Оказалось, что испытуемые, игравшие роль Учителя, были готовы причинить Учащимся столько боли, сколько могли. Около двух третей испытуемых продолжали увеличивать напряжение до тех пор, пока исследователь не отдавал распоряжение закончить эксперимент. Они поднимали напряжение до 450 вольт. Почти никто из 40 участвовавших в данном эксперименте не отказался играть роль Учителя. Они не отказались и тогда, когда Учащийся в первый раз начал кричать, и позднее, когда жертва стала молить о пощаде.

Испытуемые были обычными людьми. Они мучились, видя страдания своей жертвы, и умоляли экспериментатора позволить им остановиться. Они кусали губы до крови, хватались за голову, начинали нервно смеяться. Но экспериментатор не разрешал им останавливаться, и они продолжали задавать вопросы и нажимать на кнопку, мучая жертву. А ведь никто бы ничего им не сделал, откажись они от этого эксперимента. По словам Милграма «это исследование показало чрезвычайно сильно выраженную готовность нормальных взрослых людей идти неизвестно как далеко, следуя указаниям авторитета». Авторитетом в данном случае являлся экспериментатор.

Полученные результаты поразили не только Милграма. Он попросил нескольких своих коллег и студентов-выпускников угадать, сколько испытуемых-Учителей будут, не смотря ни на что, увеличивать мощность электрического разряда до тех пор, пока их не остановит экспериментатор. Все они предположили, что таким образом поступят от одного до двух процентов всех испытуемых. Кроме того были опрошены 39 психиатров. Согласно их прогнозу, только один из тысячи испытуемых выполнит задание до конца. Как оказалось, никто не ожидал таких результатов.

Особенности стереотипного поведения позволяют, при определённых условиях, даже обманывать органы чувств человека, например, органы зрения. Профессор Даниэль Дж. Симонс из Университета Иллинойс провёл эксперимент, доказывающий, что «фактическое наблюдение или заслуживающее доверия свидетельство» могут быть ошибочными. Группе испытуемых показали 25-ти секундный фильм. На экране несколько человек перебрасывали друг другу баскетбольные мячи, двигаясь хаотично по площадке. Перед зрителями поставили задачу, подсчитать общее количество передач мяча от человека к человеку.

Записав результат каждого испытуемого, экспериментатор спросил: «Кто из вас видел гориллу на экране?». Оказалось, что никто из участников эксперимента гориллу не видел. Фильм показали вторично и тогда все увидели, что в течение 9-ти секунд человек в костюме гориллы ходит среди игроков. Внимание испытуемых заняли острой концентрацией, заставив их считать передачи мяча. Потому испытуемые ничего другого не видели. Даже в суде, они дали бы клятву, что человек в костюме гориллы в кадре не присутствовал, если бы не посмотрели фильм второй раз.

Ознакомившись с вышеприведёнными стереотипными реакциями людей на различные ситуации, читатель этой книги скажет:

— Это не про меня. Я бы в такой ситуации так не поступил. Я бы не купил дорогую вещь, пришёл бы на помощь, не подчинился бы слепо авторитету и т. д. и т. п.

Не буду возражать. Во-первых, во всех описанных случаях и опытах какой-то процент людей вёл себя не так, как большинство. Во-вторых, читатели подобной книги не являются совсем уже среднестатистическими жителями. Людей, читающих книги, становиться всё меньше. Исследования, проведённые в разных странах в последние годы, выявили следующую картину: 50 % россиян за год не прочли ни одного художественного произведения; 40 % британцев не прочитали ни одной книги в жизни; каждый четвертый американец за 2006 год не прочел ни одной книги. К тому же, большинство прочитанной литературы относится к так называемому «легкому чтиву» — детективам, женским романам и т. п. Следовательно, люди интересующиеся книгами такого жанра, как эта, не совсем вписываются в образ среднестатистического гражданина.

Вопрос кто должен в первую очередь являться объектом пропаганды затрагивает Гитлер в своей книге «Майн кампф»: «…к кому должна обращаться пропаганда? К образованной интеллигенции или к громадной массе малообразованных людей. Нам было ясно, что пропаганда вечно должна обращаться только к массе. Для интеллигенции или для тех, кого ныне называют интеллигентами, нужна не пропаганда, а научные знания». После убеждения большинства в какой-то идее, умное меньшинство вынуждено будет последовать за большинством.

