Радостную весть об освобождении Смоленска нам довелось услышать лишь по радио, сами мы наступали южнее Смоленска - 29-я гвардейская стрелковая дивизия продвигалась с боями в направлении Красное, Ляды, Орша.

Полки дивизии сосредоточились вблизи белорусского местечка Ленино, которому суждено было стать исторической вехой в зарождении и укреплении боевого братства советских и польских воинов. Там впервые вспыхнули на знаменах 1-й польской дивизии имени Тадеуша Костюшко слова боевого призыва: «За вашу и нашу свободу!» Горячий отклик нашли они в сознании и в сердцах советских воинов, поддерживавших товарищей по оружию в их первом боевом крещении, в жестоких боях с врагом под Ленино.

Однажды утром просыпаются наши гвардейцы и видят по соседству такое же, как и наше, «фронтовое поселение» - еще вчера его здесь не было. Вьются дымки костров, поблескивают светлячками огоньки цигарок, между деревьями редкого перелеска мелькают квадратные фуражки. Что за войско такое? Стали подходить, знакомиться - мы к ним, они к нам, вначале по одиночке и парами, потом целыми группами.

- Здорово, братья поляки!

- Дзень добжий!

И вскоре всем нам уже было известно, что рядом сосредоточились части 1-й польской дивизии имени Тадеуша Костюшко, что они будут участвовать в боях на белорусской земле, граничащей с территорией Польши. И хотя польской дивизии предстояло наступать в полосе соседней, 33-й армии, между двумя соединениями ее первого эшелона, мы тоже почувствовали ответственность за будущий успех. Более опытные советские войска располагались на флангах польской дивизии, шли в наступление как бы взявшись за руки. Наша дивизия готова была поддержать их, находясь поблизости в оперативном построении.

Благородный, возвышенный призыв «За вашу и нашу свободу!» глубоко запал в души наших солдат, он был у всех на устах. Политзанятия, беседы, доклады, проводимые политработниками в подразделениях, сами по себе превращались в короткие митинги. У вечерних костров сидели рядом наши солдаты и польские, угощали друг друга табачком, примеряли попеременно пилотки и конфедератки.

Помню, и я выступал с беседой перед личным составом батальона. Говорил примерно так:

- Начнется наступление, товарищи гвардейцы, - каждый старайся как можно больше дела взять на себя. Мы ведь с вами бывалый народ…

Я говорил то, что думал. Мои немудреные, но искренние слова были восприняты с горячим одобрением. И когда впоследствии беседа стала общей, гвардейцы высказывали, всяк по-своему, ту же самую мысль.

- В доброй семье ведь как? Старший брат помогает младшему: и куском хлеба поделится, и в работе подсобит, и на защиту встанет, коли что… - рассуждал один из бойцов. - Так и тут надобно: поляки только начинают воевать, они для нас - все равно что младшие братья.

Об этом же, хотя и несколько в иных выражениях, шла речь на совещаниях младших и старших командиров, те же вопросы, уже категориями тактики и оперативного искусства, решались в штабах.

10- я гвардейская армия и в ее составе наша 29-я гвардейская стрелковая дивизия наступали севернее того направления, на котором предстояло действовать 1-й польской дивизии имени Тадеуша Костюшко. Другие же соединения и части получили прямую задачу на поддержку польских боевых порядков. Все было сделано для того, чтобы польские воины, еще не имевшие боевого опыта, в первый же час сражения с врагом обрели веру в свои силы, почувствовали мощь врученного им по-братски советского оружия.

Боевое крещение 1-й польской дивизии имени Тадеуша Костюшко состоялось у местечка Ленино на белорусской земле. Наступавшая в центре армейской полосы 1-я польская пехотная дивизия добилась наибольшего успеха, прорвавшись в глубину обороны противника на несколько километров. Польские жолнежи дрались храбро и самоотверженно. Их боевая доблесть вызвала восторг и горячую поддержку среди наших воинов. «Ура братьям-полякам!», «Ура героям!» - звучало вокруг. Солдаты и офицеры зарождавшегося Войска Польского показали высокую боеспособность и стойкость. Тот бой под Ленино прогремел вестником грядущих сражений за освобождение многострадальной Польши.

