Все, включая кассиров, бросили свои дела и стали смотреть бесплатный аттракцион. Даже охранники раскрыли рот и застыли, а полдюжины покупателей достали телефоны и начали снимать происходящее.

Ей не мешали даже туфли. Откинув в сторону осетрину, торт и блузки, она нащупала ногами коньяк. Мне подумалось, что сейчас мадмуазель скинет обувь и будет ногами откручивать пробку.

Но акробатка повертела бутылку ногами, и подкинула её вверх. Та стала вертикально на подошве. Это был настоящий триумф «Hennesie»!

И тут хамка пнула ногой победителя. Так эквилибристки передают тумбу ассистенту, который её ловит и готовит новый предмет. Но ассистента рядом не было, бутылка пролетела пару метров и, описав в воздухе высокую дугу, упала на кафель с глухим звуком.

Она хотела сделать прыжок, моментально стать на ноги и широко раскинуть руки в стороны, ожидая привычных оваций. Из-за резких движений тугой лифчик не выдержал, лямка лопнула, и все посетители центра смогли улицезреть два весьма аппетитных полушария.

Долгий перерыв в тренировках и принятое на грудь спиртное сделали своё коварное дело: мадмуазель рухнула на пол.

К ней ринулся седовласый мужчина в шикарном костюме, вероятно, почитатель и содержатель. До этого он терпеливо ждал на скамеечке за кассами.

Он поднял павшую и, лихорадочно суетясь, заплатил за всё, включая разбитый коньяк, отказался от сдачи и потащил её на выход, громко выговаривая по пути:

– Опять ты за своё! Уймись, наконец, Эльвира!

А Эльвира выпятила голую грудь, прыгнула в коляску поверх тортов и стала размахивать остатками лифчика вокруг головы:

– Алле-гоп!

Вся злость на эту хамку исчезла, и я, как и все, провожал её овацией.

Не исключаю вмешательства производителей алкоголя, но через полгода этот сюжет, снятый одним из покупателей, получил специальный приз «Первого Французского Телевидения».

В отделе бытовой техники я приценился к стиралке, на будущее. Инструкция гласила: «Перед загрузкой белья убедитесь, что в барабане не находятся посторонние предметы, а также случайно попавшие туда домашние животные».

Одна американка использовала всю свою технику по полной программе, у неё только ночью простаивали чайник, стиралка и кухонный комбайн. И когда её маленькая собачонка какой-то редкой породы промокла под дождём, она решила просушить её так, как всегда делала со своим бельём: засунула в микроволновку и включила разогрев.

Собачка умерла в страшных мучениях, не дождавшись звука таймера.

Хозяйка жертвы была глупой, но богатой и упрямой, и это же Америка! Адвокат сумел убедить суд в том, что причина трагедии – не вина дебилки, его нанявшей, а изготовителей, которые не вписали в инструкцию пункт, запрещающий помещать внутрь «потенциально опасного устройства» домашних животных. В результате та получила весьма крупную компенсацию.

Поэтому изготовители включили в свой «Талмуд» и этот пункт, специально для идиотов. Только собачку жалко!

Не жалко мне было только того, кто воспользовался механической пилой, после чего производители вписали в инструкцию: «Не тормозить механизм руками и гениталиями!»

В корзинке набралось товаров на 187 долларов и 50 центов, и я лениво направился в другой отдел, раздумывая, чего бы сегодня набрать на недостающую сумму.

Вдруг на горизонте появилась лопата для уборки снега. На улице весна, снег стаял, её просто забыли убрать.

Но цена – 12 долларов и 50 центов! Я ринулся к ней так, что все покупатели шарахнулись в стороны, а ко мне кинулся охранник. Я схватил «мечту идиота» за 12.50 по безналичному расчёту, и двинулся в сторону кассы.

Расплатившись, проверил карточку: «Остаток на счету – 0,00. Делаете успехи! Д.»

На меня весело посматривали и перемигивались пассажиры автобуса, когда я протискивался с ней по салону.

