Во имя его сохранения, во имя его чистоты, во имя ясности политического сознания и идет бескомпромиссная борьба с теми, кто поступается марксистскими убеждениями. И каждой страницей своей философской книги, и каждым аргументом в открытой полемике с оппонентами-ревизионистами Владимир Ильич стремится доказать: философия – дело партийное, отстаивая принципы марксистской философии, мы укрепляем большевистскую партийность. Мы отстаиваем партийность принципиально, в интересах широких масс, в интересах их освобождения от всякого рода буржуазных влияний, в интересах полной и полнейшей ясности классовых группировок, именно поэтому нам надо всеми силами добиваться того и строжайше следить за тем, чтобы партийность была не словом только, а делом.

...Года через два после выхода философской книги автор ее и редактор совершают многомильное путешествие по золотым галереям осенних парижских бульваров. Нескончаемый разговор обо всем и всякий раз о будущем: когда-то поднимется новая волна, всколыхнутся миллионы. На лице брата Анна Ильинична замечает ненастное облачко и слышит редкое по интонации признание: «Удастся ли еще дожить до следующей революции...» Невозможно было даже вообразить тогда, что до Октября осталось всего две тысячи двести дней.

– моральное качество, характеризующее презрительное отношение к культуре общества, к его духовным и в особенности нравственным ценностям.

Многообразен мир человеческих отношений, и много слов создано для того, чтобы описывать и сделать понятным для человека этот мир. Наряду с прекрасными словами, такими, как «любовь», «преданность», «великодушие», «патриотизм» и многие другие, существуют слова, от произношения которых становится неуютно: «цинизм», «нигилизм», «вандализм». Эти слова обозначают определенный тип отношений и определенные черты личности; несмотря на то, что они неприятно звучат и содержат плохой смысл, каждому из нас полезно уяснить точное значение этих слов и то, какие типы отношений и черт личности они выражают. Это необходимо как для более глубокого понимания мира человеческих отношений, так и для формирования собственного идеала и самовоспитания.

Слово «цинизм» имеет долгую историю. Оно произошло от названия одной древнегреческой философской школы, которая в истории представлена именами Антисфена, Диогена. Представители этой школы считали, что человек должен жить в соответствии со своей философией. Изучая мир, они пришли к выводу, что культура и богатство человеческих отношений являются результатом не творчества богов, а установлениями самих людей. Для древних греков, которые были уверены, что мир человека построен богами, это было величайшим открытием. Они обрадовались тому, что узнали эту истину, и стали всячески показывать свое пренебрежение к общественным институтам, обычаям и нравам. Все это шокировало сограждан. Люди забыли суть этой философии, а запомнили только пренебрежение и отрицание культуры и нравов, то есть всего того, что считалось для греков ценным. Постепенно получилось так, что слово «цинизм» потеряло свое философское значение и стало обозначать то, что сейчас нами подразумевается под этим словом: пренебрежение или отказ от той системы ценностей и культуры, которая характерна для данного этапа развития общества.

Для нас важно сейчас знать, какое значение это слово имеет сегодня.

Цинизм проявляется в необоснованном приписывании другим низменных мотивов поведения. Я слышал один разговор, в котором миловидная девочка так объяснила поведение подруг, которые помогали старой женщине по хозяйству: «Они к ней ходят и помогают за то, что она их кормит вкусными пирожками, а не потому, что они добрые...» «Он собирается на ней жениться из-за квартиры и дачи, которая имеется у ее отца». «Он старается не ради этого дела, а чтобы скрыть свою лень и показать, что он хороший. А на самом деле он плохой» – вот типичное суждение утонченного цинизма, с помощью которого другому цинично приписываются неблаговидные мотивы, снижается его моральный уровень.

Цинизм отрицания проявляется в том, что люди отказываются соблюдать обычаи, законы и устои. Но при этом еще демонстрируют отрицательное отношение, показывая, что те, кто их соблюдает, – неполноценные люди, и самоутверждаются таким примитивным путем.

