Получение растительных и животных продуктов без земледелия или животноводства, путем их сбора, называется собирательством. Примитивные народы - собиратели, охотники, рыболовы, превращаясь в цивилизованные и используя земледелие как основное средство производства продуктов питания, никогда не перестают заниматься собирательством. В самом деле, в настоящее время его практикуют все народы, как бы ни был высок уровень их цивилизации.

Майя использовали и другие растения, растущие в диком состоянии: разные пальмы, сухими листьями которых они крыли крыши хижин; баяль, дававший волокно для изготовления корзин; коросо, из орешков которого приготовляли муку; сухие плоды гуиры использовали как посуду; смолу пом (копал) сжигали как благовоние; из плодов некоторых видов сейбы получали волокно, похожее на хлопок, о котором Ланда говорил, что это была "шерсть для подушек, лучшая, чем куделя Алькарри"; из коры дерева, называемого бальче, готовили напиток; у некоторых видов кактусов использовали в пищу плоды. К этому списку можно было бы добавить названия сотен растений, применявшихся в медицинских целях.

Животные продукты (кроме добываемых охотой и рыбной ловлей, о которых речь пойдет ниже) извлекались также из моря и рек, озер и лагун. Майя собирали некоторые виды ракообразных, а также устриц и других моллюсков.

Мы уже говорили, что майя охотились на некоторых животных, чтобы использовать их для получения орудий труда или украшений. В употребление шли кожа, кости, зубы, когти, перья, панцирь, раковина. Мясо, естественно, поедалось.

Техника охоты зависела, конечно, от вида животных. Основываясь на сообщении Ланды и некоторых изображениях в кодексах, мы можем сказать, что майя применяли копья, метательные дротики, луки и стрелы (в поздний период, самое большее за два-три века до испанского завоевания), сербатаны (для охоты на птиц глиняными шариками), пращи, петли, привязанные к согнутым ветвям деревьев, и другого рода ловушки. В Мадридском кодексе есть рисунок, изображающий броненосца, попавшего в ловушку, сделанную, похоже, из палок, с крышкой, на которой лежат камни. По-видимому, эти камни должны были упасть на животное.

Иногда майя охотились с собаками (Ланда упоминает об этом, описывая охоту на перепелов). Некоторые изображения (Мадридский кодекс и трехногое полихромное блюдо с Юкатана) предполагают охотничьи уловки. В кодексе видна человеческая фигура, хотя и с маской божества, покрытая шкурой какого-то большого животного. В другом случае из-под шкуры оленя выглядывает подобие хвоста скорпиона, сделанного в форме цепи из круглых звеньев, заканчивающейся человеческой рукой, вонзающей дротик в животное. В том же кодексе на одном рисунке хвост скорпиона заканчивается рукой человека, держащей петлю, охватившую ногу оленя. На полихромном блюде, где, по-видимому, представлен охотничий ритуал, изображены несколько человек, одетых в оленьи шкуры и держащих во рту манок - полый стебель, которым имитировался крик олененка, чтобы привлечь мать-олениху.

Ниже мы перечислим основных животных, на которых охотились майя. Из млекопитающих - по степени их величины - тапир (из-за некоторого сходства с лошадью его название "цимин" майя Юкатана перенесли затем на лошадь конкистадоров), олень, ягуар, пума, пекари, обезьяна, кролик, коати, агути, или королевская туса, и броненосец. Среди птиц - по красоте их перьев - кецаль, гуака-майа, попугай, цапля и тукан; по мясу - горная индейка, фазан, кохолите (разновидность фазана), куропатка, перепел, голубь и утка.

Из водных обитателей помимо рыб назовем черепаху, у которой использовали мясо, яйца, откладываемые на песчаных берегах, и панцирь, и млекопитающее ламантин. Ланда описывает некоторые признаки этого животного (имеет половые органы, "как мужчина и женщина" и "крылья, как руки"). Он считгет, что ламантин стал источником мифа о сиренах. Ланда пишет, что охотились на ламантина с гарпунами, привязанными веревками к поплавкам-тыквам, с тем чтобы за раненым животным можно было следовать в лодках и добить его, обессиленного, на мелководье.

