни гнева», погибшего в дни ленинградской блокады

Он не спит,
Он пишет.
Мучит голод.
Дрожь коптилки.
Сумрак ледяной.
Что успел он?
Так еще он молод!
Два десятилетья за спиной.
Третье только началось недавно
И до половины не дошло...
Нынче ход какой-то своенравный
Музыки, встающей на крыло,
Будто сами возникают звуки,
Нарастают,
Крепнут,
Не сдержать!
В кости клавиш бьют костяшки-руки
И слабеют,
Но бегут опять,
Слух наполнив
Громом,
Гулом,
Звоном, —
Все еще не ясно ничего,
Все еще охвачено, как стоном,
Ярым гневом сердца самого.
Но уже отрывисто,
Как взрывы,
Как на марше топающий взвод,
Задыхаясь,
Здесь,
Нетерпеливо
Нота к ноте на листах встает.
Все забыто:
Голод, сумрак, стужа.
Он опять могуч —
И в полный рост,
В черных душах сея черный ужас,
Музыка встает до самых звезд.
— Смерть за смерть! —
Взывают миллионы.
— Кровь за кровь! —
Сердца им в лад стучат.
Взрыв.
Огонь.
И рушатся вагоны
Под откос —
И к черту, в чертов ад!
Он как будто сам в огне.
Но руки
Коченеют,
И темно в глазах,
И куда-то прочь уходят звуки,
И потерян такта мерный шаг...
Но опять встает, поет, взлетает
Музыка
И рвется в небосвод,
Громом,
Гневом,
Молнией сверкает
И уже в бессмертие ведет.

Медаль

Пройдя сквозь долгий грохот боя,
На слиток бронзовый легла,
Как символ города-героя,
Адмиралтейская игла.
Взгляни — заговорит без слова
Металла трепетный язык.
И воздух города морского,
И над Невой подъятый штык.
Вся бронза дышит, как живая,
В граните плещется река,
И ветер ленты развевает
На бескозырке моряка.
И даль пылает золотая,
И синью светят небеса.
И вдруг, до слуха долетая,
Встают из бронзы голоса:
«Мы так за город наш стояли,
Так эту землю берегли,
Что нынче музыкою стали,
Из боя в песню перешли.
Мы слиты из такого сплава,
Через такой прошли нагрев,
Что стала бронзой наша слава,
Навек в металле затвердев».
Слова уходят, затихая,
В металл, в бессмертье, в немоту
И, снова бронзой полыхая,
Игла пронзает высоту.
1944
4
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"246994","o":1}