— Сколько разговору было! — с восторгом вспоминал Борис. — Как же, первая диверсия. А вы послушайте, что это была за диверсия!
8 сентября вечером Бабий, Енджияк и Басе пошли на нефтебазу без оружия, так как ни одного пистолета у них еще не было.
Когда подошли к нефтебазе, Бабий поставил Басса на страже и передал ему документы свои и Вовы. Вместе с Енджияком они перелезли через забор, поползли к бочкам с горючим. Показалась луна. Каждую минуту ребят мог заметить часовой из будки. Они заложили мину и благополучно вернулись домой. Взрыв произошел под утро. Но в бочках оказался керосин. Пожара не случилось. Только взрывом раскидало и порвало несколько бочек. Конечно, ребятам было очень обидно. Но все-таки они прошли опасное испытание и получили первое боевое крещение.
* * *
С организацией диверсионной работы перед молодыми диверсантами встал ряд новых вопросов. На операции нужно было ходить ночью, то есть в те часы, когда хождение по городу запрещалось. Военные склады, в особенности с боеприпасами и горючим, немцами тщательно охранялись, и подобраться к ним «наобум» было очень рискованно. Под видом немецких патрулей можно и ночью ходить по городу. Но для этого нужны немецкая форма, ночные пароли, оружие.
Ничего этого у ребят еще не было. Припрятанные Васей Бабием гранаты и патроны он не мог использовать, так как дом заняла немецкая часть и пробраться в сарай было уже невозможно.
Винтовки же, которые Вова Енджияк спрятал у себя в саду, от сырости проржавели и пришли в негодность.
Однажды Енджияк заметил на вокзале кучу поломанного оружия и решил выбрать оттуда все, что может быть использовано для диверсионной работы. Вместе с Анатолием Бассом, Митей Скляровым и Петей Бражниковым он энергично взялся за дело и все, что возможно, перетащил к себе домой. Таскали и вечерами и днем. Мелкие части от оружия и патроны прятали по карманам, а стволы, ложи — под пальто и проносили мимо немцев.
У Енджияк во дворе в сарае ребята делали из винтовок обрезы, прилаживали к стволам маленькое удобное ложе, чистили, смазывали оружие и прятали его, или, говоря языком партизан, базировали в хранившемся на огороде железном ящике, который они специально для этого и сделали.
Но с обрезами не всегда было удобно ходить на операции. Требовались еще пистолеты, которых у них совсем не было. По указанию Бабия, Василий Алтухов поступил в полицию. Пользуясь своим положением, он купил несколько пистолетов у румынских солдат, якобы для полиции, на деньги, которые были собраны молодыми подпольщиками. Он же узнавал в полиции ночные пароля, которые помогала диверсантам пробираться ночью на боевые операции.
Смелости, упорства и изобретательности у молодых диверсантов было много. Требовалось правильное руководство их действиями и снабжение взрывчатыми материалами.
Это и было сделано областным подпольным центром через своих отважных связных — Гришу Гузия и Женю Островскую.
22 сентября, когда Гриша и Женя снова пришли в город, Гриша побывал в доме Толи, ознакомился с подпольной типографией и ее хранением.
Он застал Толю, Бориса и Женю Семнякова как раз за печатанием очередной листовки «Вести с Родины». Работа велась в комнате Толи, рядом с которой жил немецкий офицер, поставленный к ним на квартиру немецким комендантом.
Это было очень рискованно и ставило типографию и ребят под угрозу провала. Гриша дал указания найти для типографии более надежное место.
Уходя в лес, он взял с собой Володю Цурюпу. После тяжелых переживаний в связи с обвинением в легкомыслии Цурюпа решил уйти к партизанам совсем. Толя пошел с Гузяем как представитель молодежной организации, чтобы получить от подпольного центра нужные указания и батареи для радиоприемника.
Пока Толя ходил в лес, Борис и Женя выпустили пятую листовку «Вести с Родины», где говорилось, что «На Кубани наши войска, успешно развивая наступление, заняли много населенных пунктов, в том числе Анапу и Темрюк». Там же сообщалось о занятии нашими войсками Смоленска, Полтавы, Чернигова и многих других городов и населенных пунктов. На многих участках фронта наши части подошли к Днепру, и фронт приближался к Крыму.
