Ряд листовок требует всем подняться грудью для защиты Коммунистической партии, «нашей 8-й НРА» и всего Особого района.

К началу митинга доставили целые тюки этих воззваний. Взял одну листовку на память. На тоненькой полупрозрачной бумаге напечатан призыв к Гоминьдану о недопустимости и преступности гражданской войны.

На митинг прибыло все руководство КПК. Выступили все, кроме председателя ЦК КПК, который был явно не в своей тарелке. Ораторы клеймили японских агрессоров, клялись поддерживать центральное чунцинское правительство во главе с «главнокомандующим и президентом Чан Кай-ши», потом каждый вдруг начинал плакаться и вспоминать обиды и несправедливости, понесенные от Чан Кай-ши. Мол, нас забыли при распределении оружия, нас не финансировали. Все ораторы заверяли Чан Кай-ши в том, что никто в пределах Особого района и не помышляет и не посмеет помышлять о гражданской войне, все силы и ресурсы Особого района используются для борьбы с агрессией Японии, все части 8-й НРА активно сопротивляются [170] захватчикам и стойко защищают родную землю. Выступали крестьяне, рабочие, бойцы.

По подсчетам Кан Шэна, на митинге было не менее пятнадцати тысяч человек.

Активно распространялись листовки.

Вся эта демонстрация явно рассчитана на передачу в Чунцин. Поэтому разыгрывали ее всерьез, добросовестно.

Сделал на память несколько фотографий митинга.

Я немедленно радировал в Москву о критической обстановке на южной границе Особого района и неотложности срочных мер. Только срочное вмешательство СССР в состоянии предотвратить разгром Особого района.

10 июля

Расчет руководства КПК прост. Центральное правительство в Чунцине связано договором с СССР, зависит от советских поставок. В данной ситуации Москва окажет давление на Чан Кай-ши, вынудит его отказаться от уничтожения коммунистических армий и Центральной яньаньской базы.

Нам намекнули, что Мао Цзэ-дун уже обратился с телеграммами к Димитрову, как главе бывшего Коминтерна. Мао Цзэ-дун сумрачен и озабочен. Ночи напролет совещается с Лю Шао-ци, Кан Шэном, Жэнь Би-ши, рассылает нарочных...

11 июля

Наши стойко обороняются на своих позициях. За день уничтожено 272 вражеских танка!

Как это не похоже на 1941-й год — героический, но печальный...

Наступательные действия китайских правительственных войск распадаются на отдельные стычки. Все внимание чунцинского командования переключается на Особый район.

* * *

Руководство КПК в смятении перед возможностью вторжения гоминьдановских войск. Мао Цзэ-дун отказался от своего обычного ночного режима работы и с утра проводит совещания, вызовы.

Мы со всех сторон только и слышим: «Нужно немедленно осадить Чан Кай-ши. Это можете сделать только вы. Пусть Москва вмешается!» [171]

При всем том, чжэнфын продолжается. На собраниях поносят «догматиков», интернационалистов и всех симпатизирующих Советскому Союзу...

* * *

Из центра передали, что нас отзовут. Вероятно, осенью, но не позже декабря. Однако обо мне, как еще и представителе бывшего ИККИ, вопрос будет решен особо, после согласования с руководством ЦК КПК.

12 июля

Пущены в действие все средства, чтобы остановить назревающее вторжение гоминьдановских войск. Уже пять дней малочисленная местная печать ведет яростную и громкую кампанию против угрозы гражданской войны, убеждает Чан Кай-ши в своей лояльности и преданности делу объединенного сопротивления японской агрессии.

Обстановка крайне нервозная. Ползут панические слухи.

Наступление Чан Кай-ши лишит КПК ее основной базы и приведет к огромным человеческим жертвам.

Для японцев складывается чрезвычайно благоприятная обстановка. Хаос гражданской войны парализует страну.

На всякий случай уничтожил часть бумаг. Собрал вещи. Договорился с товарищами о первоочередности эвакуационных работ.

13 июля

Что за грандиозная битва под Курском! Еще никогда сводки Совинформбюро не сообщали о таком количестве сожженных немецких танков! Советская оборона по-прежнему устойчива, несмотря на непрерывные атаки немцев.

