— Смотри-ка, зарылся в книги как студент перед экзаменами, — сказала однажды медсестра, иронически усмехнувшись и подавая Олегу градусник.

— А в самом деле, — сказал подопечный, приподнявшись на постели на локоть, — почему ты в институте не учишься?

— А я учусь, — ответил Олег.

— Ага, учишься. А сам тут.

— А я взял академический отпуск.

— Зачем?

— Вишь, болею. Ну, ладно. Где тут теорема объёма шара? Ах, вот она!

Олег брал в руки карандаш и с глубокомысленным выражением начинал писать, бормоча что-то себе под нос. Сосед разочарованно ложился на спину, а медсестра, молоденькая и маленькая, как подросток, пожимала плечами и уходила.

Наступил долгожданный день выписки. Олег переоделся в своё кем-то заботливо выстиранное и вычищенное. Взял у старшей медсестры свой чемодан, в который, к счастью, никто не заглянул. А то было бы тут шороху. Олег поблагодарил хирурга и всех медиков за помощь. Хирург хотела выписать ему какого-то лекарства, успокаивающего нервную систему.

— Не надо, — сказал Олег. — Я чувствую себя хорошо.

Он попрощался и вышел.

В коридоре у самого выхода из больницы стояла медсестра. Олег подошёл к ней и остановился.

— Вот я и вылечился, — сказал он. — Теперь могу ехать дальше. Спасибо за все.

— А куда ты едешь? — спросила Она.

— К брату, в Новопашино. Буду там работать в комбинате. Ведь у меня по дороге туда произошло это самое…

— Знаю.

— Вот такая штука-то, — произнёс Олег, потупив голову.

— Ну что ж, счастливого пути.

— До свидания.

Олег взялся за ручку двери и вдруг услышал вслед:

— Когда будешь в Усолье, заходи.

Он обернулся.

— Спасибо, зайду. До свидания. — Счастливо.

Дверь за ним закрылась, и он, прежде чем сойти с крыльца, посмотрел на окна больницы. Он понимал, что понравился этой девушке, что она неспроста стояла сейчас у выхода, но считал это маловажным. Он чувствовал, что что-то с ним здесь произошло другое, более важное, что именно, понял потом, когда приехал в Новопашино.

— Ты на каком фронте был? — допрашивал Михаил, осматривая и ощупывая Олега под яркой электрической лампой.

— Да ладно, — отвечал Олег, смущённо и неловко стоя посреди комнаты. Только успел он переступить порог, обняться и расцеловаться с Михаилом по-родственному, как тот заметил на его лице и шее следы, оставшиеся после сражения на дороге.

— Кто так гостей встречает? — сказала, улыбаясь, круглолицая блондинка в очках, сидевшая в пёстром халате возле стола. По бокам от неё стояли девочка годиков трёх и годовалый мальчик.

— Извини, забыл представить, — сказал Михаил, оборачиваясь к женщине. — Вот, знакомься. Моя жена, Валентина.

— Очень приятно, — сказала она, приподнявшись со стула и подавая Олегу руку.

— А это моё потомство. Танька, Сашка, — сказал Михаил, указывая на детей. Обращаясь к ним, он прибавил: — А это дядя Олег. К нам приехал от дедушки Иллариона.

— Здравствуй, племянник, — сказал Олег, погладив рукой по голове малыша. — Погодите, я сейчас вам гостинца дам.

— Ты разденься сначала, — сказал Михаил, отодвигая штору у вешалки. Михаил был на два года старше Олега, и в свои неполные двадцать пять казался уже солидным мужчиной. Смуглый, круглолицый, розовощёкий, с покатыми широкими плечами и брюшком он походил на разжиревшего кулинара.

Раздевшись, Олег открыл свой чемодан и, вынув оттуда две шоколадки, отдал их детям.

— А это вам, Валя, от меня подарок, — сказал Олег, вытаскивая из чемодана лисий мех.

— Ого! — воскликнул Михаил, удивлённо разглядывая красивую огнёвку. — Это ты где такую раздобыл?

— В тайге, на охоте, — сказал Олег. — Примерьте-ка, каков будет воротник.

Валентина была очень польщена неожиданным таким подарком и со счастливым выражением на лице приняла лису. Поблагодарив, она сразу накинула её себе на плечи и подошла к зеркалу.

— Хороша, — сказал Михаил.

— А это тебе, — сказал Олег, развернув перед братом пятнистую шкуру.