Лопату я тем же вечером подарил знакомому дворнику.

В понедельник задача была уже примитивной: банки в торговых центрах работают допоздна, любую сумму можно перевести на любой счёт, и она не обязана быть круглой.

Я только уточнял величину комиссионных, и погашал долги, иногда залезая вперёд.

Так прошли две недели.

За это время я залатал много дырок в своём прохудившемся бюджете.

Провал случился, как всегда это и бывает, совершенно неожиданно.

«Как хорошо быть генералом!» – напевал я старую песенку, кидая товары в коляску. На кассе привычным жестом сунул карточку. Но вместо привычного довольного жужжания аппарат нервно запипикал.

Продавщица недовольно сказала:

– К сожалению, на Вашей карточке недостаточно денег.

– Не может быть!

– Ничем помочь не могу, только Ваш банк может всё объяснить.

Униженный и оскорблённый, я оставил всё на кассе, метнулся к банкомату и получил бумагу: «Счёт блокирован на три дня из-за нарушения договорённостей. Д».

Какие, к чёрту, договорённости я нарушил?

Но, немного успокоившись, стал подробно припоминать все инструкции. Он, кажется, говорил о курсе доллара.

Козёл, я сегодня всё сделал неправильно!

Я утром смотрел курс, но по-небрежности запомнил курс покупки. А надо официальный! Разница небольшая, но на 200 долларах уже составляет несколько центов, и этого достаточно, а Дамиано меня особо предупреждал!

Хорошо, что ещё осталась заначка на работе, на чёрный день. Пришлось пройти три километра пешком, вылавливать медяки из копилки и искать их на дне ящика рабочего стола.

Я уже отвык от диеты, но мог бы и выжить эти три дня. Только кот меня не понимал, голодать не желал принципиально, а мышей своей едой не считал.

Три дня после разгульной масленицы я пережил, как страшный сон.

Больше такой ошибки не повторялось.

Расчёт Дамиано был прост: посадить меня «на иглу», к хорошей жизни быстро привыкаешь. Возврат к тому времени, когда я считал каждую копейку, казался мне малопривлекательным. Карточка выдана на ограниченное время, и я должен, рано или поздно, дать ответ.

Выпив сто грамм для храбрости, я нашёл в телефоне: «Дамиано».

– Я рад, что Вы позвонили, – он снял трубку, не дожидаясь второго гудка.

– Когда можно встретиться?

– Через две минуты!

Ждать долго не пришлось, и ровно через две минуты он прибыл.

– Bon giorno, – и сразу поставил рядом с собой дипломат. – Итак?

Я хотел схамить: «Не гони лошадей, начальник, и так тошно!», но воздержался. Хозяином положения всё-таки был он.

– Кофе? – предложил я с откровенным подхалимством.

– Не откажусь! – сухо ответил он.

Я собирался с мыслями и аккуратно подбирал нужные слова. Нельзя признаваться в том, что он меня просто купил А если и купил, то надо выторговать максимально возможную цену. Тем не менее, нельзя и переигрывать.

– Вы победили, чужестранец! В борьбе между сердцем и головой всегда побеждает желудок, и я готов работать на Вас.

– Отлично, я был в этом абсолютно уверен. Простите, что пришлось немного Вас помучить, такой метод подбора кадров намного надёжнее всяких анкет, тестов и прочей дребедени. Но в нашей работе придётся иногда делать отступления от формальных правил. Эти прегрешения будут мелочью по сравнению с той пользой, которую Вы принесёте людям. Людям, а не только нашей организации, я подчёркиваю!

– А что это за нарушения?

– Превышение скорости, неправильная парковка автомобиля, прыжки через забор, разбитые витрины и тому подобные административные проступки, которые на уголовку не потянут.

– Такие мелочи я и раньше делал, и совершенно бесплатно, но только ради собственного удовольствия!

– А мы теперь за такие удовольствия ещё будем платить, только надо правильно выбирать, где, как и когда хулиганить. И ещё Вы должны подписать один документ.

Он достал небольшой листок бумаги и развернул его.