Инфантильности способствуют также некоторые взрослые и даже ответственные личности. Руководитель предприятия, который принимает на легкую должность оболтуса под влиянием папиного звонка, ректор института, понимающе относящийся к просьбам высокопоставленного папы, и многие другие... Против такого массированного воздействия факторов, вызывающих инфантильность, некоторые молодые люди подчас протестуют по-своему: поступают вопреки воле родителей, уезжают из дома, чтобы самим пробиться в жизни, полностью порывают с ними отношения. Я отношусь неодобрительно к такого рода действиям, ибо они сами носят инфантильный характер. Родители достойны уважения, и зрелый человек необязательно будет во всем им перечить, хотя, может быть, родители и не правы. Когда ты вырос и осознал себя, развиваешь самосознание, то твой первый долг оказывать благотворное влияние на своих родителей. Воля и дисциплина, скрытые за послушанием и уважением к тем, кто вырастил и воспитал нас, хотя, может быть, и неправильно, должны обнаруживать себя не разрушительно и болезненно, а мягко и зрело. Юноше и девушке всерьез нужно задумываться над воспитанием родителей и оказанием им помощи в жизни уже в тот момент, когда они еще в этой помощи и не нуждаются. Это делать нетрудно. Если ты зарабатываешь деньги, то вноси их в фонд семьи, даже если родители и настаивают на том, чтобы ты тратил их на развлечения и прихоти. Будь терпим к родителям, помогай им быть терпимыми. Создавай у них уверенность, что они будут любимы и ты будешь заботиться о них, что ты их любишь. В тебе еще мало опыта, но больше жизненных сил, которые у твоих родителей уже значительно истощены. Проявляй заботу о них, и ты изживешь черты своей инфантильности. И знай, что не только их, но и тебя ждет старость.

– отношение между людьми, основанное на единстве их коренных интересов, и соответствующее этому единству общественное сознание, которое выражается в преданности людей общему делу, в чувстве высокой ответственности перед коллективом.

Коллективизм является одним из важнейших завоеваний социализма. Благодаря тому, что в нашей стране уничтожены эксплуататорские классы, исчез классовый антагонизм, стерлись во многом классовые грани, создалась благоприятная почва для единства общества, для того, чтобы восторжествовали основы коллективизма.

«Плохо человеку, когда он один, горе одному, один не воин. Каждый дюжий ему господин и даже слабые, если двое», – писал Маяковский. Однако силу коллектива, его качество создают именно единицы. От того, каким является большинство (класса, трудового коллектива, группы), зависит дееспособность, направленность, сила коллектива.

– Уф! Новость!!! Представляешь, на зимние каникулы всем классом едем в Ленинград!

– Да? Интересно... И что же вы там увидите, кроме своих физиономий, до боли знакомых?

– Как? А ты что, не поедешь?

– Нет, конечно. Есть такие места, куда я предпочитаю ходить один.

– Ну ты даешь! Чего ты откалываешься-то? Весь класс решил, большинство, что поедем. Всем классом. Значит, тут уж нельзя, чтобы кто в лес, кто по дрова. Что тогда от класса останется?

– А, если я не хочу? Ну что, тебе обязательно надо, чтобы я там везде рядом с тобой ходил?

– А с какой стати тебе не хотеть-то?! Ленинград – это такой город! Ты же там не был. Красивейший!

– Вот поэтому и не хочу. Хочу один на один с ним впервые пообщаться.

– Но нельзя же так: вот только то, что мне хочется, то я и буду делать. Ты же не один. Надо же и товарищей своих уважать.

– Почему нельзя-то? А кому будет лучше, если я с отвращением поеду, с тоскою буду там таскаться и думать, как жаль, что нельзя пойти направо, потому что все идут налево, как хорошо было бы в Эрмитаже одних испанцев посмотреть и нигде больше не бегать... Вот я и говорю: давайте друг друга уважать, а значит, прежде всего то, что каждый хочет. Ну почему, если мне будет хорошо, другим от этого будет плохо? Почему нельзя, чтобы каждый делал то, что ему хочется? Вот тогда и будет хорошо всем!

