Литмир - Электронная Библиотека

Не касаясь существа теоретических изысканий Мао Цзэ-дуна, только путем обычного сравнения можно доказать несостоятельность подобных утверждений.

Маркс, Энгельс, Ленин были людьми величайшей культуры, огромных знаний буквально во всех отраслях гуманитарных и точных наук. Они владели многими языками, читали произведения гениев человечества в подлинниках. Они изучали развитие общества на всех его стадиях, являясь выдающимися учеными в таких областях знаний, как история, философия, социология, теоретическая экономия, эстетика и т. д.

«Вы сделали бы огромную ошибку, — говорил В. И. Ленин, — если бы попробовали сделать тот вывод, что можно стать коммунистом, не усвоив того, что накоплено человеческим знанием. Было бы ошибочно думать так, что достаточно усвоить коммунистические лозунги, выводы коммунистической науки, не усвоив себе той суммы знаний, последствием которых является сам коммунизм».

Как быть продолжателем того, чего толком не знаешь! Большинство произведений Маркса, Энгельса, Ленина до сих пор не переведены на китайский язык. Овладеть каким-то европейским языком Мао Цзэ-дун не находил нужным.

В этой связи особый смысл приобретают слова В. И. Ленина: «Марксизм — система взглядов и учения Маркса. Маркс явился продолжателем и гениальным завершителем трех главных идейных течений XIX века, принадлежащих трем наиболее передовым странам человечества: классической немецкой философии, классической английской политической экономии и французского социализма...»

19 марта

Советские войска форсировали Южный Буг и вышли к Днепру. Немцы выбиты из Жмеринки.

В Бирме союзники постепенно теснят японцев, но темпы наступления низкие.

В Китае немало войск таких милитаристских клик, как Лун Юня, Лю Вэй-хуая, Фу Цзо-и (сычуаньский милитарист), Ян Си-шаня (шаньсийский милитарист), генералов [272] Ма и других менее значительных. Лун Юнь хозяйничает в провинции Юньнань. Он в весьма неприязненных отношениях с Чан Кай-ши.

Милитаристы держат под ружьем около миллиона солдат, которые практически не участвуют в боевых действиях против японцев. В 1930 году Ян Си-шань выступил против Чан Кай-ши; когда-то в Сиани Чжан Сюе-лян арестовал Чан Кай-ши. Поэтому Чан Кай-ши постоянно вынужден быть с милитаристами настороже...

Всего в Северном Китае у центрального правительства 1,8 миллиона солдат и офицеров, в Центральном Китае — 1,6 миллиона, в Южном Китае — 820 тысяч.

21 марта

О чжэнфыне.

Под знамя шовинизма В. И. Ленин сводит таких, казалось бы, разных политических деятелей, как ярый монархист князь Меньшиков, как «шовинисты по оппортунизму или по бесхарактерности» Плеханов, Смирнов, Маслов, Рубанович, как идеолог и вождь анархизма Кропоткин. Все указанные видные политические деятели, хотя и разные по своим идейным устремлениям, шли в одной упряжи. Не за страх, а за совесть тащили грязную колымагу шовинизма.

В этой упряжи мог бы занять место и Мао Цзэ-дун, который именно не за страх, а за совесть тащит грязную колымагу шовинизма, смыкаясь таким образом в политическом плане с самыми реакционными элементами.

26 марта

В Особом районе немало опытных и закаленных бойцов революции. Биография каждого из них — это хождение по мукам гражданской войны, потеря родных, близких, испытания первых лет активной борьбы с японскими захватчиками. Есть люди, на теле которых больше ран и шрамов, чем родинок. Для них Красная армия (теперь 8-я НРА и Новая 4-я НРА) и Коммунистическая партия — это семья, дом, смысл жизни. Другого у них просто нет. Они беззаветно преданы революции. Они готовы для нее на любые новые испытания, на любые муки. Они не в состоянии отделить себя от революции. Для них смысл жизни — в борьбе за новый Китай.

И Коммунистическая партия, которую возглавляет Мао Цзэ-дун, для них знамя революции... [273]

27 марта

О чжэнфыне.

