Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Смотри! Смотри, как красиво! Сергей отмахнулся и продолжал бежать. Добрались благополучно до Фимки, затем до телеги, погрузились, и уже несемся к лесу, благо луна опять светит во всю силу своего полнолуния.

В лагере Сергей сразу отправился к Дубровскому, а я пошел искать Олю, нужно вернуть оружие. Но меня догнал Фимка:

— Идем скорей, комбриг тебя вызывает. Оказалось, Сергей доложил Дубровскому: «Николай, наверно, не в себе, бежим от фрицев, а он на небо смотрит и кричит: «Как красиво!»

Так закончилась моя первая боевая операция.

Конечно, это было еще неопытное и какое-то детское воевание, мы с Сергеем и тем мальчиком играли в партизан, это игра была по тем представлениям о партизанах, которые у нас существовали по фильмам и книгам, по рассказам, как это в действительности происходит — борьба, деятельность партизан, мы не знали еще.

И все-таки разведка наша не была напрасной. В ту ночь пришла в наш Истопищенский лес бригада Никитина, людей уже трижды обстрелянных, дрались они отчаянно; и было решено уничтожить немцев в Двор-Жарах. Так что на следующий день я участвовал в настоящей операции, и уже у меня была винтовка.

Первые дни в партизанах насыщены у меня страстным желанием всюду поспеть, во всем участвовать, и я заметил, что такое же состояние было у каждого; наверно, объединение отрядов, сила бригады действовали очень на людей.

* * *

Опять группа партизан уходит на задание, отряд в двадцать человек выстроился вдоль дорожки среди молодых березок и елей, командует отрядом Сергей Маркевич. В строю наши разведчики. Высокий, худой Паша Логвиненко, сутулый, с простуженным голосом. Михаил Чайкин — молодой кубанский казак, с вздернутым носом и карими глазами (это он сливал мне и Дубровскому после первой моей ночи в партизанах). Казах Зебик, широкоскулый, спокойный. Вали, тоже казах, но миниатюрный и, в отличие от Зебика, очень живой. Иванов, широкоплечий увалень, с сильным окающим говором, другие партизаны. У первых десяти — автоматы и винтовки, у второй десятки кнуты и налыгачи — веревки толстые, завязанные вокруг пояса.

Задачу ставит Дубровский Федор Фомич:

— Фашисты согнали скот, реквизированный у населения Ушачей. Стадо большое, до полсотни коров и больше полутораста овец. Перегонять в Лепель на станцию боятся, держат в Ушачах и ждут подкрепления. Гарнизон там, немцев с полицаями, шестьсот человек. Ваша задача: взять скот, избегая боя, и угнать в лес. Отряду дается десять пастухов, они погонят стадо, остальные действуют как группа прикрытия.

Я опять прошу Дубровского разрешить мне участвовать в операции. Дубровский опять отказывает: «Потом». Маркевич спрашивает:

— Все готовы? Все в порядке?

Оказывается, один разведчик болен и у него температура. Сергей командует:

— Передать винтовку Обрыньбе. А ты — к врачу.

Обрадовавшись, беру у парня немецкую винтовку, бедный запас патронов и встаю в строй. Сергей уточняет задачу:

— Стадо сейчас в сарае на окраине. Мы должны тихо подойти, чтобы фрицы и никто не заметил. Свяжем сторожа, выгоним коров — и стадо наше. Пока услышат или узнают в казармах, мы уже далеко уйдем, а гнаться за нами не будут, ночью из гарнизона они не вылазят.

— Задача ясна? — спрашивает Федор Фомич. — Успеха вам и счастливого возвращения.

И вот мы быстро шагаем вечерним лесом, мне операция очень нравится, я счастлив, что опять с винтовкой и что так неожиданно повезло мне попасть в боевую группу. Миновав лес, пошли берегом озера, ночные сумерки уже спустились, закутав в причудливые уборы траву и кусты, тихо плывут в тумане силуэты людей.

— Отдыхаем, — вдруг раздается тихий голос Сергея. Впереди большак, шумят привычным шумом провода на столбах.

— Кто умеет лазить по столбам? — спрашивает командир.

— Я, Сергей, — вызывается Миша Чайкин, — ты же знаешь, я могу по столбам, как по земле. — У него, оказалось, и ножницы есть для проволоки.

