От Стерлитамака — одного из крупнейших центров нефтяной промышленности Башкирии — мы свернули на восток.
На всем пути до деревни Арметово мы не раз встречались с чертами нового, отличающими современность от того далекого прошлого, которое способствовало развитию религиозных настроений у жителей башкирских деревень.
Обо всем эгом новом можно много и долго говорить, но здесь я ограничусь лишь несколькими штрихами.
Вот в двенадцати километрах от Стерлитамака по Авзянскому тракту поднялась ажурная вышка. Здесь бурится одна из глубоких скважин нашей страны. Ее глубина почти достигла проектной отметки в пять тысяч метров. Эта скважина — разведчик недр. Материалы, полученные при бурении, помогут откорректировать наши представления о геологическом строении Башкирии.
Недалеко от этой буровой находятся знаменитые горы-одиночки. Их называют стерлитамакскими шиханами. Они составляют неотъемлемую составную часть пейзажа Башкирии.
Сколько легенд и преданий возникло о происхождении шиханов! Их считали и следами великого Батыра и остатками древнего неизвестного нам царства, когда над всем владычествовали не люди, а горы. Один из самых величественных шиханов носит гордое название королевской горы — Шахтау.
На наших глазах умирает прошлое. Вместе с ним в область предания уходит и королевская гора. Невольно вспоминаются строки Лермонтова, обращенные к Кавказу, но вполне подходящие и к этому району:
Как-то раз, перед толпоюСоплеменных гор, У Казбека с Шат-горою Был великий спор…
Шахтау покорилась человеку. На ее пятисотметровую высоту сейчас проложена винтовая автострада. Гремят взрывы. Уже снесена седая корона королевской горы. Известняк с этой вершины перенесен на Стерлитамакский содовый завод. Пройдет немного времени — и не будет гордой царь-горы…
А вот еще «знамение времени» — лес нефтяных вышек, перемежающихся со столбами линий высоковольтных передач. Этот ландшафт давно уже кажется нам привычным. Но здесь в этой привычной картине всех нас поразила одна деталь. Представьте огромные, раскинутые, как руки, опоры высоковольтной. Ажурная вязь железных ферм оказалась усеянной странными точками. Когда мы подъехали ближе, то увидели, что эти точки — многочисленные гнезда… грачей.
Грачиный гомон неумолчно стоит и сейчас у меня в ушах, когда я вспоминаю виденное. Это современные грачи! Они прилетели не к церквушке. Они устроились не на березах. Они создали символ эпохи, устроившись на фермах линий электропередач!
Сейчас есть две деревни Арметово — Нижняя и Верхняя. Первые находки градовых камней были сделаны у Верхнего Арметово. Места этих находок нигде никем точно не отмечены.
Директор Верхне-Арметовской школы восьмилетки направил нас к своему коллеге — директору школы восьмилетки из Нижнего Арметово.
Директор этой школы Фарваз Гумирович Гатиатуллин организовал школьников на поиски градовых камней. Школьники собрали их очень много и демонстрировали на каком-то слете большую банку градовых камней.
Но увы! На этом слете школьники раздарили каждому, кто хотел получить эти камни, всю собранную коллекцию!
Фарваз Гумирович понимал, что нас нельзя отпустить без градовых камней. Он вызвал своих учеников, только что окончивших школу, и предложил им быть нашими гидами.
Беседуя с Фарвазом Гумировичем, мы узнали, что он недавно окончил Башкирский университет, что по специальности он географ, что в арметовских деревнях есть много специалистов с высшим и средним образованием, что не только эти образованные люди, но и многие другие не верят в сказки о гневе божьем, запечатленном в градовых камнях.
Ребята повели нас на поля своей деревни, и мы вместе с ними набрали более полутора килограммов градовых камней.