У величественного памятника в Ленино мне приходится нынче бывать нередко. В большинстве случаев мы приезжаем сюда, на это священное место рождения боевого братства, вместе с польскими товарищами.

Наша дивизия наступала на Оршу.

Западный фронт проводил последнюю свою операцию. После нее такое название сошло с карт вышестоящих штабов, образовались три Белорусских фронта. Наступающие советские войска выходили на все более широкий оперативный простор.

Успехи и победы давались в ту пору очень тяжело. Бой есть бой, легким его, собственно, никогда не назовешь, но подчас он требует и предельного морально-физического напряжения, и немалых жертв. Тогда, например, в ноябре, наши атаки то и дело сменялись контратаками немцев, небольшие села и хутора по нескольку раз переходили из рук в руки, в стрелковых ротах оставалось по десять - двенадцать человек личного состава.

Неустойчивая осенняя погода порой способствовала боевым действиям наступающих, а иногда преподносила такие «сюрпризы», что не забыть их никогда. Сыграла однажды на руку противнику внезапная оттепель. Накануне атаки выпал снег, и ночью были выкрашены в белый цвет все машины танкового соединения. Под утро ожидали усиления мороза. Но вдруг подул теплый-теплый ветер, как все равно из Сахары. Оттепель быстро съела снежный покров. Перекрашивать танки было уже некогда - до сигнальной ракеты оставались считанные минуты. Менять решение - тоже невозможно. Так и пошли белые танки по черному полю. Немецкие артиллеристы открыли по ним бешеный огонь - целиться-то было легко! Однако наши танкисты, несмотря на потери, не дрогнули, в крайне невыгодных для себя условиях они выполнили поставленную перед ними задачу. Их удар по обороне противника обеспечил развитие успеха в дальнейшем. Пехота продвинулась вперед, отвоевала у врага очередные километры советской земли.

Подвиги совершались на каждом шагу, люди выполняли боевые приказы самоотверженно. Многие боевые эпизоды, происходившие на глазах, глубоко запечатлелись в моей памяти.

Командир роты старший лейтенант И.Еремин поднял в атаку свое поредевшее подразделение в критическую минуту боя, когда цепь наступающих была прижата к земле огнем противника. Стремительным броском вперед бойцы роты быстро преодолели зону обстрела и захватили высоту, откуда затем поддержали огнем атаку других подразделений.

Пулеметчики под командованием младшего лейтенанта С.Сидорова уничтожили шесть пулеметных расчетов врага и еще более 300 гитлеровцев. А ворвавшись в траншею противника, вступили в рукопашный бой.

В ходе боя гвардии сержант Дмитрий Царевский ворвался со своими бойцами во вражеские траншеи, опоясавшие безымянную высоту. Вслед за тем воины продвинулись вперед и закрепились на самой высоте. Группа наших солдат, действовавшая с такой напористостью и отвагой, оказалась на острие клина, вбитого в боевые порядки противника. Это встревожило гитлеровцев.

Используя лощину и опушку леса, фашисты, по их мнению скрытно, подтянули силы для контратаки. Но Царевский зорко следил за их действиями. Когда гитлеровцы перебежками стали приближаться к высоте, Царевский приказал подпустить их на сорок - пятьдесят метров. По его команде гвардейцы открыли огонь, заставив противника залечь и отступить. На склоне высоты осталось около полусотни вражеских трупов.

Вторую контратаку противника гвардейцы также отразили дружным, метким огнем. В третий, четвертый, пятый раз бросал враг свои подразделения на высоту, но они, не достигнув цели, откатывались с большими потерями.

Группа гвардии сержанта Царевского также несла боевые потери: были убитые и раненые, но почти все раненые продолжали сражаться. Четырнадцать гвардейцев оставалось в строю, когда противник предпринял девятую, самую яростную атаку. На полуразрушенную траншею, занятую горсткой стойких бойцов, двинулось более двухсот фашистов при поддержке пяти танков «тигр».