- Давайте пока поставим его немного в сторону, я покажу куда.
После того, как я откатил машину от входа, меня проводили (уже двое офицеров, один - точно капитан, а звания второго я не понял) в небольшую комнату. Точнее, комнат было две, но в первой - из которой дверь выходила в длинный коридор - остался капитан. В комнате стоял диван, небольшой столик, два кресла. Выглянув в окно, я увидел стоящий напротив "подарок императору" - и только сейчас сообразил, сколь странно он выглядит здесь и сейчас.
Внешне эта шестиколесная машина была практически копией Мерседеса Спринтера-Сити, удлиненного, на четыре ряда кресел в пассажирском салоне. Точнее, на три ряда широко расставленных кресел - я же не маршрутку делал, а машину для себя, любимого. От "оригинала" машина отличалась все теми же восемнадцатидюймовыми "тракторными" колесами и "УАЗовской" эмблемой вместо импортной звезды.
Внутри, конечно, все было сильно иначе: кузов из трехмиллиметрового стального листа (пришлось делать такой, иначе кузов просто вело - не умею я кузова рассчитывать!), приборная панель, напоминающая о трудной судьбе "горбатого" Запорожца. Зато в машине был кондиционер! Водяной: мощный пропеллер охлаждал мокрое полотно, натянутое на никелированную медную пластину, а с другой стороны пластины другой пропеллер прогонял охлаждаемый воздух. Всего таких пластин была дюжина, и воздух конструкция охлаждала прилично. Конечно не так, как предложенный Теохаровым аммиачный холодильник, да и тратил аппарат ведро воды в час, но рисковать утечкой аммиака мне не хотелось.
И уж тем более делать гадости царю. Не то, чтобы я к нему как-то особо уважительно относился, зная о результатах его правления. Но вот если ОН ко мне отнесется без уважения...
Где-то в районе полудня принесли обед. Я пригласил было капитана присоединиться к трапезе (принесенного и на четверых бы хватило), но от отказался:
- Не положено.
- Извините, но я исключительно из соображений этикета. Видите ли, образование я получил вдали от Родины, и просто не в курсе, как донести до царя мою просьбу. Ну, хотя бы как к нему обращаться? Я был бы очень благодарен, если вы уделите мне некоторое время разъяснив хотя бы основы дворцового этикета. А за совместным обедом это не выглядит как нравоучение...
- Разве что так... только я разве что немного, для удобства разговора возьму...
В два-пятнадцать в комнате появился какой-то лакей, в расшитой ливрее - и попросил следовать за ним:
- На аудиенцию вам отведено пятнадцать минут. Изложите свою просьбу кратко, если Император встанет - значит вам пора откланиваться. Прошу - и он остановился у двери, которая, как показалось, открылась сама собой.
Честно говоря, царя я представлял несколько иначе, но тут виноваты фотографии, на которых Николай запечатлен в более зрелом возрасте. А сейчас-то ему только тридцать три! Причем в белом мундире без знаков отличия он выглядел еще моложе. Старше меня, конечно, но ненамного. И этот довольно молодой еще самодержец сидел в очень просторной комнате за письменным столом, украшенном инкрустациями. Комната действительно была большая, и когда я прошел лишь половину пути от двери до стола, Николай встал.
- Извините, Ваше Величество, мне лакей сообщил что если вы встали, то мне пора откланяться...
- Ну может же император просто размять ноги - улыбнулся Николай, - будем считать, что аудиенция еще не началась. - Он подошел к окну, из которого была видна стоящая во дворе машина. - Мне сказали, что вы желаете подарить нам автомобиль, но это просто вагон какой-то! И что мне с ним делать?
- Я вам его уже подарил, а делать... Вам стоит пару офицеров из свиты отдать мне на обучение управлению этой машиной, и когда они его освоят, использовать по прямому назначению - ездить на нем. Езда в автомобиле много комфортнее, чем в карете - трясет гораздо меньше, вдобавок там есть устройства, охлаждающие или нагревающие воздух и в машине всегда приятная температура. Вдобавок в этой машине гораздо безопаснее передвигаться: кузов не пробивается пулей из пистолета, и самодельную бомбу выдержит. А еще - быстрее: по хорошей дороге эта машина может ездить более ста верст в час.