«Они не крадут что плохо лежит не потому, что честны, а просто боятся, что будут изобличены, – сказал однажды молодой циник, прочитав статью в газете, в которой осуждались «несуны». – А если бы они были уверены в том, что их не застукают, крали бы почти все поголовно». Этот цинизм состоит в отрицании существования возможности того, что кража для большинства людей – неприемлемый с моральной точки зрения способ приобретения предметов. Цинизм состоит не только в отклонении от моральных норм, а в стремлении демонстрировать это отклонение, стремление глумиться над моралью и ценностью морального поведения.

Мы по-разному воспринимаем красоту. То, что одному кажется красивым, другому может казаться некрасивым или даже безобразным. Здесь нет цинизма. Люди по-разному устроены, воспитаны в различных условиях, и у них могут быть различные эстетические нормы. Цинизм начинается с момента, когда человек отрицает, низводит красоту к элементам, которые в сущности выступают как безобразные, и навязывает другим свой подход, и демонстрирует неприятие красоты.

«Красота не имеет никакого объективного содержания, и ее как таковой в природе нет! – утверждает циник. – Есть только некоторые признаки строения и функционирования, которые выступают как привлекательные сигналы и приманка, необходимые для правильного выбора партнера, для размножения, и ничего более. А остальное суть не что иное, как обобщение и распространение этого полового влечения на более широкий круг объектов. Пение птиц? Да это можно рассматривать как определенные, гармонические сочетания звуковых колебаний, которые выступают в качестве сигнала, определяющего поиск самки самцом. Никакой любви нет, а есть только физиология». Ход этих мыслей сам по себе свидетельствует лишь о философском невежестве, о дурной философии. Однако когда данная философия становится активной и вторгается в человеческие отношения, в оценки и действия, то она незаметно становится философией цинизма.

Цинизм силы. Он проявляется в эгоистическом манипулировании людьми и основывается на грубой философии силы. «Твоя доброта, красота и нравственность ничто по сравнению с силой. Я командую парадом. Я знаю приемы, прошел каратэ, самбо, а ты не прошел эти вещи, и поэтому ты будешь делать то, что я потребую, иначе ты узнаешь, что такое сила. Если ты будешь слушаться меня, я тебя буду защищать и ты будешь в безопасности. Но если ослушаешься, то узнаешь, что такое сила. Я сначала дам тебе только один тумак и оставлю решение вопроса до завтра. У тебя будет время подумать о том, что нечто подобное может повторяться гораздо чаще, чем ты думаешь, если не будешь делать то, что мне нужно». Эта философия, претворенная в действие, в сущности, является наиболее распространенной формой цинизма. Она может сводиться к отбиранию денег на завтрак у первоклассников и к грубому манипулированию сотрудниками учреждения циничным и тираничным руководителем, который полностью отрицает наличие положительных мотивов деятельности своих сотрудников и признает только методы поощрения и наказания в зависимости от того, соответствует ли поведение сотрудников его произвольным установкам.

Цинизм протеста часто проявляется в вандализме, бессмысленном разрушении вещей, немотивированном насилии над другими. Подросток обидел пятиклассника. Когда психолог попросил его дать объяснение своему поступку, то он ответил: «Я дал ему пинка, чтобы он не вертелся у меня под ногами, и еще потому, что я сильнее его. Пусть знает свое место. Вчера меня ни за что обидел вожак нашей компании. Чем я хуже его?» Каждое утро в Москве обнаруживают разбитые стеклянные стенки на автобусных стоянках. Один из этих хулиганов был опознан и привлечен к ответу. Когда стали доискиваться, зачем он бессмысленно ломал стеклянные стенки, то он пояснил свое поведение весьма цинично: «Мой отец обидел мою мать. Он нагло разбил тарелку с супом за то, что мать подала ему тарелку неподогретой. А тут на остановке я вспомнил об этом и ударил ногой в стеклянную стенку. Пусть не светит».