Все радиостанции кричат о сражении на советском фронте. Берлин грозится снова «загнать большевистские армии в Волгу». Токио восторгается бронированной мощью вермахта.

Квантунская армия опять в полной боевой готовности. Однако в своих подготовительных действиях самураи не столь решительны, как прежде. Сталинградский урок не забыт.

* * *

Советское правительство заявило Чунцину, что военная помощь предоставляется в целях национально-освободительной [172] борьбы китайского народа, но не для развязывания гражданской войны, и со всей решительностью встало на защиту КПК и Особого района.

* * *

Кан Шэн по-своему использует сложившуюся обстановку — всячески раздувает чжэнфын, но со своих полицейских позиций. Активизируется поимка «гоминьдановских и японских шпионов».

14 июля

В «Цзефан жибао» передовица — творчество ученых секретарей Мао Цзэ-дуна, но, как всегда, приписываемая перу председателя ЦК КПК.

В этом «Запросе Гоминьдану» есть и такие художества:

«...Если же у вас (у Гоминьдана. — Ред.) нет никакого снотворного снадобья, если вы не обладаете гипнотической силой против японцев и у вас нет с японцами неписаного соглашения, — позвольте тогда сказать вам открыто: не следует вам нападать на Пограничные районы, нельзя вам на них нападать. Вспомните: «когда баклан схватил устрицу, в выигрыше оказался рыбак», а «когда богомол схватил цикаду, их обоих съел воробей», — ведь в этих баснях есть истина. Идите вместе с нами «объединять» территории, захваченные японцами, изгонять японских дьяволов — вот это будет правильно...»

Заканчивается статья чуть ли не слезными заверениями:

«...Мы готовы сотрудничать с вами до конца. Готовы бороться вместе с вами за спасение нации от гибели. Мы убеждены, что все эти наши требования совершенно справедливы...»

* * *

В полдень по речному руслу прокатился грязевой вал.

Вал появился неожиданно. Река мгновенно вспухла и вышла из берегов. В бушующем потоке кувыркались валуны, вырванные с корнем деревья. Долина наполнилась глухим ревом. А в небе ни тучки.

Все, кого вал застал возле реки, наверняка погибли.

15 июля

На Орловско-Курском направлении фашисты выдохлись и перешли к обороне. На Белгородском направлении наши за день уничтожили более 100 танков противника. [173]

Цифры из сводок поражают! Сколько же танков и самолетов потеряли немцы в попытках прорвать советский фронт! Как убога вся возня союзников на Тихом океане и других так называемых театрах военных действий, в сравнении с этими грандиозными событиями!

В Италии, кажется, крышка режиму Муссолини.

* *

Желая расположить к себе, руководство КПК вдруг пригласило нас на городской партийный актив в Яньцзялин. Отправились я и Южин.

В павильоне собралось до тысячи партийцев.

Совещание открыл Пэн Чжэнь. Он информировал коммунистов о серьезности положения — разоблачено большое число «гоминьдановских шпионов».

«Особые органы, — сказал, распаляясь, Пэн Чжэнь, — не в состоянии выловить всех имеющихся в Яньани агентов. Поэтому органы «ТЭУ» (особая служба) обращаются за помощью к коммунистам в таком важном деле...» После чего вывел на сцену раскаявшихся шпионов.

Они рассказывали о своих действиях, в большинстве своем до глупости нелепых и надуманных, просили помиловать и клялись честно служить в рядах 8-й НРА под руководством Мао Цзэ-дуна.

С откровениями выступили двенадцать таких шпионов.

Пэн Чжэнь объяснил активу, по каким признакам распознавать гоминьдановских агентов, добавив, что все раскаявшиеся обретут свободу: «...Нужно раскаяться смело и, не боясь, сдаваться органам «ТЭУ».

Пэн Чжэнь высоченного роста, краснолицый, похожий на мясника.

Взял слово Кан Шэн. Шефа цинбаоцзюй трудно было узнать. Оскаля зубы, он размахивал руками и выкрикивал: