— Все равно правда когда-нибудь выплывет, — сказала напуганная Мириам.

Авраам кивнул.

— Но у нас будет отсрочка! Кто знает, что там происходит в Вандоме… Его ведь сейчас осаждают, не так ли? Тот или другой… В любом случае, там будет царить суета, а заключенным всегда легче сбежать в пути, чем из Лувра. Не падай духом, Мириам. У нас все получится!

Замок Вандом осаждал король Филипп. Впрочем, пока Ричард Плантагенет находился в плену, Франция присоединила к своей территории графство Анжу. Управляющие Плантагенетов и народ активно противились этому захвату. Короля Ричарда, а особенно королеву Алиенору любили. Отвагой Львиного Сердца гордились, равно как красотой и обаянием его матери. Ричард также никогда не притеснял своих подданных — еще находясь в Святой земле, он велел повысить жалованье тем, кто служил в пограничных отрядах, когда возникла угроза со стороны Франции. Поэтому рыцари и обитатели замков и крепостей решительно защищали их. Уже несколько месяцев король Филипп вел военные действия, и теперь, когда Ричард с войском высадился на берегах Нормандии, а навстречу ему двигался его шурин принц Санчо Наваррский со своим войском, противостояние усилилось.

На самом деле у Франции практически не было шансов удержать земли, однако король Филипп упрямо продолжал сражаться. В данный момент сражались с отрядами графа Вандомского, которого Филипп хотел выманить, взяв крепость в осаду. Однако это не давало ожидаемого результата. Город был окружен небольшими поместьями, которые также не подчинились королю и чьи хозяева знали различные способы, как тайно провезти продовольствие в город. И Филипп чрезвычайно обрадовался, узнав о существовании заложников, с помощью которых можно было бы шантажировать Ричарда Плантагенета.

Его наместник в Лувре, который, разумеется, был осведомлен о положении дел и надеялся получить выгоду благодаря благосклонности короля, постарался как можно быстрее отправить Герлин и ее свиту к королю. При этом он не жалел ни средств, ни сил на подобающее снаряжение и даже послал человека приобрести иноходца для Герлин. Изумленная, однако чрезвычайно довольная Герлин радостно поприветствовала мулицу Сирену. Кто-то, вероятно, обнаружил животное в конюшне еврейского постоялого двора и присвоил.

— Эта мулица нас никогда не покинет, — с улыбкой заметил Авраам.

Юный еврей с трудом взобрался на козлы крытой повозки. Его раны еще не зажили, однако пару дней назад Герлин выпросила мазь и травяную настойку, которые, по меньшей мере, облегчали его боль. Его веки еще были припухшими, из-за чего глаза превратились в узкие щелки, однако он все же мог видеть и хоть как-то управлять повозкой. Родовитых заключенных и их свиту не доставляли до места назначения в кандалах или в зарешеченной телеге, а полагались на их честное слово и перевозили в сопровождении нескольких вооруженных рыцарей.

Герлин надеялась, что ее будет сопровождать Чарльз де Сент-Мену, однако после того, как их привезли в Лувр, рыцарь больше не появлялся. Она хотела было спросить о нем, однако отбросила эту мысль. Наверняка причина его отсутствия была серьезной.

Герлин и нескольких повозок с провиантом охраняли рыцари и их оруженосцы. Пеших солдат не было, поэтому путники продвигались быстро. Однако снова пошли дожди, а в первый же вечер произошел странный инцидент: группа вооруженных людей попыталась сзади напасть на отряд.

Герлин, которая ехала за крытым экипажем и повозками с провиантом, неожиданно оказалась в центре происходящего, когда мужчины внезапно выскочили из леса. Уже смеркалось, но рыцари и оруженосцы не торопились разбивать лагерь. При плохой погоде они продвигались медленно, однако хотели добраться до промежуточной цели. Их не пугала езда в полной темноте — кто осмелится напасть на королевских воинов?

Однако шесть стремительно приближавшихся вооруженных рыцарей, похоже, не боялись ни черта, ни дьявола. Герлин вскрикнула, когда один из них подъехал прямо к ней и схватился за недоуздок Сирены. В испуге она попыталась увернуться, но тут узнала лошадь господина Чарльза.

