— Значит, два убийства совершенно не связаны! — в отчаянии проговорил сержант.

— Где ваши материалы по делу Карпентера? — вдруг вскинулся Ханнасайд. — Позвольте взглянуть!

Сержант протянул ему листочки с машинописным текстом и безрадостно проговорил:

— Боюсь, они не помогут.

Ханнасайд просмотрел записи.

— Так я и думал! По словам хозяйки, Карпентер был жив в 21:30. Мисс Дора Дженкинс видела мужчину в смокинге на другой стороне улицы, а чуть позднее — полицейского, который шел ему навстречу.

— Ага, а чуть ниже идут показания ее дружка: тот утверждает, что полицейский прошел за сто лет до мужчины в смокинге. Лично я больше верю парню. Девица откровенно старалась нас поразить.

— Да, я тоже так решил. Браун заявил, что видел полицейского около 21:40, а мужчину в смокинге парой минут позднее. Это больше согласуется с историей девушки. Выяснили у дежурного констебля, когда он появился на Барнсли-стрит?

— Нет, — признался Хемингуэй. — Раз он не видел мужчину в смокинге и не заметил ничего подозрительно у сорок третьего дома, я подумал, что это не важно.

— В самом деле? — Ханнасайд хмуро уставился на противоположную стену.

— У вас идея, шеф? — заинтересованно спросил сержант.

— Нет, — отозвался Ханнасайд. — Но не помешает выяснить, когда констебль попал на ту улицу.

— Простите, шеф! — выпалил Хемингуэй и снял телефонную трубку.

— Да я сам виноват. Я тоже решил, что это не важно. Может, и впрямь не важно, однако попробовать стоит.

Пока сержант ждал соединения с участком на Глассмир-роуд, Ханнасайд, насупившись, просматривал материалы по обоим убийствам. Хемингуэй перекинулся парой слов с дежурным и, прикрыв ладонью трубку, спросил:

— Шеф, он только что заступил. Поговорите с ним?

— Да, пусть его позовут, — рассеянно попросил Ханнасайд.

Хемингуэй передал пожелание, и пока звали констебля Мейдера, с живейшим интересом наблюдал за шефом. Наконец в трубке раздался голос:

— Алло! Констебль Мейдер? С вами хочет поговорить детектив-суперинтендант Ханнасайд. Прошу вас, шеф!

Ханнасайд взял трубку:

— Алло! Мейдер, я по поводу вчерашнего вечера. Хочу прояснить один момент, который мы случайно упустили.

— Да, сэр, — вежливо отозвался Мейдер.

— Не припомните, в котором часу вы вышли на Барнсли-стрит?

— С точностью до минуты не вспомню.

— Ничего страшного, просто ответьте поточнее.

— Сэр, когда я проходил мимо почты на Глассмир-роуд, часы на здании показывали 21:10. Значит, на Барнсли-стрит попал примерно к 21:15.

— Что? — переспросил Ханнасайд. — В 21:15?

— Да, сэр, плюс-минус минута.

— Точно не после 21:30?

— Совершенно точно, сэр. От почты до Барнсли-стрит идти всего ничего. Есть еще один ориентир, сэр, — к тому времени Браун свой киоск еще не открыл.

— Но на допросе Браун заявил, что открыл киоск в 21:30 и вскоре увидел вас.

— Он сказал, что видел меня вчера вечером? — уточнил Мейдер.

— Да, определенно.

— Сэр, не знаю, что там выкручивает Браун, но если он говорил о вчерашнем вечере, то явно ошибся. — В голосе Мейдера зазвенело подозрение. — Если позволите высказать свою версию…

— Да, выкладывайте.

— Видите ли, сэр, Браун видел меня шесть или семь вечеров подряд. Барнсли-стрит я патрулирую то в одно время, то в другое, но всегда после 21:30. Однако вчера я попал на Барнсли-стрит и Летчли-гарденс пораньше. Сэр, я думаю, Браун ошибся, положившись на то, что, по его мнению, должно было случиться.

— Спасибо, Мейдер, это все. — Ханнасайд опустил трубку на базу и перехватил заинтересованный взгляд Хемингуэя.

— Можете не объяснять, шеф, я все понял! Мейдер прошел по улице в 21:15, и Браун его вообще не видел. Так-так-так! Наконец-то мы до чего-то докопались. Кто этот мистер Браун и как связан с нашим делом? Если вдуматься, отвечал он мне чересчур охотно. Но если он не убивал Карпентера, то какую игру ведет, я не понимаю.

— У вас есть адрес Альфреда Карпентера? — спросил Ханнасайд, проигнорировав рассуждения Хемингуэя. — Мне нужно название актерской труппы, с которой гастролировал Чарльз.

