По возвращении из ГДР перевода Путина в центральный аппарат КГБ не произошло. Позднее, в интервью газете «Коммерсантъ-Дейли» он скажет, что и не стремился остаться в столице. Работал помощником ректора университета по международным вопросам. 20 августа 1991 года, в дни августовского путча подал рапорт об увольнении из органов. Работал советником председателя Ленсовета, с июня 1991 года — председатель Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга.
Этот шаг вызвал противоречивые оценки у чекистов. Одни считали предательством корпоративных убеждений и взглядов сотрудничество с председателем комиссии, которая вела расследование тбилисских событий и фактически оклеветала армию и КГБ. Другие допускали, что Путин «внедрен в стан демократов», и Собчак[97] фактически у него на «крючке». Третьи, демократы, предостерегали Собчака от опасного сотрудничества с гебистом.
В 1994–1996 годах Путин — первый заместитель председателя правительства С.-Петербурга. Возглавлял комиссию по оперативным вопросам, курировал правоохранительные органы, управление по связям с общественностью. Известно, что Собчак подписывал только те документы, на которых стояла виза Путина, что свидетельствует о полном доверии заму. В этот период Путин сотрудничает с другим замом Собчака — А. Чубайсом,[98] который начал приватизацию в Петербурге, а с 1992 года — и в масштабах страны, возглавив Госкомимущество. Однако роль Чубайса в переводе Путина в столицу или степень его влияния на Путина в Москве некоторые наблюдатели считают сильно преувеличенной.
Если Р. Рейгана американские журналисты устойчиво называли «тефлоновым президентом» за то, что к нему «не пристает» никакой компромат, то их российские коллеги с тем же основанием могли бы назвать так и Путина. Только за один 1992 год, добившись для мэрии С.-Петербурга права выдавать лицензии на продажу сырья за рубеж, что всегда являлось прерогативой федерального центра, В. Путин выдал их российским и зарубежным фирмам на сумму 93 млн долларов. Однако попытки журналистов и депутатов, проводивших расследование этого аспекта деятельности «правой руки Собчака», приписать Путину некие комиссионные за выдачу лицензий документально не подтвердились.[99]
Несостоятельными оказались попытки СМИ, контролируемые Б. Березовским,[100] приписать Путину значительные расходы на учебу дочерей в немецкой спецшколе: на самом деле эти расходы фактически значительно ниже, поскольку Германия спонсирует деятельность школы. Не доказаны и слухи о том, будто управделами президента РФ П. Бородин делился со своим замом некими конфиденциальными доходами.
В августе 1995 года, после провала Собчака на выборах, Путин переведен в Москву в качестве заместителя управделами президента РФ. По его собственной оценке, перевод нужен был для внутренней компенсации после поражения возглавляемого им предвыборного штаба. Некоторые сторонники Собчака приписывают именно Путину причины поражения мэра на этих выборах. В марте 1997 года становится заместителем главы администрации президента, начальником Главного контрольного управления. С мая 1998 года — первый заместитель главы аппарата Президента, курировал работу с регионами.
В июле 1998 года назначен директором ФСБ, провел значительную реорганизацию органов, сокращение двух управлений — экономической контрразведки и контрразведывательной деятельности по охране стратегических объектов. Восьмая по счету реорганизация спецслужб, по свидетельству многих чекистов, ослабила эти структуры. За штат было выведено 10 генералов и несколько тысяч подчиненных им оперработников ФСБ, а также чрезмерно усилено управление собственной безопасности ФСБ.
Затем Путина назначают секретарем Совета Безопасности РФ. С августа 1999 года — премьер-министр РФ.
Кандидат экономических наук. В совершенстве владеет немецким языком, говорит по-английски. Мастер спорта по дзюдо и самбо, имеет «черный пояс». Супруга Людмила Александровна в прошлом — стюардесса. Окончила филологический факультет ЛГУ, владеет тремя языками. В семье двое дочерей-школьниц, Мария и Екатерина.
Психологический портрет
Штрихами к психологическому портрету В. Путина психолог М. Виноградов[101] называет следующие:
«Владимир Владимирович производит впечатление человека неглупого, сдержанного, умеющего профессионально расположить к себе собеседника. Кроме того, человек очень осторожный. Путин характерологически вписывается в среду спецслужб, хотя его послужной список там очень скромен. До перевода в Москву карьера Путина представляется неровной. Учитывая, что затем он перескочил многие ступени служебной иерархии, сомнительно, представляет ли Путин в полном объеме даже близкие ему механизмы силовых ведомств и системы ФСБ, не говоря уже о политических и, особенно, экономических структурах».
Возьмем некоторые выдержки из психолингвистического анализа устных выступлений президента России, сделанного журналом «Эксперт» № 6, 2000.
«Объектом психолингвистического анализа, выявляющего глубинные мысли и настроения, могут быть только устные и не подготовленные заранее тексты. Специалисты обработали все большие телеинтервью Путина. Речевое поведение Путина соответствует эталонным образцам политического ток-шоу.
Коммуникативные тактики всегда строятся на определенных символических системах, принадлежащих «коллективному сознанию» и порожденных социальным опытом определенных поколений и общественных групп. Их использование сообщает важные сведения о персональных предпочтениях и намерениях человека. В текстах Путина наиболее ярко представлен понятийно-фразеологический комплекс, идентифицируемый с советским периодом.
Самый выразительный пример — фраза «Родина-мать зовет!». Примечательно, что плакатный лозунг времен Великой Отечественной фигурирует во вполне соответствующем его патетике фрагменте текста — обосновании идейной, а не карьерной подоплеки служебной деятельности нашего героя. Или выражение, как бы взятое напрокат из сталинского лексикона: «Наши цели ясны, задачи определены».
Другой идеологический концентрат представлен термином «народ», который служит опорной конструкцией ряда заявлений, обладающих повышенной смысловой нагрузкой: «На народ надо опираться прежде всего»; «Опираться нужно только на народ»; «В конечном итоге решение всегда останется за народом». Как можно заметить из приведенного набора цитат, субъект «народ» для Путина является нерасчлененной общностью, тождественной населению в целом.
Несколько риторических фигур заведомо рассчитаны на эмоциональный отклик слушателя: «Все мы, кто находится сегодня у власти, получим на это моральное право только в том случае, если хоть что-нибудь сделаем для улучшения жизни народа»; «Те, кто сегодня занимается посевной, или те, у кого не хватает топлива для того, чтобы собрать урожай, меня прекрасно поймут»; «Я благодарен рядовым гражданам прежде всего за ту поддержку, которую я ощущаю»; «Если правительство действует успешно на основных направлениях своей деятельности, то тогда правительство не может не встречать поддержку населения, поддержку народа, простого человека».
Нынешняя власть таким образом осмысливается как воплощение «государства российского» — образа, выпестованного со времен Н. Карамзина. Созвучие державнической традиции выражается в ряде деклараций Путина: «Целью нашей политики является укрепление российской государственности»; «Россия очень важна для мирового сообщества. Но она сохранит такое качество только до тех пор, пока останется сильной»; «Мы будем привлекательны для Запада только в том случае, если будем полноценным, сильным государством»; «Мы не решим никаких проблем в условиях распада государства».
