Выполнить поставленные задачи в срок, установленный планом операции, было невозможно. Не были должным образом учтены бои, плохое состояние дорог и перерасход горючего из-за вынужденных объездов вокруг городов. Так, на выезде из Бюллингена группа встретила упорное сопротивление противника и снова вынуждена была двигаться обходным путем. Состояние улиц и грунтовых дорог в небольших деревеньках Шопен, Тиримон и Онденваль не благоприятствовало движению тяжелых танков, что привело к большим потерям времени.

Около полудня головные танки заметили на перекрестке длинную колонну американских машин, двигавшуюся из Мальмеди в направлении Энгельсдорфа. Несколько танков с расстояния около 400 метров открыли огонь. Снаряды должны были только напугать противника, а не попасть по машинам. Это вполне могла оказаться колонна бензовозов, которая стала бы желанной добычей. Большинство снарядов пролетели над машинами и разорвались в поле или на опушке леса, к которому и бросились многие американцы, побросав машины и стремясь укрыться среди деревьев.

Боевая группа подъехала к перекрестку и повернула в сторону Энгельскирхена. Часть американских грузовиков скатилась в кювет или уткнулась в деревья вдоль дороги. Дверцы машин были распахнуты, и большинство американских солдат были взяты в плен. Как с самого начала говорилось в приказах, танковая группа не должна была нигде останавливаться, чтобы как можно быстрее выполнить поставленную задачу. Очистка городов и сбор пленных были предоставлены следовавшим за танками пехотным частям. Поэтому после того, как танки двинулись вперед, пленные остались фактически без охраны. Однако из-за плохого состояния дорог и царившей на них неразберихи пехотные части не могли поспеть за танками. Часть пленных воспользовалась этим. Они снова взялись за оружие, когда подошли следующие немецкие части. Так вновь начался бой.

Лишь немногим американцам удалось вернуться к своим частям в Мальмеди, где они сообщили о событиях на перекрестке у Бонье. Армейская радиостанция «Кале» сделала из этого новость дня и распространила ложную информацию, будто войска дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер» расстреляли американских солдат, готовившихся или уже успевших сдаться в плен в районе Мальмеди. Когда оберстгруппенфюрер Зепп Дитрих услышал об этом в новостях вражеской радиостанции, вещавшей на немецком языке, он тут же приказал расследовать произошедшие события.

Все выводы, полученные им, несомненно подтверждали, что речь шла о боевом столкновении, и никакой речи не могло идти о расстрелах.

Наступление боевой группы продолжалось в направлении на Энгельсдорф, где в большой гостинице располагался штаб противника. Американцы были настолько поражены внезапным появлением немецких танков, что побросали все. Некоторые из них, выскакивая из гостиницы через черный ход, второпях даже позабыли натянуть куртки. Они не успели далеко уйти. Попав в плен, они продолжили путь на собственных машинах вместе с наступавшими войсками.

Один из головных танков был подбит поврежденным «шерманом», незаметно стоявшим в стороне от дороги у въезда в город, где извилистая дорога шла под гору. В Энгельсдорфе снова произошла нежелательная задержка, когда головные машины встретили упорное сопротивление и вынуждены были двигаться в обход. Способствовали задержке и совершенно непроходимые дороги. Единственный остававшийся путь для продолжения наступления лежал через узкую долину реки Амель.

К мосту через реку у Ставело мы вышли вечером 18 декабря. Вопрос был в том, выдержит ли старый каменный мост вес танков. После нескольких часов боя за этот мост танки осторожно въехали по нему в город. На узких улочках возникали опасные ситуации, и завязался ожесточенный ближний бой. Основной задачей было открыть дорогу на Труа-Пон — следующий город на пути наступления. Разведывательный батальон «Лейбштандарта», следовавший на некотором расстоянии за группой Пайпера, обнаружил, что мост вновь занят противником. Пришлось отбивать его снова. Этот мост и город оставались препятствием для шедших сзади частей, включая и остальные четыре танка ПВО нашей роты.

