Теперь хозяин присмотрелся к Мириам и заметил Дитмара, которого девушка спрятала под верхним платьем.

— А это что такое? — подозрительно спросил он. — Здесь дело нечисто, черт меня побери! Я не собираюсь отправиться из-за вас на виселицу!

Одемар рассмеялся.

— Ребенок — это мой подопечный, — пояснил он. — Не беспокойся. И вообще… нас ведь никто не увидит. У тебя в таком большом доме наверняка найдется комнатка, где я мог бы расположиться с малышкой на ночь.

Он снова полез в кошелек, немного подумал и удвоил сумму.

— Не упрямься, хозяин, за такие деньги я мог бы снять себе целую толпу шлюх!

Это было правдой. Хозяин кивнул, хотя его все же его мучили сомнения.

— Ну хорошо. Но не высовывайтесь из комнаты. Если захотите вина или еды, я велю все вам принести. Разумеется, за соответствующую плату!

Одемар закатил глаза.

— Я сделаю тебя богачом… Ну а теперь пошевеливайся, я не собираюсь торчать тут на виду у всех!

Наконец хозяин публичного дома повел Одемара вверх по лестнице, освещенной одной свечой. Она вела в каморку под крышей, где было не так грязно, как предполагала оцепеневшая от ужаса Мириам. Разумеется, по углам все было в пыли, пол был покрыт мышиным пометом, но в целом комната была относительно чистой. Она не выглядела жилой, похоже, хозяин хранил здесь сено, чтобы устилать пол в питейном зале. Сено вбирало в себя разлитое вино, а также рвотные массы и мочу, а утром, после бурной ночи его можно было легко убрать. Хозяин публичного дома усердно взбил постель для своего щедрого клиента.

— Еду и вино сейчас принесут, — пообещал он и наконец оставил Одемара и его пленников одних.

Рыцарь с удовлетворением отметил, что сеновал запирается снаружи. Возможно, утром ему придется давать объяснения по этому поводу, но он сможет запереть здесь Марию и Дитмара на пару часов, пока не сделает то, что было крайне необходимо. Ему следовало раздобыть лошадь, возможно, пару сменных платьев для девушки и одежки для ребенка, провизию в дорогу. Вообще-то Одемар не планировал делать долгих остановок. Если он поспешит, то сможет добраться до Лауэнштайна меньше чем за двадцать дней.

Рыцарь в прекрасном расположении духа начал снимать свои доспехи, а Мириам забралась с ребенком на соломенную постель. Она держала Дитмара перед собой словно щит — достаточно громкий и дурно пахнущий щит. Его пеленки уже давно следовало поменять — напуганный ребенок пачкал их чаще обычного, и он снова начал хныкать. Одемар задумался, можно ли ему уже давать вино и мясо или пока только молоко.

Хозяин публичного дома сдержал свое обещание — всего через несколько минут в дверь комнатки постучали, и пожилая изнуренная женщина внесла поднос с мясом и хлебом, а также бурдюк с вином. При этом она заметила ребенка, хоть Одемар и велел Мириам прикрыть его платьем. Ну а крики Дитмара мог не услышать только глухой.

— У вас тут еще и малыш… — Лицо старой потаскухи смягчилось. — Он плачет, наверно, потому что голоден…

— Он еще и пеленки испачкал, — тихо произнесла Мириам.

Возможно, эта женщина могла бы найти для них кусок ткани, а если нет, то Мириам придется разорвать свою рубашку, потому что она не могла позволить ребенку спать в собственных испражнениях. Да Дитмар и не сможет заснуть, а их похититель уже выглядел раздраженным. Кто знает, на что он способен, чтобы заставить ребенка замолчать.

— Знаете что, я принесу вам молока и меда! — пообещала женщина. — Вы можете размочить хлеб, ему это наверняка придется по вкусу. Это ведь маленький мальчик, да? Ой, а можно погладить его по головке?

Мириам охотно позволила ей это, но заметила, что терпение рыцаря вот-вот лопнет. Она понимала, что он хочет побыстрее отделаться от женщины, но Мириам была тронута ее заботой. К тому же в ее глазах стояли слезы, когда она ласково проводила рукой по светлым волосикам малыша.

