— Я не могу дать тебе то, о чем ты просишь.

— Но почему же? — нахмурился блондин. — Мы — твоя семья, но ты отворачиваешься от нас. Ты готова пойти за демоном, который использует тебя и управляет тобой? Или за охотником, который считает своим долгом защитить тебя лишь потому, что ты каким-то образом способна коснуться света Лазури и не сгореть при этом? Они недостойны тебя! Ни один из них! Ты никогда не будешь счастлива рядом с ними. Отчего же ты выбираешь их?!

— Минуточку, — сузила глаза Мерси. — Причем здесь Таирон или Ямамото? Ты хочешь, чтобы я стала оружием и удивляешься, почему я против? Открою тебе тайну: ни демон, ни охотник не имеют к этому отношения. Я вообще не хочу с кем-то сражаться! Год назад я даже не знала, что являюсь сиреной, а сейчас ты мне говоришь, что я должна выступить на вашей стороне в какой-то дурацкой войне. Но я не хочу этого, Арарат! Мне не нужна такая жизнь!

— А разве Таирон или Ямамото не просили тебя о том же? — тихо поинтересовался русал. Мерси вздрогнула: ну, да. Просили, а как же. Что демон, что охотник — каждый пытался доказать, что ее место — рядом с ним. Демон ради этого влюбил в себя. Да так искусно влюбил, что до сих при воспоминании сердце сжимается. Но Ямамото… Не мог же и он поступить так же? Такой нежный, такой понимающий… Мерси знала, что Президент признает только дэвата внутри нее, но верила, что и с сиреной он успел примириться. Ни разу он не поставил ей в вину ее происхождение, ни разу не просил отказаться от хвоста и дара. Могла ли это быть только игра? Или Ямамото действительно принял ее такой, какая она была?

— Да, ты прав, — сухо кивнула она. — Просили однажды. Но им я сказала то же самое: я не хочу воевать. Ни за Лазурь, ни за Огненный мир. Ты говоришь, что это — моя семья? Нет, Арарат. Моя единственная семья находится на земле. Это — Кей Томаши и Сакуре Оитомэ. Ни охотники, ни сирены, ни демоны — никто больше не входит в нее. Я предложила тебе быть своим другом, но тебе не нужен друг. Тебе нужен пес, которому можно скомандовать "Фас!" и он примется рвать твоих врагов на части. Так вот я повторяю, сейчас, когда ты так серьезен. Я повторяю: нет. Я не стану частью твоего клана. Когда-то я обещала тебе, что сделаю все, чтобы его защитить и, черт подери, я выполню свое обещание. Но не тем, что буду сражаться за него с Таироном или другими демонами, а тем, что не дам им повода на вас нападать.

Несколько долгих секунд Арарат всматривался в гневное лицо подруги. Сейчас с ней больше не было смысла о чем-то говорить. Она была зла и сдерживалась из последних сил, чтобы не послать его по матушке далеко и надолго. Откровенно говоря, у нее были на это причины. Покоренный своей ревностью, неспособный принять единственно-верное решение, он едва не загубил все, велев притащить ее сюда. Что ж, зато теперь у него больше не было сомнений.

— Прости меня, красавица, — со вздохом произнес русал. — Я не хотел злить тебя или пугать. Но мне нужно было услышать это от тебя. Потому что теперь я понимаю: у нас у всех нет выбора. А значит, и вариантов быть тоже не может.

Он развернулся, вновь вцепившись пальцами в парапет, и бросил через плечо:

— Тебя проводят домой.

Мерси скрипнула зубами и поплыла к выходу. Гнев в ее сердце соперничал с жалостью и чувством вины. Она хотела как-то смягчить ситуацию, ведь Арарат и правда был дорог ей, но не знала, как это сделать, не подавая ложных надежд. К тому же, его слова действительно зацепили некие струны в ее сердце. Неужели никто и никогда не будет смотреть на нее как на обычного человека? О, если бы она только могла исчезнуть из этого мира и очутиться где-нибудь на земле, там, где ее никто не знает, где будут оценивать не уровень ее дара, не его уникальность и не способность творить чудеса… Как же она ненавидела в этот миг и свою хвостатую русалку и свои крылья Феникса. Почему то, что должно было делать счастливым и сильным, приносило только боль и разочарование? Стоило ли верить, что однажды это изменится?