Конечно, Гитлера можно награждать эпитетами «диктатор», «страшный человек», «дьявол во плоти». Однако он сумел убедить в своих идеях многомиллионное население целой страны. Довольно развитой страны. Научил ли его способам воздействия на массы один из его учителей, например Карл Гаусгоффер, или он сам пришёл к этому, не известно. Тем не менее, если вы прочтёте шестую главу «Военная пропаганда» из «Майн кампф» и проанализируете сегодняшнюю рекламу, торговую или политическую, то найдёте очень много приёмов, описанных Гитлером в своей книге. В принципе, распространение добрых или не добрых идей среди большого количества людей проводится одними и теми же методами.

Всё же я бы не спешил на вашем месте так категорически утверждать о своём поведении в какой-либо ситуации. Поясню это на следующем примере. В трёх больницах на Среднем Западе США был проведён психологический эксперимент. Исследователь позвонил на 22 медсестринских поста, находящихся в разных отделениях разных больниц. Он представлялся больничным врачом (помните о стереотипной реакции на титул, в данном случае «доктора») и приказывал отвечавшей по телефону медицинской сестре ввести 20 миллиграммов наркотика «Астроген» одному из пациентов. Любую медсестру должны были насторожить четыре следующих факта:

— распоряжение отдавалось по телефону, что являлось нарушением больничных правил;

— это лечебное средство было неразрешенным и в больничной аптеке его не было;

— доза 20 миллиграммов была чрезмерной, даже на стандартной упаковке данного лекарства было указано, что максимальная разовая доза — 10 миллиграммов;

— распоряжение было отдано абсолютно незнакомым человеком.

Тем не менее, 95 % медсестёр отправлялись в указанный медицинский кабинет, брали там назначенную дозу «Астрогена» и направлялись в нужную палату, чтобы ввести больному это лекарство. Правда по дороге их останавливал исследователь и всё объяснял. После этого был проведён опрос тридцати трех штатных медицинских сестёр и медсестёр-студенток. Их спросили, что бы они сделали в подобной ситуации. Только две медсестры сказали, что они дали бы больному неразрешенное лекарство по телефонному приказу незнакомого врача.

Как видите, наши теоретические рассуждения о том, как мы поступим в том или ином случае далеки от практических ситуаций. Так что не зарекайтесь, господа.

Итак, мы узнали, как можно воздействовать на отдельного человека, используя стереотипы в его поведении. Рассмотрим теперь каковы характеристики поведения большой группы людей — толпы.

Одним из главных способов влияния на толпу ещё в древние времена считалось ораторское искусство. Оно представляет собой сочетание риторики, приемов актерского мастерства и даже психологических техник. Этому искусству, позволяющему привлечь внимание толпы и добиться необходимого эффекта, придавали большое значение в Египте, Ассиро-Вавилонии, Индии, Китае. Его теория начинает развиваться ещё в античной Греции.

Первые серьёзные научные попытки изучения толпы были предприняты лишь во второй половине XIX века. Сразу же в Западной Европе сложились две независимые научные школы: немецкая психология народов (М. Лацарус, Г. Штейнталь, В. Вундт) и франко-итальянская психология масс (Г. Лебон, Г. Тард, В. Парето, Ш. Сигеле). К концу XIX века такие исследования появились и в России. Этим занимались М. Г. Михайловский (субъективная социология), В. М. Бехтерев (коллективная рефлексология), А. Л. Чижевский (гелиопсихология).

Понимание законов поведения толпы, умение руководить толпой имеют большое значение и могут иметь далеко идущие последствия. За примерами далеко ходить не надо. Последнюю смену власти на Украине, по большому счёту, осуществила толпа. Та толпа, которая собралась на Майдане, а не всё население Украины. Всё население страны наблюдало за этим действом со стороны. Люди, даже в Киеве, ходили на работу, занимались домашними делами, следили за новостями и обсуждали их со своими знакомыми. Активными же действиями занималась толпа, собравшаяся в районе Майдана и, в первую очередь, те, кто руководил этой толпой непосредственно на месте и издалека.