Флот, находясь в море, принесет для защиты Артура несравненно больше пользы, так как не даст неприятелю возможности выбросить на берег большую армию, которая, в конце концов, раздавит Артур, у защитников которого после некоторого времени иссякнут боевые запасы…

Выход в море должен быть обусловлен так, чтобы для неприятеля он был неожиданным… Конечной целью нашего плавания должно быть соединение во Владивостоке с крейсерским отрядом»^{63}.

Взгляды капитана 2-го ранга Эссена разделяли многие офицеры на кораблях. В этом отношении весьма характерно обращение пока еще лейтенанта Владимира Семенова к контр-адмиралу Витгефту.

В свой докладной записке Семенов писал, что оставлять в Артуре эскадру, полуразоруженную, расходующую личный состав и боевые припасы для защиты крепости, невозможно. Он считал, что нужно отдать на защиту Артура все пушки, какие просят, а броненосцы приготовить к походу и идти во Владивосток. Лейтенант убеждал адмирала, что бояться выхода не следует, что японский флот находится в боевой обстановке пять месяцев и износился, что после прибытия во Владивосток можно будет починить корабли, пополнить недостающее вооружение и вместе с Владивостокскими крейсерами ударить по противнику, уничтожить его и, завладев морем, освободить Порт-Артур.

Нельзя обойти молчанием и докладную записку флаг-офицера штаба Витгефта лейтенанта Азарьева[66], поданную им Командующему 1 июня 1904 года. Азарьев писал, что оборону Порт-Артура надо рассматривать с точки зрения, исходящей не из местных интересов, а из государственных: «…если считать, что в Артуре флот принес и принесет большую пользу, то, быть может, еще большая задача ожидает его впереди, и государство, наконец, потребует от него сохранения своей родной земли, территории, действительно неразрывно связанной с Россией».

В выводах Азарьев писал, что нужно быть в любую минуту готовым для выхода в море, чтобы уйти во Владивосток, в противном случае можно вместе с Порт-Артуром потерять флот, а потом и Владивосток.

Но Витгефт упорно не прислушивается к мнению своих подчиненных. Два месяца спустя понадобилось личное приказание Государя, чтобы Командующий с флотом вышел в море для прорыва во Владивосток. Все-таки что ни говорите, а у Витгефта была очень своеобразная форма нерешительности! 

План морской войны по адмиралу Витгефту

Происходящее представляется тем более странным, что именно контр-адмиралом В.К. Витгефтом как начальником Военно-Морского отдела штаба адмирала Е.И. Алексеева был разработан план подготовки эскадры к войне и действий ее во время войны.

Разработанный им план нацеливал флот на активные действия по овладению господством на море с учетом возможной их продолжительности. План определял три главные задачи флоту:

— необходимость остаться обладателем Желтого моря и Корейского пролива, опираясь на Порт-Артур;

— не допустить высадки японской армии на западном берегу Кореи;

— второстепенными морскими операциями из Владивостока отвлечь часть японских морских сил от главного театра военных действий и предупредить попытку высадки десанта близ Приамурья.

При этом в обязанность Командующему эскадрой хотя и вменялось не увлекаться рискованными предприятиями, помня о силе японского флота, но главным было другое: бить противника. Бить не числом, а умением, памятуя о сохранении своих сил для поддержания господства в Желтом море. Но бить!

Впоследствии, после войны, этот план был подвергнут критике. В защиту его можно сказать одно: адмирал Степан Осипович Макаров с вступлением в должность Командующего принял именно этот план и был готов воплотить его в жизнь.

Вильгельм Карлович Витгефт был действительно незаурядный начальник штаба.

Далее, в октябре 1903 года на запрос штаба Приамурского округа о возможности высадки крупных десантов японцев на побережье Кореи и в портах Китая начальник Военно-Морского отдела штаба Наместника контр-адмирал В.К. Витгефт ответил:

«Пока наш флот не разбит: 1) высадку десанта неприятелем в Инкоу… считаю немыслимой, 2) высадка в Корейском заливе также немыслима.

Если же флот будет предварительно разбит, то задержать высадку или же значительно замедлить ход ее операций уже немыслимо, а роль остатков Флота будет лишь производить тревогу и частые нападения на его — неприятеля — морские сообщения единичными судами и миноносцами».

Эту часть ответа Витгефта известный нам капитан 1-го ранга Михаил Московенко комментирует так: «В.К. Витгефт даже в случае тяжелых потерь планировал активность флота»^{64}.

Дальнейшая же часть ответа адмирала Витгефта штабу Приамурского округа гласит: «Но возможности разбития нашего флота Японией в районе Желтого моря и Корейского залива, даже при теперешнем соотношении сил — лично я не допускаю»^{65}. Именно это мнение и было сообщено Морским Министерством Военному Министру: «При настоящем соотношении сил поражение нашего флота японским флотом не допускается»^{66}.

Учитывая ненулевое превосходство Соединенного японского флота над каждой из разъединенных частей русского Тихоокеанского флота, мнение это представляется в той ситуации даже слишком оптимистическим. Но пускай.

А вот то, что талантливый штабист Витгефт на совещании порт-артурского Совета командиров и флагманов напрочь забыл о своей предвоенной весьма здравой идее активности флота даже после крупного поражения, какового пока отнюдь не наблюдалось, представляется просто непонятным.

Пусть не флотоводец, но, повторим, талантливый военно-морской теоретик, штабист, он должен был бы предлагать Совету этот решительный план активных действий флота. И требовать его выполнения. А не гасить решительно и в зародыше все попытки возродить его собственную идею!

Более того, «исполнительный» контр-адмирал Витгефт — других адмирал Алексеев около себя не держал — проявляет просто фантастическое упорстве в неподчинении приказам Главнокомандующего. Потребовался личный приказ Императора, чтобы 28 июля выпихнуть его с эскадрой из Порт-Артура, но и тут Витгефт предпочел погибнуть, но по сути сорвать выполнение царской воли.

О том, как в дополнение к «нерешительности» адмирала Витгефта выручал Порт-Артур «бездарный царский военачальник», но весьма талантливый предатель Царя и Отечества генерал Куропаткин, мы уже в курсе. 

Алексеев — Витгефту. Попытки воздействия

На другой день после отступления Штакельберга от Вафангоу Командующий эскадрой Витгефт получил от адмирала Алексеева две телеграммы. В первой из них Алексеев писал: «Принимаю все меры к скорейшей деблокаде Артура. Но ввиду всякой случайности надо флоту, защищая крепость, готовиться к последней крайности — выйти в море для решительного боя с неприятелем, разбить его и проложить путь во Владивосток»^{67}.

В другой телеграмме Алексеев давал директиву: если в результате боя японский флот будет разбит, то в этом случае дальнейшая задача эскадры будет заключаться в содействии снятию осады крепости. А значит, и уходить из Порт-Артура ей не придется.

Через день, 5/18 июня, последовала новая телеграмма, в которой Главнокомандующий дополнительно указывал: «…Как только все суда будут готовы и представится первый благоприятный момент для выхода эскадры против ослабленного ныне на море неприятеля, решайте этот важный и серьезный шаг без колебаний»^{68}.