— Я ничего не понимаю, — заявил Жора.

— Ничего страшного. Это ваше нормальное состояние, любезный господин Эйнштейн. Как-то же вы с этим раньше жили, и ничего. Веди же нас к проклятому месту, о великий и могучий борец за свободу.

Идти пришлось около часа. По горным тропам проводник перемещался легко, ему это было привычно, Сатана явно пользовался дополнительными измерениями, а вот супругам приходилось несладко. Ромуальдовна сбила ноги в кровь не совсем подходящими по размеру горными ботинками, а кроссовки Жоры постоянно скользили на траве, бедняга даже несколько раз падал. Хорошо хоть, тропинка проходила немного поодаль от края пропасти.

— Вход в Запретное ущелье, — показал, наконец, проводник. — Дальше — сами. Я там всё равно не бывал, да и никто, кроме сумасшедших, туда не сунется. Я свободен?

Вместо ответа Сатана неуловимым движением ударил его по голове, а когда проводник упал, прочитал над ним заклинание.

— Теперь будет спать двое суток, — пояснил он Жоре и Ромуальдовне. — Как и Мерлин. Одно и то же заклинание, причём сонное, а не вытрезвляющее. Старею, лет пятьсот назад я бы этого борца вольного стиля просто убил, а сейчас вот стало жалко. Хотя он сволочь редкостная. Впрочем, это неудивительно. Такая уж у меня сложилась репутация, что порядочные люди помогать мне категорически отказываются. По глазам вижу, что у вас есть вопросы. Задавайте их сейчас, пока мы ждём.

— Чего ждём? — уточнил Жора.

— Увидите, когда дождёмся. Может, вас интересует, зачем я усыпил Мерлина? — супруги кивнули, и Сатана продолжил. — Я не до конца доверяю Афродите. Если честно, я полностью никому не доверяю. Вдруг она действует на пару с Гераклом?

— Она же с Гераклом не ладит, — усомнилась Ромуальдовна. — Да и не виделись они давно.

— Об её отношениях с братом мы знаем только с её же слов. Кроме того, с вами она тоже не ладит, но дала вам какие-то заклинания.

— Да, это против Геракла.

— Так она говорит. А на самом деле это могут быть заклинания против Мерлина. Предположим, ей надоела тысячелетняя ревность этого немного инфантильного бога. Вот и отдаёт своего бывшего любовника в руки людей, способных его убить. Или этими заклинаниями, или просто шепнув пифагорейцам его имя.

— Вы же разбираетесь в заклинаниях. Посмотрите сами, что она дала Ромуальдовне, — предложил Жора.

— Дорогой мой Абрам Альбертович, это совершеннейшим образом невозможно, — вздохнул Сатана. — Именно так погиб многоуважаемый Зевс. Он прочитал направленное против него же заклинание Кроноса. Я не хочу лично проверять, кому собиралась навредить Афродита — Гераклу, Мерлину или Сатане. Слишком опасна такая проверка. А потому по моему приказу богине подсунули юношу, способного заниматься любовью целую неделю без перерыва. Это должно отвлечь её хоть на какое-то время от Запретного ущелья. Ну, и поскольку прекраснейшая Афродита моим полным доверием не пользуется, то и Мерлина пришлось отключить. Ведь он сделает всё, о чём она его попросит. Для этого ей достаточно пообещать стать на полчаса трёхмерной, дабы отдаться ему. Только пообещать, исполнять совсем необязательно. Женщины постоянно так поступают. О, а вот и тот, кого мы с таким нетерпением ждём!

Из-за поворота тропы вышел небритый мужчина с короткой стрижкой, одетый в свитер и широкие брезентовые брюки, из-под которых виднелись поношенные горные ботинки. Штормовку он не надел, а обернул вокруг бёдер, завязав рукава на поясе. На ремешке, охватывающем правую кисть, болтался изрядно поцарапанный титановый ледоруб. Картину дополняли очки-хамелеоны, подобные мотоциклетным, кепка с козырьком и небольшой рюкзак. Ни у кого из увидевших этого путешественника даже сомнений возникнуть не могло, что перед ними опытный альпинист.

— Вы же не думали, что я сам пойду к пифагорейцам, которые сразу же на всякий случай скажут что-то вроде «Изыди, Сатана!», да ещё и по методике милейшего господина Кроноса? Нет, к ним пойдёт вот этот сеньор.

