— Это очень разумно.

— Вы действительно так думаете? Моя мать говорит, что с моей стороны это жестоко. Но я не смогу вынести, если Мервин сделает что-то для меня, за что я потом должна быть ему вечно благодарной. Не думаю, что я отношусь к благодарному типу людей.

— Я тоже! — воскликнула Харриет. — Слушайте, не хочу говорить о жестокосердии, а предлагаю просто попробовать проявить небольшую женскую изворотливость. Вы готовы вновь надеть пальто и пройтись со мной?

Харриет повела гостью вниз на цокольный этаж дома. Коридор от нижней лестничной площадки привёл их к помещению между дверью, ведущей в область перед домом, и дверью в сад. Левые и правые двери, обитые зелёным сукном, отделяли помещения для слуг, кухню и кладовые. Застеклённая дверь вела на кирпичную дорожку, идущую по саду мимо скульптур дельфина и купидона в пустом бассейне декоративного фонтана. В отсутствии воды именно дельфин выглядел не в своей тарелке, зато, когда фонтан работал, купидон, должно быть, страдал от избытка влаги. Как и в большинстве лондонских садов, имелся маленький прямоугольник травы, окружённый цветочными бордюрами. Противоположный конец заслоняла большая старая яблоня, а дальше располагалась конюшня. По влажной дорожке и под каплями, стекающими с яблони, женщины подошли к двери конюшни. Харриет достала ключ, и они вошли. Они оказались в большом помещении с покрытым пылью полом, в одном конце которого стоял «даймлер», а рядом имелись двустворчатые гаражные ворота. На полках и на верстаке лежали слесарные и садовые инструменты, у стены стояли канистры с бензином и запасные шины. Но автомобиль со своими причиндалами занимал только треть пространства. Оставшееся место было разделено на стойла с кормушками на стенах, и комнату для хранения упряжи. Около последней начиналась деревянная лестница, ведущая на следующий этаж. Женщины поднялись наверх.

После сумрака почти лишённого окон пространства этажом ниже верхняя комната казалась светлой. И вновь она шла на всю длину и ширину здания, но по обеим сторонам были окна. С одной стороны из них видны были ветви яблони, которая в своём нынешнем безлистом состоянии позволяла видеть дальний конец главного дома. С другой стороны окна выходили на небольшой переулок с конюшнями, замощённый, чистенький и очень живописный, который шёл позади больших зданий параллельно улице. Когда строились основные здания, ряд конюшенных построек позади них являлся необходимостью: люди держали там лошадей и экипажи. Для лошадей нужны были конюшни и конюхи. Теперь же на первых этажах размещались гаражи, а выше — квартиры, или же это были миниатюрные дома с большими окнами на месте ворот и дверей в стойла. Напротив гордый владелец посадил плющ, обвивающий оконные коробки.

Мисс Фэншоу, держа руки в карманах пальто, прошлась по комнате, выглядывая из каждого окна. В одном конце комнаты имелся небольшой викторианский камин, решётка которого поначалу оказалась заполнена прутьями, натасканными компанией слишком оптимистичных галок, а затем брошенными и покрытыми обвалившейся сажей. Широкие старые половицы были покрыты толстым слоем пыли, в которой чётко отпечатывались следы двух женщин. Ещё одна лестница, более крутая, вела ещё выше, и Харриет направилась к ней.

Наверху подряд шло несколько мансард, в каждой имелось небольшое окно, выходящее на улицу. Железный остов кровати, одиноко ржавеющий в одной из них, свидетельствовал, что здесь конюхи спали. Без печей и при свечах. Но окна были симпатичными георгианскими «саше» [179] с квадратными стёклами и узкими разделителями. Коридор, который связывал мансарды, освещался через грязные окна в крыше. Сада не было видно. Харриет и всё ещё молчаливая мисс Фэншоу вновь спустились на второй этаж.

Мисс Фэншоу вопросительно посмотрела на Харриет.

— Можно разделить гаражное пространство и сделать настоящую парадную дверь в здание с собственным адресом, — сказала Харриет.

— Да, полагаю, это можно сделать, — уклончиво согласилась мисс Фэншоу.

