6. Адмирал Рожественский мог не знать в полном объеме повреждений 1-й эскадры у Шантунга. Однако поведение «Цесаревича», «Аскольда», «Дианы» и «Новика» давало основания думать, что 1000-мильный путь от Порт-Артура до Владивостока 1-я эскадра при предполагаемых в пути боях, может быть, и не прошла бы. Но 500 миль от Цусимы до Владивостока уцелевшие в наверняка имеющем быть место бою,корабли 2-й эскадры пройдут обязательно, потому что ходу им назад в Порт-Артур нет, а японская эскадра по опыту Шантунга минимум неделю будет зализывать раны.

7. Для чистоты опыта желательно, чтобы с русской встретилась действительно та, год пробывшая у Порт-Артура, японская эскадра. Не успевшая пи отремонтироваться, ни перевооружиться. Значит, надо спешить. Мы увидим, насколько прав был Адмирал в своем стремлении вперед.

8. Если Порт-Артур каким-то чудом удержится до подхода 2-й эскадры (а многие портартурцы с прорвавшихся при Шантунге кораблей считали, что до февраля — весьма вероятно, даже данные следствия по сдаче Порт-Артура это стопроцентно подтверждают), то есть шанс, что остатки 1-й эскадры будут удерживать японский флот от ремонта.

То есть, на крайний случай, если и не завладеть морем, то уж прорваться во Владивосток при должном упорстве сам Бог велел! Походы Владивостокских крейсеров однозначно показали, что войти во Владивостокский порт можно даже в январе. Равно, как и выйти из него. 

Снаряды японские, порт-артурские

Ввиду особой важности остановимся подробнее на вопросе качества японских крупнокалиберных снарядов порт-артурского периода военных действий, уже затронутом в пункте 3 предыдущего раздела.

Еще в самом начале войны вице-адмирал О.В. Старк, командующий Порт-Артурской эскадрой, оценивая действие японских снарядов, указал в своем рапорте № 801 от 19 февраля 1904 года, что оно «оказалось много слабее, чем об этом писалось раньше». Правда, «снаряды разрывались при первом прикосновении к самым слабозащищенным местам кораблей. Осколков при разрыве снарядов получаюсь много и в большинстве случаев — мелких». Однако «пожара от разрыва этих снарядов не наблюдалось, хотя на некоторых кораблях разрывы происходили в деревянных частях…»^{123},[126]

Вместе с тем сохранились свидетельства, что японские 12-дюймовые снаряды первого периода войны, бывало, и вовсе не рвались. Такие случаи приводит выше капитан Лутонин. А вот совершенно бесхитростное свидетельство не моряка, а «маленькой сестрички», как называли раненые в Порт-Артуре дочку штабс-капитана Анатолия Топольского Галю, помогавшую матери в госпитале:

«В первые месяцы бомбардировки были только с моря, но зато стреляли большей частью двенадцатидюймовками. Такая “пулька”, попадая в дом, разрушала его или совсем, или большую его часть, убивая людей даже не осколками, а напором воздуха от разрыва. Но часто эти “чемоданы” и совсем не разрывались, зарываясь глубоко в землю, или пробуравливали насквозь дом, оставляя круглые дыры-окна. Таких “раненых” домов делалось все больше и больше; а под нашим госпиталем (бывшей гимназией) лежало таких “удовольствий” целых два, постоянно угрожая взорваться»^{124}.

Покорная просьба, читатель, обратить внимание на эту информацию и по возможности запомнить ее. 

Порт-Артур ждет

Итак, весной 1904 года в Петербурге решили отправить на выручку блокированной в Порт-Артуре 1-й Тихоокеанской эскадре и самому Порт-Артуру 2-ю Тихоокеанскую эскадру под командованием З.П. Рожественского.

И на тот момент это был не только не бессмысленный, но единственный разумный шаг. Соединившись, две эскадры действительно могли овладеть морем, что автоматически обеспечивало победу России в войне: все поставки Японии в Маньчжурию шли морем. Считается, что окончательное решение о посылке эскадры было принято на Совещании в Петергофе в Высочайшем присутствии в августе 1904 года.

Поскольку с этим Совещанием связано много неразъясненных вопросов, посвятим ему следующую главу, а пока напомним, что, по общему мнению, в отличие от Японии Россия могла выиграть войну и при потере флота. Может быть, несколько медленней. Но наверняка.

В этом мнении едины такие разные люди, как А.Н. Куропаткин[127] и А.И. Деникин, знаменитый английский военно-морской писатель и эксперт Джулиан Корбетт и его соавтор в описании морских операций русско-японской войны адмирал сэр Эдмонд Слэйд. Это мнение разделяют и поддерживают Элиас Захариас — крупнейший американский разведчик и контрразведчик, работавший по Японии в 1930-е годы и во Вторую мировую войну, и современные английские и американские исследователи, такие как Эрик Гроув и Дж. Вествуд^{125}. И не они одни.

Но что нам мнения! Мы достоверно знаем, что Япония эту войну действительно проиграла. Вспомним паническую телеграмму японского правительства № 69, отправленную в 20 часов 35 минут токийского времени 28 августа 1905 года. Указания, переданные этой телеграммой из Токио в Портсмут Верховному полномочному представителю Японии Комура Ютаро, с категорическим требованием заключить мир на любых условиях действительно отдают безоговорочной капитуляцией[128].

Это знание позволяет нам совершенно по-иному взглянуть на итоги странной войны, по какому-то недоразумению считающейся до сих пор военным поражением России.

Это знание помогает нам оценить масштабы измены и предательства, уже тогда созревших в русских верхах, при благожелательной поддержке скучавшего по Соловкам и Колыме русского образованного общества. И поддержанных беззаветным ударным трудом «сорока тысяч “братьев”» в международном масштабе[129]. Но даже при этой поддержке Рузвельту с Витте еле-еле удалось для Японии пол-Сахалина от России урвать. А без оной вряд ли и аренду Квантуна довелось бы стране Ниппон на себя перевести.

Однако овладение морем или, по крайней мере, наличие на Дальнем Востоке крупных русских военно-морских сил не только резко приблизило бы победу России — оно сделало бы ее неизбежной даже для русского общественного мнения. В глазах широких народных масс вновь усилило бы обаяние царской власти. Самодержавия.

А вот этого «братья» никак допустить не могли. 

Прорыв возможен

Во время стоянки 2-й эскадры у берегов Мадагаскара в декабре-марте 1904/05 года стало известно о падении Порт-Артура и гибели 1-й эскадры. Задача овладения морем становилась практически неразрешимой.

Но сохранялась возможность прорыва во Владивосток. Еще в начале января 1905 года адмирал Рожественский, обладавший, похоже, своими источниками информации (недаром, будучи уже в отставке, он вместе с адмиралом графом А.Ф. Гейденом сыграл такую большую роль в создании русской военно-морской разведки), однозначно считал этот прорыв возможным.

Действительно, в декабре — феврале, а на самом деле еще и в марте — апреле, японский флот проходил ремонт и перевооружение на своих базах. «Микаса», к примеру, в середине января 1905 года без кормовой башни стоял. А ремонт «Асахи», подорвавшегося на мине в последние месяцы блокады Порт-Артура, с трудом в апреле закончен был. И это только то, что известно достоверно.

Так что если бы не задержка эскадры на Мадагаскаре по категорическому приказу из Петербурга, подкрепленному «саботажем» немецких угольщиков, как раз с января по март, то эскадра пришла бы еще в феврале во Владивосток целой и невредимой. И не надо насчет льда: как-нибудь ледокол «Надежный» дорожку бы эскадре проторил.