Эти двое людей никогда друг друга не поймут. Никогда ни до чего не договорятся. Потому что чем более рьяно защищает свой арифметический коллективизм один, тем упорнее обороняет свой закрытый индивидуализм другой, спасаясь от такого «коллективизма» все большим уходом в свою раковину. Они все больше расходятся и все дальше отгоняют друг друга от понимания истинного, живого общения, людей друг с другом, которое и не в том, чтобы всюду ходить взводом, и не в том, чтобы воспринимать общество других только как усложняющее твою жизнь обстоятельство.

– Ну все понятно, можете не продолжать, – слышу я тут голос многоопытного читателя. – Ясно, что одиночество полезно, но все время сидеть одному тоже скучно, надо чего-то поразнообразней, повеселей. И не только один, и не только в компании, да? Серединка на половинку.

Нет, и опять это не то. Это очень мало: «Есть настроение – балдеем вместе, нет – разбежались, приветик».

Люди все время общаются друг с другом. Они не могут иначе. Каждый хорошо знает, как страшно одиночество. И конечно, они, эти одинокие люди, встречаются. И вот тут каждый раз встает вопрос: что же будет – несколько одиноких людей, связанных только комнатой, сигаретным дымом, столом; телевизором, нежеланием сидеть в одиночестве, или люди, объединенные чем-то более глубоким в некое новое человеческое целое?

Казалось бы, что еще нужно: мы общаемся, я ценность, ты ценность, я что-то даю тебе, ты интересен мне, никто никому не в тягость, справедливый добровольный обмен, разве этого мало? Полная гармония!

И все-таки мало. И все-таки не полная. Потому что люди способны на большее. С этого-то как раз и может начаться самое главное, родиться особая ценность, на которую мы способны в коллективе.

Как «ухватить» ее, эту ценность, как рассмотреть?..

Когда образуется такой человеческий коллектив, как семья, и двое сходятся по-настоящему, то не потому, что у каждого имеется в наличии своя половина соображений вроде «ты мне нужен; мне с тобой хорошо; ты мне помогаешь» и т. п. Как бы много ни было всех этих «за» (потому-то и потому-то ты мне нужен), как бы ни была другая сторона уверена в том же, все-таки хорошая, добрая, дружная семья только на этом вряд ли получится. Будут ругань, обиды, размолвки, наконец, развод. И все почему? Есть семья, нет коллектива. Можно и так сказать.

Тут как раз виднее-всего, что такое коллектив, истинный коллектив, а не просто люди вместе. Вроде всё есть: и живут двое под одной крышей, и картошку вместе варят, и в гости ходят, и неудачи преодолевают... Всё есть! А коллектива нет.

Может, люди слишком разные? Нет у них родства душ, близости в понимании смысла жизни, главных ее целей?..

Может, и так. Но бывает, что и при таких блестящих предпосылках к сближению люди лишь прохладно констатируют похожесть взглядов...

Может, любви не хватает? Может, о любви мы все время толкуем, а не о коллективизме?

Любовь нужна, конечно. Первым делом! С нее в любом случае все начинается – с любви, с тепла. Но не только. Любовь, как известно, иногда не выдерживает, что-то ей мешает свободно дышать. Что?

Коллективизма не хватает. Таланта коллективизма. Или хотя бы такой способности.

Коллективизм – это пластичность во взаимоотношениях.

Но не такая пластичность, при которой я готов из хорошего отношения к тебе просто терпеть твои слабости (зная, что и тебе придется терпеть мои). В том-то и дело, что при чувстве коллективизма только терпеть не приходится. Тут появляется ощущение, что эти самые небольшие желания, слабости другого – не такие уж чужие.

Коллективизм, – это готовность какие-то твои желания считать нашими, принимать их тоже.

Причем происходит это взаимно. В каждую минуту нашего общения мы оба готовы принять духовный опыт другого до мелочей.