Вдруг по другую сторону дороги взметнулся огромный столб пламени. Над ним поднялся гриб черного дыма, и нас осыпало кусками металла и обломками. Немецкая зенитка сбила один из самолетов. Но по сторонам повсюду можно было увидеть лишь горящие немецкие машины, превращающиеся постепенно в пепел и искореженные обломки!

Мы прибыли в Эльбеф 25 августа 1944 года. По слухам, мост был накануне уничтожен вражескими бомбардировщиками. Следующим возможным местом для переправы через Сену был Уасель. Если мы собирались переправить тяжелые «тигры» на другой берег, нужно было добраться до этого города. На высотах вокруг Уаселя дороги, ведущие к реке, были безнадежно забиты на многие километры. Колонны машин, по две-три в ряд, двигались радиатор к радиатору, колесо к колесу, борт к борту. Тысячи машин (по нашим оценкам их было от пяти до семи тысяч) ждали возможности переправиться на тот берег. К счастью, облачность, дымка и пелена дождя ухудшали видимость. Это дало нам передышку от налетов истребителей-бомбардировщиков! Если бы стояла летная погода, день закончился бы хаосом, разрушениями и катастрофой! Для переправы через Сену оставалось всего два моста: один у Уаселя, другой в Руане (но этим понтонным мостом могла пользоваться только колесная техника). Мост в Уаселе тоже оказался временным, не рассчитанным на переправу танков. У армейских саперов чуть выше по течению был паром. Впрочем, мы были избавлены от заботы о танке. Кальс, командовавший батальоном, приказал его взорвать. Человеческие жизни были куда важнее машины! Итак, мы спокойно перешли через реку пешком по понтонному мосту. Всего через несколько часов весь район переправы был уничтожен ковровой бомбардировкой, и тысячи солдат вместе со своими машинами встретили здесь свой конец!

Отступление продолжалось и в Бельгии. Немецкая фельд-жандармерия проверяла любого, кто собирался перейти границу. Проходить разрешалось только частям, имевшим пропуск. Остатки частей направляли на сборные пункты в Брюсселе, Лувене и Диете в Бельгийской низменности. Здесь подошла к концу наша французская одиссея. Здесь собрались подразделения нашего батальона. Транспортная часть в Брюсселе смогла худо-бедно обеспечить нас машинами.

Мы отправились дальше в Маастрихт, пересекли Западный вал, где увидели бурую форму фолькештурма, впервые ставшего нашей последней надеждой. Эти плохо вооруженные солдаты не могли оказать сопротивления прекрасно оснащенным вражеским ударным армиям. Мы проехали через Ахен и Дюрен в Кельн. По всему маршруту отступления женщины и девушки рыли траншеи и окопы, чтобы укрываться от налетов. Какой в этом был смысл? Мы прибыли в Падерборн, и следующие несколько недель были посвящены обучению пополнений, которые должны были заполнить пробелы в наших рядах, образованные боями в Нормандии. Мы получили новые «королевские тигры» и знали, что наши дни сочтены!

Боевой дневник «тигра» № 134, который в зашифрованном виде вел радист Хайнц Траутманн, содержит описание пятидесяти дней танковых боев в Нормандии (с 10 июля по 30 августа). Уничтожение восьмидесяти восьми танков, не считая множества противотанковых пушек, бронетранспортеров, грузовиков и полугусеничников, подробный учет которых не велся, производит впечатление подавляющего превосходства немецких танкистов и огневой мощи «тигра» как отдельной боевой машины. Подобными цифрами могли бы похвастаться и другие «тигры»! Разумеется, фиксировались также и случаи гибели танкистов или нанесение особенно серьезных повреждений самому «тигру». Нам противостоял враг, превосходивший нас численно и обладавший превосходством в воздухе с самого первого дня высадки, поддерживаемый огнем артиллерии с суши и с моря. Все это мешало развертыванию наших танковых частей и с каждым днем все сильнее сказывалось на численности наших войск. Легко было предсказать, что нехватка танков на замену выбывшим из строя приведет в конечном итоге к поражению на поле боя. Оборона стратегически важной высоты 112 под Каном и переправ на Орне от непрерывных атак танков и пехоты в течение двадцати дней (с 10 по 31 июля) совершенно не соответствовала основному назначению танковых войск, главной силой которых были подвижность и огневая мощь! «Тигры» 102-го танкового батальона оставили высоту 112 31 июля, когда танковые армии Союзников обошли высоту с севера и юга.