Толя пробыл в лесу семь дней и 4 октября благополучно вернулся в город.
Хорошо помня печальную историю с Сеней Кусакиным, Боря Хохлов решил немедленно созвать совещание актива, на котором Толя должен доложить о результатах своего похода в лес.
На этом совещании присутствовали, кроме Бори, Толи и Жени, руководители групп: Вася Бабий, Лида Трофименко, Зоя Жильцова.
Всех интересовал вопрос, как их представителя приняли партизаны и какие инструкции он получил для подпольной организации. Толя рассказал, что его в лесу приняли хорошо и похвалили за листовки «Вести с Родины». Он получил от подпольного центра типографский станок, батареи для радиоприемника, взрывчатку для диверсий и ему лично Луговой подарил пистолет.
Одну магнитную мину Толя принес с собой на собрание и показал ребятам вместе с пистолетом, как вещественное доказательство непосредственной связи со штабом партизан.
Он получил указание оформить комсомольскую организацию. Для этого нужно избрать комитет и утвердить руководителей групп. Ребята получили из леса брошюру о героях-комсомольцах Краснодона. Толя предложил построить работу своей организации по типу краснодонцев. И поскольку именно он, Толя, теперь лично связан с подпольным центром, то командиром организации надлежит утвердить его, а Бориса Хохлова — комиссаром и секретарем комсомольской организации. Со всеми этими предложениями Толи ребята согласились.
В комитет вошли все присутствовавшие на данном совещании. Борису Хохлову поручено было написать и отпечатать в типографии текст клятвы и оформить всех членов подпольной организации.
Среди подпольщиков были и не члены комсомола. Решено было эту внесоюзную молодежь принять в комсомол по рекомендации руководителя данной группы.
На этом собрание актива и закончилось.
Трофименко с Зоей Жильцовой пошли распространять по городу листовки, полученные ими от Бориса, а Вася Бабий, получив от Толи магнитную мину, решил тут же ее испробовать на вражеском объекте.
— На Битакской улице имеется склад с бензином, — сказал он. — Можно взорвать его.
Ребята согласились.
И прямо с собрания Вася Бабий, Толя и Женя Семняков пошли на выполнение боевой операции.
По дороге встретили «Павлика» и тоже захватили его с собой.
Было темно. До запрещения хождения по городу оставалось еще около часа. Ребята подошли к складу на Битакской улице, огороженному забором. На улице никого не было, «Павлик» и Женя остались около склада и должны были подавать сигнал, если будет опасность, а Вася с Толей Косухиным перелезли через забор, поползли к штабелю с горючим, заложили мину и благополучно вернулись обратно.
На другой день утром на складе произошел взрыв и начался пожар. Сгорело тридцать бочек с бензином и три машины.
Глава девятая
Когда я пришел в Симферополь, в молодежной организации насчитывалось сорок два человека. Работой руководил комсомольский комитет; в который, кроме Бори и Толи, входили Лида Трофименко, Зоя Жильцова, Женя Семняков, Вася Бабий и Владимир Ланский. Все они хорошо проявили себя на подпольной работе и дали клятву, текст которой написал Боря Хохлов, прочитавший брошюру о краснодонцах:
«Перед лицом моей Родины, перед лицом моего народа клянусь быть до последнего своего дыхания преданным великому делу освобождения моей Родины от немецко-фашистских захватчиков, отдать этому делу все свои силы, а если потребуется, и жизнь.
Клянусь быть смелым, мужественным, держать в строгой тайне существование и деятельность организации, беспрекословно исполнять приказания моих руководителей. А если придется погибнуть от руки врага, то умру честно, не попросив у врага пощады, не выдав своих товарищей.
Если же по злому умыслу или трусости нарушу данную мною клятву, то пусть наказанием мне будет всеобщее презрение и смерть от руки моих товарищей.
Кровь за кровь!
Смерть за смерть!»