Очень возможно, что оседлость впервые возникла среди небольших групп рыболовов и собирателей на берегах морей, озер или рек, то есть мест, изобилующих пищевыми ресурсами, которые можно использовать даже при низком уровне техники. Ланда много пишет об изобилии рыбы в прибрежных водах полуострова Юкатан, в лагуне Терминос и болотах вдоль северного побережья Юкатана. Среди других видов он называет кефаль, форель, робало, треску, рыбу-пилу, мохарру, сардину, манту, скатов и рыбу-меч. Ланда упоминает, что на низких берегах Кампече рыбная мелочь оставалась в больших лужах после отлива.

Рыбу ловили сетями и на крючок, били копьями и стрелами из луков. В археологических раскопках встречаются крючки, сдеданные из раковин и меди. Лов вели с берега или с лодок, как это видно из сценок, выгравированных по кости (обнаружено в одном из захоронений в Тикале). Сценки изображают богов, занятых рыбной ловлей: некоторые вытаскивают рыбин руками из воды, другие несут их на спине в подобии клеток, возможно сделанных из гибких стеблей или ветвей.

Рыбу ели не только свежей, но и запасали впрок различными способами в зависимости от вида - солили, коптили или сушили на солнце. Копченая рыба сохранялась несколько дней и могла быть перенесена для продажи на расстояние 20-30 лиг (Лига (исп.) - старинная испанская мера длины, равная 4,83 км).

Как уже говорилось, рыбу использовали не только в пищу. У некоторых ее видов шипы и кости применялись для кровопускания, а зубы - как приношение богам и наконечники стрел.

Тот факт, что до прихода европейцев в Америке не было крупного и мелкого рогатого скота, не означает, что в доиспанские времена в Новом Свете не были знакомы с практикой разведения животных. В Андах разводили парнокопытных семейства верблюдовых (лама, альпака). Эти выносливые вьючные животные до сих пор незаменимы в условиях высокогорья. Используется их мясо, молоко и шерсть. В Мезоамерике, в области майя, также разводили различные виды животных.

Некоторых животных приручали женщины, однако это не было систематическим одомашниванием. Так было с барсуком (чиик). Это животное "удивительно озорное", как говорит Ланда, и его приручали женщины, так как барсучки, по словам Ланды, "большие любители играть с индеанками, у которых они ищут в голове и за которыми всегда ходят". То же относится и к оленям, "которых женщины кормили грудью и которые вырастали такими ручными, что не хотели уходить в лес".

Женщины приручали также птиц, в том числе одну из разновидностей уток, из-за их перьев или просто из желания иметь их.

Животными, которых действительно систематически разводили, можно считать лишь собак, гуахолоте (Гуахалоте - местное название индейки) и пчел. Хронисты сообщают, что майя держали небольших немых собак, которых употребляли в пищу или приносили в жертву. Другой вид собак использовался на охоте. Гуахолоте давал мясо и перья. У диких пчел брали мед, собирая его в дуплах или в пустотах камней; от домашних пчел, для которых строились небольшие ульи, также получали мед и воск.

Различия геологических, орографических, гидрографических и климатических условий между отдельными районами области майя определили заметное разнообразие природных ресурсов в каждом из них. Хотя для удовлетворения своих элементарных потребностей народы этой области в любом географическом окружении могли получить самое существенное для своего пропитания (маис, фрукты, животных, на которых охотились) и материалы для своих жилищ(древесина, пальмовый лист, лианы), на самом деле ни один район не был самообеспечивающимся и в большей или меньшей степени нуждался в торговом обмене. Помимо очень активной внутренней торговли установился важный товарообмен с соседними народами, которые предоставляли майя готовые изделия, а от них получали сырье, имевшееся на землях майя. В целом же торговля сырьем (солью, хлопком, какао, кремнем, обсидианом) была необходима широким слоям населения, а ремесленные изделия служили почти исключительно предметами роскоши для господ.