Около полудня боевая группа Пайпера вышла к Труа-Пон, красивому городку, получившему свое название из-за трех имевшихся в нем мостов.[9] За железнодорожным виадуком стояло хорошо замаскированное американское противотанковое орудие, подбившее несколько танков в голове колонны. В тот самый миг, когда орудие было уничтожено, отважные американские саперы подорвали мосты через Амель (Амблев) и Сальм. Теперь путь к Маасу был блокирован. Быстро приняв решение, оберстштурмбаннфюрер Пайпер снова направил группу в обход через Ла-Глез. Некоторое время боев не было. Однако когда боевая группа наступала в сторону Вербомона, недалеко от маленькой деревеньки Шене она была впервые атакована авиацией противника».

Плотный зимний туман чуть рассеялся, и на несколько мгновений выглянуло солнце. Колонна боевой группы двигалась по узкой горной дороге, растянувшись более чем на два километра. Справа от дороги возвышается стена гор, слева — крутой обрыв в долину. По дороге на Ла-Глез боевая группа была обнаружена американским самолетом-разведчиком, о чем никто и не подозревал. Когда шестнадцать «тандерболтов» атаковали колонну группы по всей ширине со стороны долины, машины остановились, совершенно лишенные какого-либо укрытия. Выхода не было. Танкисты и пехота забирались в свои беззащитно стоявшие на открытом месте стальные машины или под них.

Два танка ПВО немедленно открыли огонь из счетверенных установок, стараясь вести огонь в максимальном темпе. Но «стервятники» продолжали безжалостно атаковать, пикируя, ведя огонь из пулеметов и сбрасывая бомбы.

Отбиться от шестнадцати вражеских самолетов, особенно атаковавших строем, для экипажей танков ПВО было почти безнадежным делом. В этих обстоятельствах они не могли сосредоточить огонь на одном противнике, так как слишком много самолетов заходило в атаку одновременно. Поэтому они просто поставили заградительный огонь, сбивавший с толку пилотов и не дававший им прицельно атаковать. Восемь стволов выпускали просто невероятное количество снарядов, что подтверждали облачка разрывов в небе. По лицам зенитчиков стекал пот; глубоко в душе бился страх перед налетавшими на них раз за разом самолетами. Башни танков с огромной скоростью вращались вправо и влево, пытаясь отогнать огнем вражеские самолеты.

Некоторые танкисты сняли с машин пулеметы и тоже открыли огонь по самолетам, которые не собирались так просто отказываться от своих намерений. Среди танкистов и пехоты было довольно много раненых, и санитары не сидели без дела. Что бы стало с колонной, если бы рядом не оказалось танков ПВО со счетверенными зенитными установками? Ни пулеметы, ни бомбы самолетов не могли нанести серьезного ущерба шестидесяти двум машинам.

Зенитки подожгли один из «тандерболтов», и через несколько секунд он рухнул на землю. Примерно через полчаса вражеские самолеты скрылись из вида. Оберстштурмбаннфюрер Пайпер поблагодарил зенитчиков. Он укрывался под одним из головных танков. После налета, который стал для всех серьезной встряской, к вечеру группа достигла моста через Льенн в районе Нефмулена. Крайне важно было переправиться по этому мосту, который охранял небольшой отряд американцев. Сразу за ним был Вербомон, откуда можно было снова развивать наступление. До цели было рукой подать! Чтобы не допустить взрыва моста, нужно было нейтрализовать его охрану. Американцы оказались расторопнее на доли секунды. Когда головной танк оказался всего в нескольких метрах от моста, раздался взрыв. И здесь путь к Маасу для оберстштурмбаннфюрера Пайпера был закрыт. Все машины тут же развернулись на месте, и к ночи колонна вернулась в Лa-Глез. Надежда на то, что противник еще не занял город, оправдалась. Многие танки и разведывательные машины уже шли на остатках топлива. Некоторые из них не смогли даже миновать Ла-Глез. 2-я рота «пантер» и один из танков ПВО вместе с 3-й танковой инженерной ротой и пехотой разведывательного батальона продвинулась за город Стумон в 5 километрах от Ла-Глеза в поисках нового пути для наступления и с целью разведать обстановку. Натолкнувшись на сопротивление противника и потеряв несколько танков, маленький отряд вернулся в город и занял оборону, поскольку в близлежащем замке Фруа-Кур находились раненые немецкие солдаты и американские пленные.