— У меня было четверо… — задумчиво произнесла она, однако не стала рассказывать о том, что случилось с ее детьми. — Подождите, сейчас вам все принесут…

И действительно, вскоре снова раздался стук в дверь, и на этот раз совсем юная девушка робко вошла в комнату, держа в руках два куска льняного полотна и чашу с водой.

— От Клаудин, она скоро принесет молоко, но сейчас у нее кавалер…

Кроме того, девушка оставила лампу, в которой мерцала свеча. Она сразу же вышла, и Мириам не успела ее поблагодарить. У Дитмара улучшилось настроение после того, как девушка при свете лампы вымыла его и снова запеленала. Одемар также не сидел без дела, он отломил кусочек хлеба, макнул его в вино и затолкал размокший мякиш ребенку в рот. Дитмар озадаченно чмокал и жевал. Вино было сладким, похоже, оно ему пришлось по вкусу.

— Теперь он быстро заснет, — сказал Одемар. — Проверенное средство, еще моя мамка так усыпляла меня…

— Но… но вино детям вредно… Они плохо растут, если им давать много вина, и они… они становятся глупыми. — Мириам все же решилась возразить, но рыцарь только рассмеялся:

— Да ладно, посмотри на меня! Ты видела кого-нибудь крупнее и сильнее меня? Вот подожди, этой ночью ты узнаешь, каков я! И ты ведь не считаешь, что я глупый?

Мириам не ответила. Она надеялась, что старая потаскуха Клаудин вскоре появится с обещанным молоком. Тем временем Одемар решил насладиться вином и едой и заставил Мириам поесть и предложил ей выпить вина. Девушка не хотела, но затем вспомнила, что ночи с Мартинусом проходили значительно быстрее, когда она перед этим делала пару глотков вина. И она также послушно выпила. Мириам боялась этой ночи.

Одемар громко рыгнул, проглотив последний кусок мяса.

— Это был очень даже неплохой ужин, Мария. А теперь займусь-ка я тобой…

Герлин хотела отправиться с мужчинами во Фретеваль, но и Авраам, и Рюдигер решительно отговаривали ее от этого.

— Тебя ждет король, Герлин! — напомнил ей брат. — Он велел тебе явиться к нему, и даже если он будет к тебе благосклонен, он не самый терпеливый из людей. Возможно, он уже задал трепку господину Флорису. Не стоит выводить его из себя!

Герлин пожала плечами.

— Флорис знает, чем занять короля. — Она совершенно не переживала по этому поводу. Если Ричарду в руки попадут письма, он забудет о ней. — В любом случае, это уже не имеет значения. Неважно, что король думает обо мне или сделает со мной, если я не смогу вернуть Дитмара! Без Дитмара… без Дитмара все было напрасно. Мы ведь все это затеяли только ради него… Флорис… Соломон… Если бы Флорис был с нами…

— Сейчас мы не сможем его позвать, — заметил Авраам.

Он подкрепился кубком вина и теперь был готов отправиться в путь. Ханзи уже раздобыл для него боевого коня. За пару медных пфеннигов другой оруженосец охотно одолжил ему лошадь своего господина. Если Авраам не вернет ее до утра, юноша получит хорошую взбучку, но Ханзи это сейчас не заботило.

Однако у Авраама были более веские соображения против участия Герлин в поисках Мириам и сына.

— Герлин, этот негодяй только и ждет, что ты последуешь за ним! Кем бы он ни был, самим Роландом или его сообщником, им нужны Дитмар и ты!

— Тогда он мог бы украсть и меня, — возразила Герлин.

Авраам закатил глаза:

— Украл бы, если бы застал тебя одну с Дитмаром у ручья. А может, и нет, с Мири ведь дело обстоит проще. Он считает ее служанкой — ну и что, если он ее изнасилует? А вот с благородной дамой все обстоит иначе. Господину Роланду наверняка все сошло бы с рук, даже если он осквернил бы твою честь, он ведь хочет жениться на тебе, и если бы он смог затащить тебя в постель, это было бы легче устроить. Но другой рыцарь? Многодневная поездка с мерзавцем наемником… Однако пока все идет по его плану: он получает ребенка, а ты мчишься в крепость, чтобы снова увидеть Дитмара.

Герлин закусила губу.

— Если другого выхода нет… Но я не откажусь от Дитмара!

Рюдигер хотел что-то сказать, но Авраам велел ему замолчать, бросив неодобрительный взгляд и едва заметно покачав головой.