Лежим в сырой траве, смотрим и слушаем, гудят провода, несут немецкую речь, несут их приказы, и вот на фоне ночного неба появляется силуэтом фигура Мишки, ловко обхватив столб руками и ногами, он поднимается вверх. Добрался, приставил ножницы, возится… Дзынь! — раздается громкий звук лопнувшей струны, и обрывается провод. Дзынь! Дзынь!.. — падают, извиваясь, остальные, и нам кажется, что вот-вот появятся немцы, начнут стрелять!.. Но все тихо, и я представляю, как исказилось лицо говорившего немца, когда в трубке прекратился звук. Пускай знают, что партизаны всюду, как тень, рядом с ними!

Все зашептались, обрадованные, что дело сделано, Мишка уже слез и рассказывает, как трудно было одной рукой перерезать, пока не приловчился упирать провода в столб, мы ему завидуем, он уже совершил поступок, начал операцию. Зебик крутит цигарку и, накрывшись, выкреса-ет огонь, подползаем по очереди и затягиваемся по два раза от его самокрутки.

Теперь мы идем обочиной большака, немного боязно, так как почти все мы первый раз идем с оружием в неприятельское укрепление. На подходе к поселку Сергей объясняет:

— Дойдете до сараев и там ждите меня. Я разведаю, спокойно ли возле домов. Тут у некоторых «гости» могут быть, я их всех знаю, кто «гостей» принимает. К хатам близко не подходите, двигайтесь по дороге и с интервалами.

Мы с облегчением вздыхаем, радуясь, что у нас такой опытный командир. Сергей исчезает в темноте, а мы, растянувшись, идем по краю булыжной мостовой мимо хат с темными окнами, пугаясь шапок подсолнухов за изгородями. Каждый сжат, как пружина, готовый к внезапности. Стараемся идти тихо, но ведь двадцать человек нас, у кого сапоги подкованы, у кого на носках бляшки прибиты, все это гремит, как ты ни ступай.

Конечно, нельзя было заходить в поселок всей группой да еще идти главной улицей и по булыжнику, все это делало шум, но у нашего командира, бывшего студента-химика, как и у нас всех, были тогда самые смутные представления о правилах всевания, это было начало боевой деятельности совершенно неопытных людей. Мы не знали, как себя вести, каждый ждал приказа, не зная ни прав своих, ни обязанностей, — имеет ли он, например, право залечь, чтобы его не было видно, или это может быть расценено товарищами как трусость. И потому Маркевича мы слушали как бога, нам казалось, что он-то все знает, все военные хитрости.

Дойдя до сараев, расположились под деревьями и стали ждать. Появился из-за угла Сергей и начал ругать нас:

— Кто ж так ожидает? Надо залечь и направить оружие на колокольню, оттуда пулемет может бить.

Опять глупость! Что мы могли сделать со своим оружием против пулемета? Если лупанет с высоты, нам его не достать. И сарай оказался не на окраине, а в центре поселка, потому готовиться надо было к бою на дороге — если выскочат по тревоге немцы из казарм, а из домов полицаи, вот их-то и надо ждать не гуртом на ровном месте, а рассредоточиться на группы и залечь, используя кюветы, взгорки. Но уверенность командирская Сергея нас вдохновляла, и мы верили, что все так и должно быть, как у нас происходит, и что если мы разляжемся и направим винтовки на колокольню, то противник уже подавлен.

Отругав нас, Сергей объявил:

— Я прошел мимо хат, все спокойно. Сейчас будем действовать.

Подошли все вместе к сараю. У ворот сидел сторож. Пока мы открывали ворота, Сергей объяснялся со стариком:

— Мы — партизаны, пришли забрать скот у фрицев. А тебя свяжем, чтобы не подумали, что ты сам отдал скотину, и ты лежи тихонько.

Пастухи с нами опытные, умеющие обращаться со стадом, общими усилиями быстро выгнали из сарая коров, быка и овечек. Но одна корова начала реветь, тыкаясь нелепо в разные стороны, и баран уперся, не хочет идти.

Пастухи уже погнали стадо, а мы все топчемся возле сарая. Наконец Сергей командует:

— Николай, давай их на место.

Быстро загнали корову в сарай, затем подскакиваем с Зебиком к барану, виснем с двух сторон на рогах и тащим к дверям. Связанный сторож, лежа на соломе в углу, поучает:

64
{"b":"239031","o":1}