- Интересно... мне уже сказали, что по дороге в Гатчину вы значительно обгоняли поезд. Я благодарю вас за этот дар. Но мне сообщили, что у вас есть и какая-то просьба. В чем она заключается?
- Я делаю много различных машин. Но какие-то купцы в Коврове смеют запрещать мне, дворянину, на своей земле выстроить новый завод. Более того, они посмели насмехаться над представителем дворянского сословия Империи! Посему я прошу подтвердить мое право на моей земле строить все, что мне угодно строить во славу России.
- Во славу России?
- Безусловно. Мои машины очень охотно покупают во Франции и Германии, и просят продавать из больше и больше.
- Так мы что, продаем МАШИНЫ французам? И много?
- И французам, и немцам. И англичанам - эти приобретают их во Франции. Примерно на три с четвертью миллиона рублей в месяц. Продавали бы и больше, но я просто не успеваю их выделывать. Из-за задержки строительства завода в Коврове я уже потерял шестьсот тысяч, которые собирался потратить на помощь голодающим...
- А если я указом подтвержу ваше право строить все что вы пожелаете, насколько вырастут ваши продажи за рубеж? Скажем, через год?
- Извините, Ваше Величество, на этот вопрос ответить довольно трудно. Через месяц - увеличу на триста тысяч в месяц, а через год... если все пойдет нормально, то миллионов десять-пятнадцать.
- В месяц?
- Да, Ваше Величество.
- Очень интересно. То есть Вы, на своих землях, сами, не требуя никаких денег с казны, через год дадите четверть от хлебного экспорта?
- Если мешать не будут, то скорее всего обеспечу.
Николай на меня посмотрел с какой-то усмешкой:
- Скажите, а на заводе в Коврове Вы такие же машины выделывать собираетесь? И сколько она стоит?
- Нет, в Коврове я собираюсь делать мотоциклы. А такие машины я делаю для собственного удовольствия. И сколько она стоит - я просто не знаю, не считал. Мне это, честно говоря, не интересно. Знаю, что машина вчетверо меньшая, что я подарил княжне Белосельской, обошлась чуть больше шестидесяти тысяч...
- Мотоциклы я видел, так это вы их выделываете? И продаете их французам?
- Да. И не только французам. Но продаю больше сельскохозяйственные машины.
- А где вы выделываете эти машины и ещё строите свои заводы?
- В Саратовской губернии, В Ярославле, в Калуге, Феодосии... много где.
- Интересно... - Николай отошел от окна, вернулся за стол, сел и повторил: - Очень интересно.
Затем встал и снова с улыбкой посмотрел на меня. Словно что-то ждал. Ах, да...
- Разрешите откланяться, Ваше Величество?
- Идите. Можете в Коврове строить что вам угодно, им сообщат. И - спасибо за подарок.
После аудиенции (а длилась она минут пять, не больше) я послал телеграмму Серову и поехал домой. Через Ярославль и Ковров.
Шестнадцатого в Ярославле я - неожиданно для себя - встретил Сашу Антоневича. Встретил его на "Ярославском моторном", где он на великом и могучем языке русских прорабов общался с широкими народными массами.
- Привет, вот уж не ожидал! Что ты тут делаешь?
- И я рад тебя видеть, дорогой друг! Степан Андреевич попросил помочь подготовить производство. И Евгений Иванович решил этот монструозный станок до ума довести, так что помогаю стразу обоим. Подожди, сейчас закончу, покажу тебе сметы на наладку завода. Очень недорого получается, думаю, тысяч в тридцать пять уложиться можно. А ты надолго сюда? Кочетков, между прочим, уже тутошний инженерный дом отстроил, так что остановиться есть где.
- Я в основном Чугунова проведать - как он?
- У Володи я уже был. Там работы месяца на два: цеха в приличном состоянии, но инженерное оборудование - никакое. Он сам справится, моя помощь ему не потребуется. Сегодня в Москву поехал, с кем-то договариваться насчет работы на новом заводе, но если до завтра останешься - поговоришь.