— Успокойтесь, госпожа Линдис, и поспешите: мы здесь, чтобы освободить вас! — прошептал ей рыцарь, пока другой пытался захватить козлы повозки, где Авраам защищался хлыстом. «Слуге» заложницы не доверили меч, иначе без убитых не обошлось бы.

— Вы с ума сошли, господин Чарльз! — бросила ему Герлин и направила мулицу в сторону повозки.

Воины короля уже скакали к ней, чтобы отбить нападение налетчиков.

Похоже, Чарльз де Сент-Мену мгновение колебался, стоит ли ему и его людям ввязываться в бой с шестьюдесятью рыцарями и оруженосцами, но тут вмешался один из его товарищей и сразил рыцаря, который в этот момент подскочил к Чарльзу.

— Уходим, монсеньер, вам ведь еще не наскучила жизнь? — крикнул рыцарь постарше из свиты Чарльза.

— Мне так жаль, госпожа Линдис…

Герлин ничего не понимала. Этот юный сорвиголова в такой ситуации находил время на учтивые речи!

— Скачите прочь, господин Чарльз! — крикнула она, не желая, чтобы на ее совести была еще и смерть этого мечтателя.

Те несколько мгновений, пока Герлин слышала звон клинков, крики и стук щитов, казались ей часами. Но потом налетчики бежали, и, к облегчению Герлин, на поле боя не осталось убитых. Только два рыцаря из захваченного врасплох сопровождения были выбиты из седла и теперь потирали ноющие плечи и бедра, однако больше никто не пострадал. Командир рыцарей был, как и его люди, сбит с толку.

— Что это было? — прокричал он. — Уж не попытка ли освободить заложников?

Он бросил мрачный взгляд на Герлин, однако она выглядела скорее удивленной и взволнованной, чем виноватой, и все видели, что она противилась налетчикам. Ее горничная в повозке закатила истерику, она вся тряслась и кричала, так что явно не ожидала освобождения.

— Скорее всего, это грабители, хотели захватить наше имущество, — предположил один из рыцарей. — Они сразу же набросились на повозку. Глупцы! Как будто у них был хоть какой-то шанс что-то заполучить!

— Люди голодают, — вмешалась Герлин, пытаясь успокоить рыцарей, и рассказала о нападении группы крестьян на путников пару недель назад. — И при этом они еще и крадут женщин, моя горничная едва не стала жертвой этих негодяев. Я вам всем сердцем благодарна за спасение, господа. Наверняка король оценит вашу доблесть!

Герлин вздохнула с облегчением, когда рыцари не стали развивать эту тему, и молилась, чтобы Чарльзу не пришла в голову идея повторить попытку. Однако его люди наверняка помешают ему. Про себя она поблагодарила отца Чарльза за предусмотрительность. Он не мог поступить благоразумней, чем отправить вместе со своим безрассудным сыном пожилых советников.

Рыцари рассчитывали через три дня прибыть в Вандом, однако на самом деле им понадобилось четверо суток, чтобы добраться до военного лагеря перед защищенным фортом. Погода все еще не улучшалась, и Герлин поблагодарила небеса, когда ее с ребенком, Авраама и Мириам поселили в аббатстве де ла Трините, а вот монахи и стражи паломнической церкви Санта-Лакрима были на стороне Плантагенетов. Герлин и ее свиту приняли как принцессу, и она чувствовала себя неловко. Конечно же, она надеялась, что останется в тайне история якобы высокого происхождения Дитмара, однако в действительности она распространялась с невероятной скоростью. Ко всем прочим легендам также добавилась и попытка похищения, предпринятая Чарльзом. Несмотря на то что предводитель отряда представил их как разбойников, в войске нашлась парочка трубадуров, которые уже сочинили по этому поводу песню. Прекрасная заложница и возможный ребенок короля оживили их воображение.

На следующий день после приезда в Вандом Герлин испугалась до смерти. Ее сына забрали из монастыря и отвезли к королю. Она пару часов не находила себе места, но затем появился сам монарх в сопровождении рыцарей, которые несли ребенка. Как сообщил Герлин взволнованный настоятель, король Филипп захотел взглянуть и на мать.