В рамках этого строя верховный жрец был в то же время верховным правителем с абсолютной властью (Большинство советских исследователей отрицает наличие теократической формы государственности у майя классического периода. - См.: Кинжалов Р. В. Культура древних майя. Л., 1971; Кнорозов Ю. В. Иероглифические рукописи майя. Л., 1975, комментарии; Гуляев В. И. Проблема становления царской власти у древних майя. - Сб.: Становление классов и государства. М., 1976. Кроме того, есть прямое свидетельство Диего де Ланды о четком функциональном разделении власти халач-виника и верховного жреца), хотя и имевшим советников.

Большое число божеств, частое проведение церемоний и религиозных праздников, наличие многочисленных ритуальных центров говорят о том, что религия служила одновременно и цементирующей силой общества майя, и орудием господства в руках высшего класса. Индеец майя, как индивид и как член общины, от рождения до самой смерти находился в плену у мира, воспринимаемого только через религию. Отсюда его полная покорность религии и безоговорочное подчинение жрецам.

Согласно представлениям майя, все в космосе и на земле мудро управлялось божествами: движение небесных светил; повторение времен года, где следовали один за другим сезоны засухи и дождя; фазы жизни растений, животных и людей; последовательность земледельческих работ; смена поколений; восшествие и смерть правителей. Все функционировало благодаря богам, и все должно будет функционировать в будущем, если люди будут почитать богов и служить им. Человек сам по себе не представлял никакой ценности.

Чтобы завершить сравнительную характеристику азиатского способа производства и способа производства у майя, напомним, что наибольшее различие заключалось в отсутствии у майя колеса, плуга и металлов, которые появились лишь в постклассическом периоде и использовались почти исключительно для изготовления украшений. Тем не менее майя смогли своей высокой организованностью и усилиями всего народа преодолеть недостатки имеющейся у них техники. Математические, астрономические и календарные знания майя, письменность, разнообразие и степень развития искусства ставят их цивилизацию на уровень самых высоких культур древнего мира.

Итак, мы считаем, что предполагаемое противоречие между низким техническим уровнем развития общества майя и их высокими научными и культурными достижениями является в конечном счете следствием способа производства, при котором большие массы трудящихся, не имея передовой техники, своими усилиями и жертвами были способны производить блага, необходимые для того, чтобы аристократическое меньшинство, управлявшее ими и эксплуатировавшее их, получило возможность создавать художественные ценности, которые теперь так нас удивляют.

Яркость цивилизации майя - не чудо и не дар богов. Ее оплатил народ майя своей нищетой, голодом, своей многовековой агонией.

Разрабатывая эту тему, большинство авторов ограничивается изложением успехов майя в астрономии, математике, календаре и письменности, не заботясь об объяснении условий, которые позволили майя достичь таких успехов, и не разъясняя, как создаваемые блага распределялись внутри общества. Кроме того, многие майянисты сильно идеализируют культуру майя, заметно преувеличивая уровень их научных знаний и забывая при этом об успехах, достигнутых другими народами древности как в Америке, так и в Старом Свете.

Вспомним, например, что Морли квалифицирует цивилизацию майя как "самую блестящую на планете" и утверждает, что какой-то гениальный ум изобрел однажды в Петене сложный календарь, основываясь (это действительно так) на многовековых астрономических наблюдениях. Город Копан тоже упоминается как место, где был изобретен календарь. В этих категорических утверждениях упускается из виду наличие в Мезоамерике стел, датированных на несколько веков ранее, чем майяские. Их мы относим к ольмекской и сапотекской культурам.

Мы не хотим преуменьшать заслуг древних майя, которые, без сомнения, еще раз открыли астрономические и математические законы, изобрели иероглифическую письменность, разработали сложный календарь, совершенствуя математические и астрономические знания других народов Мезоамерики. Тем не менее нельзя ставить их в научном отношении на более высокий уровень, чем халдеев, китайцев, египтян и греков, которые достигли знаний, сходных и даже более высоких, за много столетий и даже тысячелетий до появления цивилизации майя.

Основные научные знания майя в астрономии, математике, письменности и календаре тесно связаны между собой, как они были связаны и у других развитых народов древности. Вероятно, еще в очень отдаленные времена люди, наблюдая дневное и ночное небо, обращали внимание на движение Солнца, фазы Луны и положение некоторых звезд. Такие наблюдения могли быть очень полезны для кочевых народов и мореплавателей в открытом море.

Но бесспорно, именно земледельческие народы систематизировали наблюдения, повторяли их, записывали и учитывали во многих сферах своей материальной и духовной жизни, хотя и не знали причин, вызывающих эти явления. Халдеи с первой половины 3-го тысячелетия до н. э. регистрировали астрономические наблюдения (включая солнечные затмения), на основе которых они вычисляли свою астрологию. У египтян иероглиф года изображался в виде молодого прорастающего побега пшеницы, так как год исчислялся не длительностью солнечного цикла, а временем, необходимым для созревания пшеницы.

Астрономические наблюдения, зарегистрированные письменами и связанные в своей последовательности и периодичности математикой, позволяли предвидеть положение некоторых светил в определенные даты. У египтян урожай зависел от разлива Нила, и они заметили, что воды реки начинали подниматься тогда, когда Сириус после длительного исчезновения показывался опять на короткое время на востоке как раз перед восходом Солнца. Длительное наблюдение за совпадением этих явлений привело египтян к мысли о связи между ними, и день появления звезды был выбран днем начала Нового года.

Исходя из потребностей земледелия и настоятельной необходимости точно знать самое выгодное для посевов время, земледельческие народы обратили внимание на последовательность времен года и связали их с движением небесных тел, которое можно было проследить и отметить.

Астрономия была для них первым шагом в научном познании мира, а необходимость накапливать знания, измерять периодичность годовых изменений и совпадающий с ними ритм движения небесных светил привела их в область математики. Затем уже они создали календарь, вероятно, сначала лунный (поскольку фазы Луны легко наблюдать), а затем солнечный. Изучение и регистрация небесных явлений и связь их с календарем подразумевали употребление символов, то есть письменности.

Этот этап развития научного познания, соответствующий эпохе, в которую начинается организованное земледелие - основа оседлого и стабильного общества, Вертело назвал астробиологией. Она представляет собой систему идей, заключающуюся в том, что движение светил и рост растений подчиняются общим законам. Иначе говоря, законы земной природы и законы вселенной, космоса взаимосвязаны.

Как говорит Вертело, "в астробиологии есть взаимопроникновение идеи астрономического закона и идеи растительной или животной жизни. С одной стороны, все есть живое, даже небо и звезды, и, с другой стороны, все подчинено числовым, периодическим законам, которые, одновременно являясь законами необходимости, гармонии и стабильности, управляют периодическим движением небесного свода, регулярной сменяемостью времен года, ежегодным воспроизводством растений".

Согласно тому же автору, эта концепция родилась в Халдее, затем перешла на восток в Китай и на запад в Грецию, внеся свой вклад в рождение математической науки пифагорейской школы и медицинской науки гиппократовской школы. Астрология была известна и древним цивилизованным народам Америки, то есть мезоамериканским и андским.