Не могу отказать себе в удовольствии выписать ленинское замечание: «Марксизм завоевал себе свое всемирно-историческое значение как идеологии революционного пролетариата тем, что марксизм отнюдь не отбросил ценнейших завоеваний буржуазной эпохи, а, напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в более чем двухтысячелетием развитии человеческой мысли и культуры. Только дальнейшая работа на этой основе и в этом же направлении, одухотворяемая практическим опытом диктатуры пролетариата, как последней борьбы его против всякой эксплуатации, может быть признана развитием действительно пролетарской культуры».

С вопроса о соотношении культур Мао Цзэ-дун начал кампанию по «упорядочению трех стилей работы».

В чжэнфынных нападках особенно досталось интеллигенции. Ее очищали «духовно» с особенным рвением. Большинству, даже по-настоящему одаренным людям, вменяли в обязанность учиться у малограмотных агитаторов. Всячески рекомендовались меры по физическому перевоспитанию для выработки правильного классового самосознания. Такая обработка отчасти является следствием пренебрежительного отношения к научным знаниям и образованию вообще. Ценность интеллигенции провозглашалась лишь на словах. В действительности ее поразила жесточайшая «духовная чистка». В качестве воспитательных мер навязывалась физическая работа, часто никчемная и оскорбительная (вроде обязательного вязания носков). И без того малочисленные кадры партийной интеллигенции были низведены на роль технических исполнителей (писарей, курьеров, подсобных рабочих, вестовых и т. д.).

На этот счет очень кстати записи из моих философских тетрадей — слова Герцена о Николае I (об отношении государственного аппарата насилия к представителям передовой русской интеллигенции). В данном случае они вполне уместны и к чжэнфынной действительности:

«Со времени Возрождения талант становится до некоторой степени охраной: ни Спинозу, ни Лессинга не сажали в темную комнату, не ставили в угол; таких людей иногда преследуют и убивают, но не унижают мелочами; их посылают на эшафот, но не в рабочий дом».

Увы, в Яньани талант не является охраной! Интеллигенцию, добровольно примкнувшую к революции и часто имеющую солидный партийный стаж, заставляют зубрить [274] с утра до ночи одни и те же тезисы. Их знания здесь ничего не значат.

Мао Цзэ-дун вырубает лес из тысячелетних деревьев величайшей национальной культуры мира. Его назидание о пролетарской культуре — извращение марксистских принципов. Здесь культура отнюдь не богатеет от революционного пафоса. Уже долгих десять лет в Яньани процветает любимая Мао Цзэ-дуном старинная опера, но не написаны ни один стоящий роман, сборник рассказов или песен, вроде наших знаменитых песен времен гражданской войны.

О культуре высокой, многообразной, нравственно чистой в Яньани даже не говорят: не поймут и не примут всерьез. Хотя именно Мао Цзэ-дун начал чжэнфын с «анализа пролетарского искусства».

В председателе ЦК КПК отчетливо проглядывает враждебность живой мысли. Это уже предполагает культурный застой. Слова о ценности интеллигенции для революции — только слова. В действительности она заменяется полуграмотными начетчиками. Условия суровой революционной, а потом и антияпонской борьбы не могут оправдать подобной политики. В напряженные годы революция В. И. Ленин специальным декретом обеспечил материальную поддержку деятелей науки и культуры. В. И. Ленин находил время принимать в те годы таких людей, как Катаяма (вождь японского пролетариата, член Коминтерна), Майнор (крупный профсоюзный деятель США), Клара Цеткин (виднейшая представительница женского и рабочего движения, литератор, друг Ф. Энгельса), Губкин (нефтяник), Карпинский (геолог), Жолтовский (архитектор с мировым именем), Стеклов (известный математик), литераторы Г. Уэллс, Д. Рид, Р. Вильямс, М. Горький, Д. Бедный, Серафимович, которому Владимир Ильич впоследствии написал письмо с соболезнованиями по поводу гибели его сына на фронте гражданской войны, и многие другие.

Чжэнфынная практика прикрывается произвольно надерганными извлечениями из работ марксистских классиков. В результате возведен в абсолют тезис о классовой нестойкости интеллигенции, чего, впрочем, никто не отрицает. Однако остальное, а именно: признание интеллигенции единственным носителем культуры, необходимость ее привлечения для использования знаний в интересах революции и в интересах строительства новой пролетарской культуры — предается забвению. [275]

65
{"b":"241884","o":1}