— К Энжеле возвращаемся? — удивился сержант, протянув шефу листок с показаниями Альфреда Карпентера. — Кстати, она-то с труппой не гастролировала.

— Я в курсе. Мне нужен список городов, которые посетила труппа.

— Боже милостивый! — охнул сержант. — Не собираетесь же вы прочесывать центральные графства в поисках девицы, которую мы даже по имени не знаем.

Ханнасайд поднял голову, и в его глубоко посаженных глазах вспыхнул огонек.

— Нет, я не настолько безумен. По крайней мере пока.

— Что вы имеете в виду, шеф? Шутите?

— Отнюдь. Если очередная моя версия окажется притянутой за уши — а такие опасения есть, — вы надо мной шутить тоже не будете, — отозвался Ханнасайд. — Пожалуйста, позвоните мистеру Карпентеру и выясните название труппы или хотя бы фамилию импресарио. Думаю, он уже дома.

Хемингуэй с сомнением покачал головой, но снова взял трубку. Через пару минут сержант доложил, что мистер Карпентер не знает названия труппы, с которой гастролировал его брат, зато помнит, как покойный Чарльз говорил об импресарио.

— Фамилия того импресарио не то Джонсон, не то Джексон, не то Джеймисон, — язвительно добавил Хемингуэй. — Точно на «Дж» начинается. Разве не чудесно?

— Вот, уже кое-что, — кивнул Ханнасайд. — Этим и займусь завтра утром.

— А мне чем заняться? — спросил Хемингуэй. — Еще раз допросить мистера Брауна?

— Да, обязательно. Еще разыщите ту девицу и послушайте, что она на этот раз скажет. Главное, никому не рассказывайте о расследовании. Переговорите с Брауном, с Дорой Дженкинс и поезжайте в Марли. Я либо дождусь вас там, либо оставлю записку.

— Что мне делать в Марли? — Хемингуэй пристально посмотрел на шефа. — Устроить молебен с Ихаводом?

— Проверьте свою теорию о шляпе Невилла Флетчера. Еще раз осмотрите пресс-папье.

— Так мы теперь занимаемся молодым Невиллом? — Сержант не сводил глаз с Ханнасайда. — Хотите связать его с Энжелой? Могу поинтересоваться, что пришло вам в голову? Двадцать минут назад у нас было два совершенно необъяснимых убийства. По-моему, Браун вас не особо интересует. Так в чем же дело?

— В общем факторе, — ответил Ханнасайд. — Двадцать минут назад меня осенило, хотя очень возможно, что это снова ерунда.

— Общий фактор? — переспросил сержант. — Общий фактор — орудие убийства, мы с самого начала это знали.

— В таком ключе я о нем не думал, — отозвался Ханнасайд и ушел, оставив сержанта в недоумении.

Утро уже основательно вступило в свои права, когда сержант Хемингуэй на подземке отправился в Марли. Обе беседы прошли не слишком удачно. Мисс Дженкинс раздирали естественный страх перед полицией и головокружительное ощущение собственной значимости. Она хихикала, теребила фартук и свои кудри. Ну что он нее ждет сержант? Только бы никто не подумал, что она замешана в убийстве. Она же чуть рассудка не лишилась, когда прочла о нем в газете и сообразила, для чего ее допрашивали. Под чутким руководством Хемингуэя мисс Дженкинс постепенно перестала юлить и перескакивать с одной темы на другую и заявила: она уверена, что джентльмен в смокинге прошел мимо них за пару минут до полицейского; настоящий щеголь, он точно был в цилиндре. Уже достаточно знакомый с эксцентричным Невиллом сержант понимал: этому молодому человеку такое описание решительно не соответствует. От мисс Дженкинс он направился на поиски мистера Брауна.

Поиски привели его в Балхем, где Браун жил, а в данный момент отсыпался после смены. При виде удостоверения сержанта супруга Брауна испугалась не меньше, чем мисс Дженкинс, и тотчас отравилась будить своего благоверного. Вскоре тот, заспанный и угрюмый, вошел в гостиную. Неприязненно оглядев Хемингуэя, он осведомился, почему ему не дают выспаться. Сержант вопрос пропустил мимо ушей, даром, что искренне сочувствовал Брауну, и задал встречный вопрос. Мистер Браун огрызнулся: мол, если в полиции считают, что рабочего человека можно будить и расспрашивать о том, что он уже рассказывал, то глубоко заблуждаются. Он сказал как отрезал и ничего менять не станет. Когда Хемингуэй зачитал ему заявление констебля Мейдера, Браун сделал большие глаза, зевнул и пожал плечами: