Следом семенили закройщики с заготовками. Вошли в кабинет заведующей.

— Раздевайтесь, — сказала она. — Будем примерять. Начнём с костюма.

Сама подала Олегу пиджак (пока, правда, ещё без рукавов), сама стала одёргивать и разглаживать… Тут же суетился с кусочком мела закройщик. У закройщика выступили мелкие капельки пота на носу и над верхней губой.

— Хорошо, — одобрила заведующая. — Завтра в десять утра вторая примерка. — Давайте пальто.

Когда стали примерять пальто, Кабанов сказал:

— А драп вроде не тот, который мы заказывали.

— Верно, — согласилась заведующая. — Я должна извиниться перед вами. Но объясню в чём дело. У нас оставался небольшой кусок этого драпа. Я думала, его не хватит, и поэтому не показала вам. А когда прикинули, к счастью хватило.

Заведующая с улыбкой отошла на два шага назад, разглядывая отливающий блеском тёмно-коричневый драп самого высшего качества.

— Вот ещё бы шапку хорошую к этому пальто.

— Да, — согласился Кабанов. — Ни мешало бы.

— Я знаю где за безналичный расчёт можно приобрести новую ондатровую шапку, покрашенную в тёмно-коричневый цвет. Как раз под это пальто.

— Где? — спросил военком.

— В милиции. У них на складе есть такая шапка.

— Откуда?

— Оперативным работникам положена штатская одежда. Вот им по разнарядке и прислали. Прислали одну. А начальник милиции, чтобы других не обидеть, никому её не выдаёт. И себе взять стесняется.

— Да ведь у него льда зимой не выпросишь. Он же сам себя посадит за эту шапку.

— Ради такого случая, — заведующая обворожительно улыбнулась, — он не поскупится, я уверена.

— Попробовать позвонить что ли, — нерешительно произнёс подполковник.

— Звоните. Вот телефон.

Военком поднял трубку. Набрал номер.

— Иннокентий Архипович! Здравствуй, дорогой. Кабанов беспокоит. Говорят у тебя на складе есть ондатровая шапка… Ясно что не про мою честь. Я не для себя. Мы тут Осинцева наряжаем, чтобы он выглядел соответственно тем наградам, которые завтра будем ему вручать. Ой, спасибо! Добре, сейчас едем.

— Ну! — воскликнула заведующая. — А я что говорила?

— Не похоже на него, — ответил военком. — Наверно, волк в лесу сдох. А то и целая стая подохла.

… Начальник милиции майор Замковский встретил гостей радушно.

— Так вот ты какой, герой наш! — скаля зубы, воскликнул Замковский и крепко сжал руку Олегу. — Сибиряки в своё время сказали своё веское слово под Москвой и под Сталинградом. И пусть знают наших по всему миру. Всякая нечисть. Давай к нам на оперативную работу. Нам смелые люди во как нужны. — Замковский провёл пальцем по шее. — А что? Пошлём учиться, аттестуем в офицеры, и пойдёшь в гору…

— Мы к тебе не за этим пришли, — сказал Кабанов. — Начал, понимаешь, сразу агитировать. Лучше дай-ка ему официальное разрешение на личное оружие. Командир полка за успешную операцию подарил ему пистолет, а документы потерял где-то.

— Это пожалуйста. Оформим, — сказал Замковский. — Какой системы пистолет?

— Заграничный «браунинг».

— Трофейный?

— Так точно, товарищ майор.

— Оставь армейскую субординацию. Зови меня просто — Иннокентий Архипович. Будем вместе работать — будем друзьями.

— Опять за своё, — сказал Кабанов.

— Так ведь хорошее дело предлагаю. Интересную работу. Перспективы роста неограниченные. Квартиру дадим. В новом доме, со всеми удобствами. Соглашайся. Не раздумывай.

— Извините, Иннокентий Архипович — сказал Олег. — Предложение заманчивое, но я сейчас не могу ответить ничего определённого. Мне надо посоветоваться со своей будущей женой.

— Собрался жениться? Прекрасно. Вас двое будет или есть родственники?

— У меня дед, а у неё дочка от первого брака.

— Значит, четверо. Нужна трёхкомнатная. Хорошо, завтра пойду в исполком с заявкой на трёхкомнатную квартиру.

— Ну ты и мастак вербовать себе кадры, — сказал Кабанов.

— А что, скажешь плохое предложение? Нигде, ни в какой другой организации квартиру сразу не дадут. Только в милиции.

— Не темни, Иннокентий Архипович. Ему дадут везде. И в первую очередь.

— А работать где? Бухгалтером-ревизором в ОРС'е? Не там, а вот где, у нас настоящая мужская работа. — Хорошо, — согласился Олег. — Мы посоветуемся, и я скоро скажу вам ответ.

— Когда конкретно?

— На той неделе приеду регистрировать «браунинг», и, думаю, к тому времени будет уже ясно.

— Шапку давай, — сказал Кабанов.

— Какой размер носишь? — спросил Замковский, обратившись к Олегу.

— Пятьдесят семь, пятьдесят восемь.

— У моей как раз пятьдесят восьмой размер. — Замковский вынул из стола шапку, — Забирай.

— Сколько буду должен? — спросил Олег.

— Нисколько. Сактируем как премию лучшему бригадмильцу и дружиннику района за «смелость при задержании особо опасного преступника. На твоём счету есть хоть один задержанный душман?

— Есть, — ответил за Олега Кабанов. — Девяносто семь душманов взял в плен и обезоружил гвардии сержант Осинцев.

— Ой-ё-ей! — схватился за голову Замковский. — Только к нам! На работу только к нам в милицию!

Наконец выбрались из шумного кабинета. Поехали в райком партии. Олег держал в руках «премию за смелость». Не нравилась ему вся эта затянувшаяся процедура с одеванием. Но понимал: надо. Завтра ни что не должно омрачить праздничное настроение людей, которые соберутся в Доме культуры.

Олег напрасно всё время пытался спрятать под сиденье свои ноги. Кабанов давно заметил, что ботинки не соответствуют должному уровню, и теперь, когда ехали в райком партии, сказал:

— Сейчас в приёмной у Колосова возьмём сорочку с галстуком и поедем в военкомат. Я выпишу со склада новые офицерские туфли. Коричневые. У тебя какой размер обуви?..

После торжественного вечера Олег с орденами и золотой звездой на груди вернулся в Зорино поздно ночью. Он приехал на служебном автобусе вместе с односельчанами, которые были приглашены на вечер (Колосов не забыл про зоринцев — послал телефонограмму, и они приехали во главе с председателем поселкового совета). Автобус подвёз Олега к самому дому. Удивился, что в первом часу ночи во всех окнах свет. Оказывается, дома никто не спал. Ждали героя, чтобы посмотреть на награды.

Олег вошёл в дом с чемоданом, в котором была старая одежда. Поставил чемодан у дверей.

— Здравствуйте, Августа Петровна. Анечка, а ты чего не спишь? — Олег погладил её по головке. — Здорово, дед.

— Здорово, коль не шутишь. — Дед сидел на табуретке возле печки и вязал сеть. Отложил работу в сторону. — Ну, атаман, кажи грудь.

— Да я уж устал от этого, — сказал Олег, снимая новую шапку и пальто. — Всем покажи. Каждый пощупать хочет.

Августа Петровна, увидев Олега в новом шикарном костюме с наградами, сверкающими золотом и платиной, ахнула.

— Ну вот, дед, смотри. — Олег подошёл вплотную к старику.

Дед Илларион приподнялся с табуретки, внимательно стал разглядывать ордена. Взял в руки. Пощупал.

— Красивый, — сказал и пошамкал губами, шевеля при этом кудлатой сивой бородой.

Августа Петровна и её дочь, подойдя к Олегу, тоже с любопытством рассматривали награды.

— Это афганский? — спросила Августа Петровна, трогая руками.

— Да, это афганский орден, — ответил Олег. Девочка стала дёргать за подол Августу Петровну.

Однако мать словно не слышала. Увлеклась орденами и медалью «Золотая Звезда».

— Вот уж не думала, что смогу когда-нибудь подержать в руках эту штуку. — Августа Петровна щупала медаль. — В кино-то редко приходится видеть. А тут натуральная. Надо же.

— Мам, а мам! — Анечка дёргала мать за подол. — Я тоже хочу.

Олег взял девочку на руки.

— Ну посмотри, маленькая, посмотри. Потрогай, если хочешь.

Малышка схватила ордена обеими ручонками. Золотая медаль её почему-то не интересовала.

Дед, кряхтя, подошёл к буфету, вынул бутылку водки.

— Давай обмоем.