* * *

С Бо Гу не доводилось встречаться в последнее время. Какую он сейчас занимает позицию, не знаю.

Скорее всего он ее тоже изменит. Люди поставлены в тяжкое положение. Выстоять сложно. Политический обман Мао Цзэ-дуна опирается на советский и партийный аппарат Особого района. Для оппонентов Мао нет никаких возможностей обратиться к партии. Все пути закрыты. Информация идет только в одном направлении: сторонниками Мао осуществляется беззастенчивая обработка партийного и советского актива. В результате группа Ван Мина и вообще интернационалисты выставлены перед партией, как противники революции и народа, к тому же «повинные» в гибели 4-й НРА. Тут на них валится все: и смерть боевых товарищей, и голод, и бедствия, и болезни... Не всякий устоит перед осуждением такого коллектива, как партия. А именно к этому идет дело.

Думаю, что Бо Гу не станет упорствовать. В таких условиях трудно быть понятым. Подавляющее большинство товарищей верит подтасованным фактам, извращениям теории. Мао оставляет всем один выход — покаяние. Очевидно, Бо Гу встанет на этот путь вынужденного раскаяния.

Лучшие люди партии уступают террору и общей дружной неприязни, раздутой Мао Цзэ-дуном и Кан Шэном. Массы клеймят «догматиков и капитулянтов». Бессовестной политической игрой Мао Цзэ-дуна интернационалисты и так называемые «догматики» опозорены и поставлены в изоляцию. В них плюют, их поносят, их сторонятся.

Вокруг председателя ЦК КПК сгруппировались его верные идейные соратники. О Жэнь Би-ши, Лю Шао-ци и Кан Шэне можно говорить, как о ближайшем идеологическом окружении председателя ЦК КПК.

К ним отчасти примыкает Ван Цзя-сян.

Жэнь Би-ши по старой дружбе поддерживает Ван Цзя-сяна, отводя от него гнев «праведный» председателя ЦК КПК. Думаю, что Ван Цзя-сян в окружении Мао Цзэ-дуна находится временно и больше для прикрытия политических махинаций нынешнего руководства КПК. В этой кампании Ван Цзя-сян вряд ли удержится... [195]

3 сентября

Отравление — излюбленное средство расправы у сторонников Мао Цзэ-дуна.

В последние недели отравления участились.

Прибегают к отравлениям, от которых не умирают, но о них много трезвонит ведомство Кана. Эти отравления приписываются обслуживающему персоналу полудетского возраста.

Второй вид отравлений действует исподволь, но безотказно. От такого отравления скончался Янсон, опасно болен Ван Мин и, вероятно, прихварывает Ван Цзя-сян. И вот об этих отравлениях ничего не говорят ни Кан Шэн, ни его подручные.

Скорее всего, бессовестный шум по поводу отравлений первой категории создает обстановку для последующих безнаказанных убийств...

Янсон, конечно, убит за близость к советским людям. Это дело рук Кан Шэна. Убийство прикрыто застарелой болезнью Янсона.

* * *

Мао Цзэ-дун работает вечером и ночью. Я возвращался после приема поздно вечером. Со стороны канцелярии «осеннего министра» показался завхоз Чэн. Он не заметил меня. Вот тебе и друг!

* * *

В первый класс пошел Юра, а Боря — в третий. Так и вырастут сыновья без меня. Я не был дома значительную часть 1938, 1939, 1940, 1941 годов. Теперь — эта командировка. Кто знает, сколько она еще продлится?

6 сентября

В июне, июле, августе зубрежка «22 документов» поневоле отодвинулась на второй план. Все от мала до велика занимались выявлением «шпионов» или саморазоблачением.

Теперь, следуя указаниям Мао Цзэ-дуна и Кан Шэна, развертывается кампания по перевоспитанию «шпионов», Перевоспитывать их будут все теми же «22 документами».

Эти документы с новой энергией зубрят партийные и военные кадры Яньани. [196]

Мао Цзэ-дун сказав мне: «Вы, иностранцы, плохо знаете душу китайского народа». И порекомендовал по примеру Южина побольше читать старинные китайские романы. Тогда я, мол, правильно оценю чжэнфын и другие события в Особом районе...

