Словари XVII в. дают различные наименования актерам в зависимости от их роли: "благородные", "кавалеры", "шуты" и "маги". Например, эсиах выступал в роли иллюзиониста. Инсценировались также легенды и древние истории, были и настоящие фарсы, в которых майя блистали остроумием, рассказывая забавные истории. Мирской характер этих комедий подтверждается хрониками, где говорится, что они ставились "для удовольствия народа". Некоторые представления, кажется, даже грешили вульгарностью.

Ланда упоминает две платформы в Чичен-Ице, называемые теперь "Платформой Луны" и "Платформой Орлов и Ягуаров", которые, по его сообщению, были "двумя небольшими каменными театрами с четырьмя лестницами, покрытыми сверху плитами, где, говорят, представляли фарсы и комедии".

В общинном доме пополь-на вместе с названным выше мастером пения ах-холъпопом трудился театральный "директор" ах-куч-цуб-лалъ, который готовил представления и руководил ими. Привязанность к театру сохранилась у майя, как и у остальных мезоамериканских народов, и после конкисты, но тогда им уже руководили главным образом монахи, и, разумеется, с целями наставления в вере.

"Словарь из Мотуля" упоминает майяские названия некоторых очень популярных в XVII в. представлений, имеющих, вероятно, доиспанское происхождение. В переводе Барреры Васкеса они будут называться следующим образом:

"Небесная скамья",

"Продавец диких индюков",

"Продавец горшков",

"Тот, кто продает перец",

"Тот, кто управляет Сьеррой-Альта",

"Гуакамайя с белым ртом, или Обманщица",

"Белоголовый мальчик",

"Возделыватель какао".

Среди сценических представлений доиспанского происхождения, переживших века и запреты колониального режима, важное место занимает "Рабиналь-Ачи", драма-балет майя-киче, в которой повествуется о подвигах одного воина, его пленении, суде над ним и принесении в жертву. Это представление развертывается до полного завершения судьбы, которую человек сам себе создал своей деятельностью. Оно идет в медленном темпе, чрезмерно длинные монологи неоднократно повторяются, но, несмотря на эту монотонность, интерес к действию сохраняется и даже растет вплоть до фатальной развязки.

Нам трудно оценить литературу майя так, как мы смогли это сделать с остальными искусствами. Дошедшие до нас доиспанские тексты (кодексы, надписи) выполнены иероглифами, которые лишь частично дешифрованы. Они скорее всего являются не литературой в собственном смысле слова, а кратким изложением, записанным идеографическими и фонетическими знаками, данных, которые нужно было запомнить жрецу для проведения церемоний, получения календарных дат, предвидения затмений и предсказаний благоприятных или неблагоприятных времен.

То, что нам известно как литературные тексты майя, - это документы, написанные на нескольких майяских языках вскоре после испанского завоевания, когда образованные люди из местного населения научились у монахов писать на своем собственном языке, используя испанский алфавит. Отражая свое время, они содержат европейские представления, смешанные с идеями майя, и рассказывают о событиях, где сливаются воедино и действительное доиспанское, и то, чему научили индейцев испанские монахи. Однако, если снять по мере возможности европейские наслоения, эти документы являют собой уникальные примеры литературы майя. Вначале некоторые из них были, возможно, записаны в кодексах, но более вероятно, что они переходили от поколения к поколению в устной форме до тех пор, пока их не переписали в колониальную эпоху.

В одной из первых глав, упомянув местные источники, мы немного говорили о содержании книг "Чилам-Балам", "Рукописи из Чичикастенанго" ("Пополь-Вух") и "Мемориала из Сололы" ("Анналы Какчикелей"), Кроме этих значительных документов нам известны песни, молитвы, пророчества и заговоры, которые, несомненно, являются частью устной литературы и происходят главным образом от юкатанских майя, лакандонов, цоцилей и киче.

Эти тексты имеют очень разнообразное содержание - религиозное, магическое, пророческое, мифологическое, историческое, эпическое, и, хотя их создавали не для специальных литературных целей, в действительности они представляют собой ценнейший образец литературы майя.

В этой литературе бросается в глаза своеобразное мышление, ставящее религиозно-магические представления выше холодного разума. Поэтому она трудна для нашего понимания, а иногда и вовсе не доступна; но несомненно, что эта литература не только содержит важную информацию по истории и культуре майя, но и переносит нас в мир, который можно назвать поэтическим. Нет никакого сомнения, что искусство играло в обществе майя жизненно важную роль.

История культуры древних майя

Случайные находки каменных орудий доземледельческого времени обнаружены в очень немногих местах области майя; но вероятно, что в раннем доклассическом периоде медленно, но неуклонно охота, рыбная ловля и собирательство стали дополняться и частично замещаться земледелием. Наиболее древние следы земледельческой культуры в области майя найдены в Ла-Виктории, гватемальской деревне близ мексиканской границы на берегу Тихого океана.

Можно считать, что первые оседлые поселения, такие, как в Ла-Виктории, образовались именно на побережье океана и на берегах рек, где можно было заниматься традиционным хозяйством и дополнять его возделыванием маиса. Затем медленно, на протяжении семи веков, отводимых этому периоду, экономическая база, основанная в значительной мере на охоте, рыболовстве и собирательстве, изменилась. Главным занятием стало производство продуктов питания.

Население было все еще малочисленным, а применяемая техника - очень неразвитой, что отражается на керамике (этапа Окос и Куадрос) - одноцветной, простых функциональных форм, с гладкой или пластической орнаментацией (отпечатки ткани, шнура, раковин или пальцев на сырой глине) и в изделиях из камня, главным образом оббитых. Для поддержания своего существования население использовало богатства моря и плодородие прибрежных земель. Это были маленькие, самообеспечивающиеся общины, функционировавшие при помощи простой организации семейного характера, в которой все члены вместе были заняты производительным трудом и одинаково разделяли между собой его плоды.

Возделывание маиса было известно всем народам доколумбовой Мезоамерики. Початки дикого маиса (теосинтле)

Анимистические верования и простые магические обряды, их сопровождавшие, давали людям надежду на завтрашний день. Важную роль в верованиях и обрядах играли грубые глиняные женские фигурки, так как майя непосредственно связывали плодородие земли с плодовитостью женщины. Практиковался также культ мертвых.

В течение среднего доклассического периода, вероятно, еще без значительных технических изменений, достаточно увеличились производительные силы благодаря росту численности населения и развитию земледелия. С одной стороны, выращивание маиса (урожайность которого увеличивалась благодаря естественному генетическому улучшению его свойств по мере возделывания растения) и других культур (фасоли, тыквы, стручкового перца) стало основным средством пропитания населения, дав ему постоянную и более разнообразную пищу.

С другой стороны, огромная территория майя предоставляла неограниченное пространство для растущего населения. Поэтому данный период характеризуется началом мощной экспансии, охватившей земли от побережья Тихого океана до севера Юкатанского полуострова.