Во время сборов они рассказывали нам, что им по душе вся современная техника — и линии высоковольтных передач, и буровые вышки, и сельскохозяйственные машины — и совершенно не нравится гипотеза о «небесном» происхождении градовых камней. Они сами обратили наше внимание на то, что чем глубже врезаешься в почву, тем больше градовых камней в ней встречаешь.
Наибольшее количество градовых камней мы встретили там, где в почве много мелких и крупных глыбок песчаников, на которых развились почвы окрестностей арметовских деревень.
Пашня, на которой мы собирали камешки, оканчивалась у деревни глубоким оврагом. Ручеек, протекающий по оврагу, вскрыл здесь плитчатые песчаники, типичные для всей этой местности. Такие песчаники слагают огромные пространства области развития пермских отложений Западного Предуралья.
Вот так, идя геологической тропой, мы и додумались до мысли, что градовы камни не упали с неба, а возникли за счет материнской породы — пермских плитчатых песчаников, на которых здесь развилась почва.
Следы невиданных зверей
Сами градовы камни подсказали ответ о своем происхождении. Как-то случилось, что ни один из ученых, занимавшихся этим вопросом, не обратил внимания на то, что среди градовых камней есть пятиугольники.
Пятигранники? Их нет в неживой природе!
Значит, разгадку градовых камней надо искать в мире живых существ, точнее, среди живших в древности организмов — среди палеонтологических остатков.
Из многочисленных представителей мира живых (или некогда живших) существ выделяются обширные группы, обладающие пятилучевой симметрией.
Скорее к палеонтологическим справочникам!
В первом же из них мы натолкнулись на копии градовых камней. Так вот где я видел камни, похожие на градовы!
Особенно интересными оказались представители групп иглокожих и морских губок, живших около четырехсот миллионов лет назад, в ордовикском и силурийском периодах. У многих из них оказались на поверхности и фигуры креста и другие, похожие на крест, знаки.
Так вот, оказывается, какой нужно было выбрать след! Таинственные знаки на градовых камнях расшифровываются в палеонтологических справочниках!
Чтобы подтвердить свои определения (я не палеонтолог), я стал показывать градовы камни специалистам, всю свою жизнь посвятившим изучению ископаемых органических остатков, исследованию окаменелостей.
На нашей кафедре работает ассистент Анна Гавриловна Чернявская. Она много лет вела практикум по палеонтологии. Я показал ей градовы камни. Она окинула их внимательным взором и спросила: «Это из силура? Я видела в силурийских отложениях такие окаменелости». И после внимательного просмотра образцов добавила: «Надо, конечно, детально изучить, но мне кажется, что здесь есть либо морские губки, либо иглокожие». По этим органическим остаткам и развился гетит.
Так вот почему минералоги не могли определить градовы камни! Они ясно видели, что здесь было замещение одного вещества другим. Однако на вопрос о том, что замещалось, они не могли дать четкого ответа.
А. Г. Чернявская вместе с доцентом О. Н. Щегловой-Бородиной провела предварительные определения градовых камней. Оказалось, что все эти окаменелости принадлежали к ныне вымершей группе рецептакулитов. Одни ученые считают их губками, другие — водорослями.
Но нужно их еще детально изучить. На это придется потратить много дополнительного времени. Сейчас ясно лишь одно: таинственный туман, сто пятьдесят лет окутывавший историю с градовыми камнями, рассеялся окончательно. Они оказались окаменелостями. Это «следы невиданных зверей». Надо отбросить все гипотезы, высказанные по их поводу, в том числе и религиозную. Как всегда бывает, при столкновении с наукой религия неизбежно терпит поражение. Старой легенде о «божьем гневе» пришел конец.
Стал восстанавливаться и облик существа. Оказывается, все пластинки и многогранники, украшенные диковинными узорами, составлялись в единое целое. Очень грубо можно сравнить такое их объединение с початком кукурузы, в котором каждое зернышко не скреплено с другим. Зернышки верхней части початка резко отличаются от зернышек средней и особенно нижней его частей. В основании початка они имеют форму многогранников. Составные части початка легко разъединяются.