Харриет сделала решительный шаг:

— Лорд Питер мог бы позволить себе привести всё это в порядок и сделать очень миленьким, — сказала она. — Думаю, тут можно устроить хороший коттедж с тремя спальнями и прекрасной гостиной здесь, а кухню и столовую разместить внизу. Можно провести сюда звонок из дома, и Бантеру придётся сделать лишь несколько шагов. Что вы думаете по этому поводу?

— Вы предлагаете это нам, леди Питер?

— Полагаю, Питер должен это сделать. Я ему ещё ничего не говорила. Я хотела сначала узнать ваше мнение, прежде, чем вспугивать зайца. И я спрашиваю вас, считаете ли вы, что это сработает, смогли бы вы жить здесь?

— Мервин об этом знает?

— Нет, это чисто женский секрет. Попытка найти практическое решение.

— Я и не думала, что таковое может существовать. А вы действительно сможете без всего этого обойтись?

— Ну, в настоящее время оно приносит пользу разве что паукам. Питер наймёт архитектора, вы, — вы и Бантер — решите, как вы хотели бы…

— Не думаю, что я разбираюсь в дизайне и прочем. — Мисс Фэншоу, казалось, одолевали сомнения.

— Моя свекровь была бы на седьмом небе, если бы только мы попросили её подобрать колер и отделку, — сказала Харриет, внутренне улыбаясь при мысли дать полную свободу вдовствующей герцогине.

Мисс Фэншоу дошла до конца комнаты и долго смотрела на яблоню в саду.

— Я вижу в этом своего рода выход, — сказала она. — Для Мервина это стало бы решением квадратуры круга. [180] И очень любезно с вашей стороны сделать нам подобное предложение. Но не думаю, что это может сработать, если вы и я не сможем преодолеть любые трудности, которые неизбежно возникнут, то есть, если мы не станем хорошими друзьями.

— Я предвкушаю это, — сказала Харриет, протягивая руку.

— Ты не очень-то спешил последовать моему примеру с женитьбой, старина, — сказал достопочтенный Фредди Арбутнот. — Не мог понять, что же ты ждал столько времени, пока сам не встретил её.

— Рад, что ты её оценил, — сказал Уимзи, слегка, наклоняясь над столом, чтобы снова наполнить бокал Фредди шампанским. — Моя семья резко разделилась по этому поводу. Денвер продолжает следить за ней как за возможной племенной кобылкой, так же как Сент-Джордж, поскольку это позволило бы ему отлынивать от всех обязанностей. Герцогиня выражает нам обоим самое ледяное неодобрение, а мать без перерыва поёт славословия. Бантер не может прийти к окончательному мнению и решил уйти от меня… А мне так нужно всеобщее согласие.

— Жаль слышать о Бантере, — сказал Фредди. — Это удар. Он всегда был с тобой, разве не так? А в чём проблема?

— Каков хозяин, таков слуга. Он сам хочет жениться.

— О, понимаю. Паршиво для тебя. И ты не можешь попытаться остановить его, не так ли? Но ладно, Уимзи, я собирался поговорить не о Харриет, а о Харвелле. Она передала мне, что ты хотел ознакомиться со слухами насчёт него.

— Да. Что-нибудь нашлось для меня?

— Ты прав. Он занимал деньги. Довольно много. Ты знаешь, что у него имеется интерес к театру Крэнбоурн?

— Не могу сказать, что знаю. Продолжай.

— Он — участник консорциума, который купил безусловное право собственности семь лет назад. Безусловное право собственности — это серьёзное финансовое обеспечение, не какой-то там интерес к пьесам. Так или иначе, недавно Харвелл попросил ссуду на короткий срок и использовал свои акции в Крэнбоурне как залог. Кажется, он нуждался в деньгах, чтобы начать постановку этой новой пьесы Эймери, а его фонды были связаны в текущих постановках. Так это или не так, именно это он рассказал моим друзьям в Сити. Они нашли ему деньги — его положение считается прочным. А можно спросить, чем вызван этот интерес?

— О, понимаешь, жена парня убита, и все начинают испытывать гигантское любопытство ко всему, связанному с мужем.