— Это что такое? — спросил Михаил.

— Рысь, — ответил Олег.

— Что, тоже убил на охоте?

— Правда, не я один. Мы вдвоём её добыли. Ну, в общем, принимай.

— Смотри, какой охотник! Гляди, Валя, — сказал Михаил, взяв в руки шкуру и показывая её жене. — Прибью-ка я её на стену, вместо ковра.

— По-моему, лучше на пол, возле кровати, — сказал Олег, довольный похвалой.

— Это идея. Спасибо, брат. Ну, жена, собери что-нибудь на стол.

Валя тихонько ткнула Михаила в бок.

— Ёшь твою дать! — Михаил хлопнул себя по лбу. — Чуть главное не забыл. Кажи, братуха, звезду. Жена сгорает от нетерпения.

Валя покраснела как девочка.

Олег вынул свой роскошный тёмно-коричневый пиджак с наградами и повесил перед Валей на спинку стула.

— Ты на себя, — попросил Михаил. — На себя надень.

Олег одел пиджак поверх свитера.

— Ёшь твою дать! — воскликнул Михаил. — Да ты ли это! С тобой же страшно идти по улице.

— Я в таком виде по улицам не хожу, — сказал Олег, улыбнувшись.

— А зря. Я бы ходил.

— Куда бы все это повесить? — сказал Олег, снимая пиджак.

— Как куда? — сказал Михаил. — В шкаф. Вытаскивай пока все на диван. После обеда Валя выгладит, приведёт в порядок и повесит куда надо.

Валя была искренне рада гостю. И горда. И не скрывала своей гордости за родственника.

Пока хозяйка хлопотала на кухне, Михаил с Олегом вышли в ограду. Вечер был тихий и ясный. Смеркалось. Олег вынул пачку сигарет и предложил Михаилу. Тот отмахнулся.

— В рот никогда не брал и не возьму. Олег закурил.

— Обжился ты капитально, — сказал он. — И амбар, и навес. А там что?

— Там стайка. Кур да поросёнка в ней держим. Нынче хочу гусей или индюков завести. Люблю, когда они эдак важно ходят по двору и гогочут. А особенно люблю чахохбили из них с капустой.

Олег улыбнулся.

— Ты когда научился курить? — спросил Михаил.

— Недавно. Работал в тайге сучкорубом и там научился.

— И здорово втянулся?

— Пока балуюсь. В больницах месяцами лежал без курева, и ничего.

— В каких больницах?

— Зимой в госпитале был. А по дороге к тебе опять попал.

— Послушай-ка, друг, ты так мне и не сказал, откуда у тебя пятна на шее.

— Подрался в дороге.

— После драки и лежал?

Олег утвердительно кивнул головой, выпуская из носа дым. Рассказал все, как было.

— Ну-ну! Буйная твоя головушка, — сказал Михаил, когда Олег умолк.

— Вале не говори ничего. Спросит, скажи, что это от простуды, мол чирьи были.

— Ладно.

Оба помолчали. Олег усиленно дымил. На щеках его играли желваки: слишком свежо было воспоминание, и не прошла обида.

— На работу не спеши, — сказал Михаил. — Отдохни недельку. Посмотришь наше село, ознакомишься.

— Что ты! Неделю отдыхать! Я навалялся на больничных койках досыта.

— Надо было написать перед тем, как приедешь. Я бы с директором поговорил, устроил бы тебя получше. Ты знаешь, я ведь теперь на должности главного инженера…

— На должности главного инженера? — удивился Олег. — Широко шагаешь.

— Бывший главный недавно стал директором. Вот меня вместо него и поставили. Так что не спеши. Я поговорю завтра.

— Не надо, я сам.

— А что ты сам можешь предложить? Ведь специальности нет.

— Ничего, начну учеником или разнорабочим.

— Не смеши. Разнорабочим. Тебе бы с твоими наградами партийный билет да диплом!

— Люди выходят из партии, а я буду вступать… Ты что?

— Ну. ладно, пошли домой, я уж продрог. Значит, завтра же на работу?

— Обязательно.

— Добро. Идём утром вместе.

Олег бросил окурок на землю, затоптал ногой, и оба вошли в дом. На столе уже была готова закуска. Хозяйка пригласила гостя отужинать, а после хозяин провёл его в отведённую ему комнату.

— Вот твоя келья, — сказал Михаил, зажигая настольную лампу. — Понравится, живи в ней сколько захочется. Ложись отдыхай. Утром разбужу.