Хорошо, когда ты — принц русалок и не особо озабочен собственным образованием. Обидела тебя девушка, ты себе взял чего-нибудь покрепче, заперся во дворце, взгрустнул — и пусть весь мир подождет! Ни тебе прогулов, ни нотаций со стороны преподавателей — сплошная благодать для израненной души.

Именно так думала Мерси, когда Арарат не явился в Академию на следующий день после их разговора. Она была даже рада, что его не оказалось в пределах ее зрения — девушка все еще злилась и боялась не удержаться от колкостей при встрече. Или от пинка… Дне на третьем злость сменилась обидой. Почему он не приходит извиняться? Не то, что она вот так запросто взяла бы его и простила, но ведь он должен был хотя бы попытаться!

Однако когда он не вернулся на учебу и спустя полторы декады, — Мерси заволновалась. Принц ты или нет, а сессия должна была вдохновить на подвиги в сражении с гранитом науки. По крайней мере, ее-то уж точно вдохновила. С тех пор как экзамены замаячили на горизонте, Мерси опять забыла о личной жизни (впрочем, когда она у нее была, эта жизнь, достойная того, чтобы о ней помнить?) и буквально переселилась в библиотеку. Демоны снова косились в ее сторону подозрительными взглядами, не понимая, зачем юная сирена ломает себе голову на пустом месте. Библиотекарь, правда, уже привыкла к причудам своей постоянной гостьи и даже принялась подкармливать Мерси пряниками. Та старалась не ежиться слишком откровенно и отнекивалась с зеленым лицом, перечеркнутым натянутой улыбкой: пряники долго ждали своего звездного часа и, прежде чем оказаться на тарелке в виде угощения, "належали" себе грибковый налет и довольно-таки явственный трупный аромат. Узнавать, какие ингредиенты входили в этот дивный продукт, и почему он сейчас так странно вонял, Мерси не захотела — испугалась. Но на будущее сделала в памяти зарубку: никогда не прельщаться дармовыми харчами, побывавшими в руках у нечисти.

Именно в один из таких вечеров, сидя над огромной старинной книгой при свете настольной лампы, Мерси поняла, что пора прекращать дуться, а признать простую истину: Арарата ей не хватало. Каким бы дурнем он не показал себя в последнее время, это был не повод вычеркивать его из своей жизни. Тем более ей, у кого и так осталось совсем немного друзей. Потому на следующий же день, с утра пораньше она подошла к Аннес:

— Привет. А где твой брат?

— Мерси! — со вздохом, как больному родственнику, ответила русалка. — Дорогая Мерси! Разве мы уже не говорили с тобой на эту тему? Я понятия не имею, где шляется этот белобрысый ушлепок!

— В прошлый раз ты называла его любимым братом… — задумчиво покосилась на подругу рыжая.

— В прошлый раз, — отрезала та, — он не посылал меня к чертям собачьим со своими вопросами!

— Ой, — прикрыла Мерси рот ладошкой, чтобы Аннес не заметила невольно вырвавшуюся ухмылку. — Прости, пожалуйста.

— Нечего извиняться, — буркнула та. — Не ты же мне нагрубила. Но, если серьезно, с братцем и правда что-то происходит. Даже его мать волнуется. Я его таким никогда прежде не видела, а видела я его, поверь, в разных ситуациях. Только он всегда либо сурово молчал, а потом жестко бил, либо отшучивался. Ну, поорать мог иногда, для разрядки, но быстро отходил. А сейчас… бродит непонятно где, думает непонятно о чем и бросается на каждого, кто хоть слово ему в поперек скажет. Прямо как с цепи сорвался…

— Аннес, но… как же? — Мерси испуганно округлила глаза. — Нужно же что-то делать!

— А что тут сделаешь? — философски пожала плечами подруга. — Он парень взрослый. Разберется.

— А если нет?

— Значит, будет у нас другой хранитель, — невесело пошутила блондинка и добавила, уже куда серьезнее. — Думаешь, мы не пытались? Не слушает он никого. Да и попасть под горячую руку принцу — желающих особо нет. К тому же он сейчас вообще непонятно где ходит: домой даже переночевать не возвращается. Но ты не переживай, Мерси, вернется наш Арарат. Вот перебесится, и вернется.