* * *

Ма Хай-дэ держится с нами корректно, хотя не прочь прикинуться «своим». Его жена Су Фи весьма фривольного поведения. Трудно сказать, это по собственному темпераменту или по наущению супруга. Она пользуется успехом у мужчин и отвечает взаимностью. Она всячески обхаживает нашего радиста.

9 сентября

За два месяца летних боев советскими войсками уничтожено 420 тысяч гитлеровцев.

Италия капитулировала...

7 сентября в Чунцине открылся пленум ЦИК Гоминьдана.

Правительственные войска пытаются атаковать японцев, но им недостает организации, честности командного состава и боевой техники. Войска несут жестокие потери. Японцы их, как правило, останавливают, сминают. И в этом не вина китайского солдата.

Крестьянство, которое выносит все тяготы войны, разорено. Японцы лишили Китай самых богатых промышленных и сельскохозяйственных провинций. Рахитичная экономика полуколониального Китая дезорганизована. Японцы планомерно удушают своего огромного врага. Китай напрягает все силы, чтобы выстоять.

* * *

Чжоу Энь-лай до нынешнего июля возглавлял представительство КПК в Чунцине. За идейную приверженность группе Ван Мина отстранен от практических дел. Последние недели выступает с покаянными речами и клянется в преданности «председателю Мао».

Впрочем, кроме Ван Мина и еще нескольких товарищей, эпидемия раскаяния поразила всех партийных и военных деятелей КПК, так или иначе пострадавших от критики.

По распоряжению Мао Цзэ-дуна в Яньань для «духовной чистки» отзываются с фронтов все командиры и комиссары соединений. [197]

Вчера началось заседание политбюро ЦК КПК и с перерывами длится по сию пору. Повестка дня мне неизвестна...

* * *

Через свое представительство в Чунцине руководство КПК постоянно снабжает американское посольство материалами военного и политического характера.

На американцев возлагают определенные надежды. Зуд гражданской войны не дает покоя Мао Цзэ-дуну. У американцев можно выцыганить оружие под видом борьбы с японцами.

10 сентября

Ныне организация любых мероприятий осуществляется явочным порядком. Работники КПК вызываются к Кан Шэну, Лю Шао-ци или Мао Цзэ-дуну и без свидетелей инструктируются. Членов политбюро даже об этом не извещают.

Ло Фу, если не выступает с покаянными речами, отсиживается в своей пещере. Чэнь Юнь почернел от переживаний, ни с кем не разговаривает. Его друг Ван Цзя-сян физически и морально подавлен и слег окончательно. Жэнь Би-ши не печалится, даже если его не приглашают на заседания политбюро, и охотно предается сну или беседам с врачами.

11 сентября

Последние дни августа и почти все дни начала сентября заседало политбюро ЦК КПК.

Мао Цзэ-дун сразу внес определенное настроение в работу этого высшего органа партии, заявив на первом заседании (он открывал заседание), что согласно решению ИККИ Коминтерна больше нет, его как организации не существует и нет необходимости быть осторожными, чего-то таиться и т. п. Мао Цзэ-дун призвал к откровенным выступлениям, напирая именно на эти обстоятельства.

С большим докладом выступил Чжоу Энь-лай. Его доклад, как и все прения, был посвящен политике Коммунистической партии в период антияпонской народной войны (имеется в виду период с начала войны и до нынешнего времени).

Призыв председателя ЦК КПК не остался без отклика. В прениях совершенно ясно обозначились два основных направления: политический курс председателя ЦК КПК сохранил и укрепил Коммунистическую партию, а политический [198] курс Бо Гу, Чжоу Энь-лая, Ло Фу, Ван Мина разваливал партию и угрожал гибелью.

В подобном духе ораторствовали почти все члены политбюро. Они называли политику Мао мудрой, творчески зрелой, замечательной и т. п. Политику же Бо Гу, Чжоу Энь-лая, Ван Мина, Ло Фу всячески поносили, упрекая данных товарищей во взглядах, чуждых национальным паяниям китайского народа и интересам партии. Никто не возражал, когда политику интернационалистов определяли как пагубную, едва ли не преступную...