— Буэнос диас! — поздоровался альпинист, и только по голосу супруги узнали, кто перед ними. — Я есть готовый идти. А ты, Эль Дьябло, имел плохо одеть сеньору. Наряд, надетый на неё, есть негодный.

— Что не так, Иешуа? — удивился Сатана. — Я поручил знающим людям подобрать экипировку, они подобрали. Как по мне, всё нормально.

— Её одежда есть слишком новая. Ботинки ходили не больше пять километров, блестят. Кепки нет. Косметика. Лак на ногтях есть свежий. И где есть очки? Ещё ледоруб без ни одной царапины. Эль Дьябло, разве будет такой, кто поверит, что эта мухер есть альпинист?

— Что значит специалист! — восхитился Сатана. — Ладно, братишка, раз ты в этих делах дока, притащи всё недостающее.

Хесус мгновенно исчез.

— Он коротко подстригся и сбрил бороду, — сообщил Жора.

— Абрам Альбертович, вы всёрьёз полагаете, что этого кто-нибудь из нас не заметил?

— Но зачем?

— Чтобы его в этом проклятом ущелье не опознали по описанию. Лишний риск никому не нужен. Я ему вчера ночью позвонил, он и начал приготовления.

— Вчера? У него же многодневная щетина.

— Время относительно. А ещё есть специальные машинки, обеспечивающие трёхдневную небритость. Наверно, их можно отрегулировать и на больше. Господин Эйнштейн, неужели это самое важное, что вас сейчас беспокоит?

Хесус вернулся быстро, принеся, как ему показалось, всё необходимое. Но когда Ромуальдовна начала переобуваться, он выругался по-испански, пошарил в воздухе и извлёк оттуда чьи-то шерстяные носки, грязные и вонючие.

— Эти носки есть такие, на что надевают горные ботинки — пояснил он. — И они не есть новые, так правильно.

Лишнюю экипировку Сатана отправил куда-то через дополнительные измерения, а потом подошёл к Хесусу и взял его за плечи.

— Удачи тебе, братишка, — пожелал Князь Тьмы. — Ты там лучше молчи, хорошо? А то у тебя акцент уж очень характерный, как бы не опознали тебя по нему эти ахейцы долбанные.

— Они есть ахейцы?

— Кто их знает? Скорее всего, причерноморские греки, то есть, понтийские.

— Понтийские — это как? — осведомился Жора.

— Это, Абрам Альбертович, когда у кого-нибудь понтов много. Ещё больше, чем у вас. Но меньше, чем у понтонов.

Хесус, не желая слушать изрекаемую Сатаной чушь, развернулся и вошёл в Запретное ущелье. Ромуальдовна, прихрамывая, последовала за ним.

— А для вас, милейший господин Эйнштейн, тоже есть важное поручение, — сообщил Сатана.

— Какое? Охранять этого спящего абрека?

— Нет. Проснётся он нескоро, а если во сне помрёт, так туда ему и дорога. А вы должны быть готовы к тому, чтобы остановить Афродиту, если она здесь появится.

— Как же я её остановлю? Она ж богиня!

— Соблазните её, уважаемый. Иначе, действительно, никак. Понимаете, каждый куёт победу, чем может. Вот и куйте!

Хесус, истоптавший немало горных троп в Андах, шагал уверенно, и Ромуальдовна с трудом поддерживала его темп. Ботинки, в которые она переобулась, были гораздо удобнее, но она уже сбила ноги в прежних и быстро идти не могла. Наконец, женщина не выдержала.

— Хесус, я устала, — заявила она и легла прямо на тропе, не потрудившись даже снять рюкзак.

— Сеньора, моё имя есть секрет. Я потому и есть путешественник в это ущелье, — мягко упрекнул её бог христиан. — Чем вы есть не в порядке?

— Ноги болят, — пожаловалась Ромуальдовна. — И ещё какая-то слабость, голова кружится, и дышать тяжело.

— Сеньора, вы есть тот, кто имеет горную болезнь. Но я и вы есть те, у кого нет времени. Вот, съешьте сахар, это есть то, что даёт немножечко сил.

Ромуальдовна съела два кусочка сахара, которые сил ей особо не прибавили, тем не менее, она поднялась и зашагала, несмотря на головокружение и тёмную пелену перед глазами. Теперь впереди шла она, а Хесус приноравливался к её невысокому темпу. Женщина почти ничего не видела и потому иногда спотыкалась, но Хесус ни разу не дал ей упасть, придерживая за плечи. Впрочем, идти им пришлось недолго.