Значит попытки к прорыву не будет, а о предстоящем энергичном бое тоже не упоминалось. Впечатление от сигнала при данных обстоятельствах было такое: приказано идти, но последствия не от нас зависят, будем терпеть, что нам судьбой предопределено. И именно в этом духе прошел весь день…

Японцы имели очень небольшой перевес в ходе. Они, отставши около 2-х часов дня, только к 6-ти часам вечера с нами поравнялись, и в самый момент, когда “Цесаревич” повернул, “Миказа” был еще позади его траверза. Если бы “Полтава” и “Севастополь” шли головными и развили самый полный ход, какой только котлы и машины могли давать, то неприятель и до вечера нас не нагнал бы». 

Усвоить и запомнить!

Если эскадра не хочет превратиться из кильватерной колонны в беспорядочный набор отдельно действующих, «по способности», кораблей, то командующему ею необходимо постоянно помнить о связи между предельной скоростью хвостовых мателотов и предельной эскадренной скоростью.

Заметим также, что светлейший князь Ливен говорит про эту связь как про факт общеизвестный. И уж, несомненно, известный прекрасному теоретику Витгефту. Также хорошо известен был этот факт кому-надо в Петербурге, да и в других столицах мира.

Забегая вперед, скажем, что этот кому-надо удовлетворенно вздохнул, когда из Либавы в помощь 2-й эскадре вышел отряд контр-адмирала Небогатова. Дело в том, что флагманский корабль и основная боевая единица отряда — старый броненосец «Николай I» — обладал максимальной скоростью 11,5 узлов. Это означает, что по присоединении отряда Небогатова к эскадре адмирала Рожественского ее — эскадры — максимально возможный эскадренный ход в неизбежном бою с Соединенным флотом автоматически стал ограничен 11,5 узлами — и это в том маловероятном случае, если поставить «Николая» в голову кильватерной колонны, и 9–9,5 узлами, если впереди пойдут «Суворовы»[81].

Следовательно, с момента выхода 3-го броненосного отряда адмирал Того мог заранее начать рассчитывать все свои маневры в будущем бою, исходя из заданного ему «кому-надо» эскадренного хода русской эскадры. Средний же эскадренный ход Соединенного флота в день 14 мая 1905 года составлял 16 узлов. Легко подсчитать, что это в 1,4 раза больше скорости русской эскадры в случае 11,5-узлового хода и в 1,7 раз больше в случае хода 9,5-узлового. 

Первая фаза боя. Тактическая победа адмирала Витгефта

Главные силы японского флота под флагом вице-адмирала Того появились в зоне видимости (12 миль) около 11 часов 30 минут. Они шли с северо-востока на пересечку курса русской эскадры. Головным шел «Микаса», за ним броненосцы «Асахи», «Фудзи», «Сикисима» и броненосные крейсера «Кассуга» и «Ниссин».

Сражение стало неизбежно. Тактический замысел японского адмирала предусматривал «охват головы» боевого порядка противника и сосредоточение огня на флагманском корабле без сближения на короткую дистанцию.

Около 12 часов «Цесаревич» увеличил ход до 13 узлов, направляясь в промежуток между японскими 1-ми 3-м боевыми отрядами. Того со своим отрядом пересек курс русской эскадры с целью завлечь противника подальше от Порт-Артура и попытался выполнить планируемый охват головы.

В 12 часов 20 минут с дистанции около 70 кабельтовых японские корабли вслед за крейсером «Ниссин» открыли огонь по «Цесаревичу» из орудий крупного калибра. Им ответил «Пересвет» из носовой 254-мм башни, а по его примеру начали стрелять и другие русские броненосцы.

Одновременно Витгефт для выхода из «охвата» и улучшения условий стрельбы подвернул на 3–4 румба влево, и противники оказались почти на контркурсах. А на контркурсах русская эскадра стреляла лучше. Это расхождение на контркурсах было полностью скрыто японской стороной в донесениях о бое и схемах боя! «Их желание навязать исследователям лучший из худших вариантов можно объяснить только стремлением умолчать о полном и безоговорочном провале адмирала Того в искусстве выбрать, занять и удерживать позицию для атаки. Вместо охвата головырусской колонны главные силы адмирала Того взяли и проскочили мимо»^{90}.

Чтобы скрыть от глаз морской общественности этот очевидный тактический промах, «японское командование вычеркнуло из своей победной реляции эту часть боя и “нарисовало” собственную картину»[82]. Полностью исказив в ней маневрирование эскадр. С этим приемом японских «рукописных творцов истории» — выражение И.М. Кокцинского — нам в полной мере придется столкнуться при восстановлении истинного маневрирования эскадр в завязке боя при Цусиме.

Что характерно, родная Следственная Комиссия за этот поворот влево, едва не принесший победу русской эскадре, делает втык погибшему контр-адмиралу!

На самом-то деле «лучшего положения дел для артурцев в начале боя нельзя себе и представить… Адмирал Того и его штаб, попав в ситуацию активного двухстороннего маневрирования, быстро и правильно не сумели разобраться в обстановке и очутились по “вине” контр-адмирала В.К. Витгефта в “интересном положении”: неприятель (Соединенный флот. — Б.Г.) был вынужден начать и продолжать бой на встречных курсах, к которому японский флот его создатели и наставники британцы не готовили…»^{91}

В 13 часов 25 минут перестрелка прекратилась. Витгефт лег на курс зюйд-ост 62° по направлению к Корейскому проливу; ход был увеличен до 14 узлов.

В это время 3-й боевой отряд противника, нагоняя, вел бой с концевым кораблем эскадры «Полтавой», отстававшим из-за повреждений в машине. Когда адмирал Дева с его четырьмя крейсерами, сблизившись с отставшей «Полтавой», попытался поставить русских в два огня, старший артиллерист броненосца лейтенант А.И. Рыков блестяще оправдал довоенную репутацию своего корабля — лучшего по стрельбе на эскадре. Один из первых снарядов кормовой 305-мм башни поразил головной крейсер «Ниссин» и вывел из строя 22 человека. Дева, решив, что хорошего понемножку, поспешил отвернуть и вскоре отстал.

Адмирал Того после расхождения на контркурсах начал разворачиваться, но с выполнением маневра явно запоздал. Около 14 часов 30 минут русская эскадра окончательно вырвалась вперед. На этом закончилась первая фаза боя. Все корабли у противников остались в строю, от огня немного пострадали наши «Цесаревич» и «Полтава», у японцев имели существенные повреждения броненосец «Микаса» и броненосный крейсер «Ниссин».

Первый дневной бой тактически был выигран «не флотоводцем» Витгефтом, впервые в жизни ведшим огромную броненосную эскадру в бой, у лучшего японского адмирала — практика эскадренного маневрирования с многолетним стажем! Вольно или невольно Витгефту удалось расстроить планы командующего Соединенным флотом, обмануть его и оставить далеко позади. Очевидный флотоводческий успех, который мог стать блестящим.

Русский Командующий со всеми своими кораблями прорвался в море! Если бы наша эскадра имела хотя бы равный ход по сравнению с противником, исход боя был бы уже решен. «Надо отдать все-таки должное блестящему маневру контр-адмирала В.К. Витгефта и великолепной стрельбе русских броненосцев. Первая часть сражения осталась за русской эскадрой…»^{92}

Как и при Цусиме, нас подвела техническая частность — японское преимущество в 2 узла эскадренного хода: уйти без боя мы не могли. Того, исправляя свои ошибки, снова нагонял нашу эскадру. После первого боя расположение кораблей в море было следующее.