— Ну-ка, Хелен, выпей! — скомандовал Норт.

Хелен сделала глоток и поперхнулась.

— Фи, мерзость! Да успокоилась я, успокоилась! Джон, скажи, что мне не пригрезилось! Тем страшным вечером я видела не тебя?

— Конечно, не меня! Неужели этим ты так долго мучилась?

— Как же я боялась! Когда суперинтендант, безжалостный человек, сообщил, что тем вечером тебя в квартире не было, я убедилась окончательно. Я надеялась, что, пока беседую с полицией, ты сбежишь. Поэтому и послала Бейкера предупредить тебя.

— По этой же причине ты призналась суперинтенданту в убийстве? — спросил Норт.

— Разумеется! Ничего лучше я не придумала. От горя мне было все равно, что со мной станет.

Норт взял ее за руки:

— Хелен, ты так меня любишь?

— Ах, Джон, я всегда любила! Ты мне не верил, я вела себя по-свински, но я не желала, чтобы мы стали чужими!

— Это я виноват, не захотел тебя понять. Напугал так, что в трудную минуту ты ко мне не обратилась. Честное слово, я не думал, что потеряю твое доверие. Я бы вытащил тебя из беды, чего бы мне это ни стоило!

— Нет, беда пришла из-за моей глупости. Джон, прости меня.

— Не обращайте на меня внимания! — попросила мисс Дру, протирая монокль.

Норт повернулся к ней:

— Салли, выйди!

— Да я бы с удовольствием. Смотреть на обливающихся слезами идиотов совершенно неинтересно, — без обиняков заявила мисс Дру. — Но меня прислали с заданием. Хелен, суперинтендант желает с тобой поговорить. Ты как, сумеешь привести себя в порядок?

— Не хочу его больше видеть! — вздохнула Хелен, судорожно сжимая ладони мужа.

— Понимаю и разделяю, но ты — важная свидетельница. Раз Джона убийцей ты больше не считаешь, суперинтенданту нужно снова тебя опросить. Ну, сделай еще глоток! Джон, объясни, зачем ты так спешно вернулся из Берлина?

— Уже не важно, — отмахнулся Норт.

Салли так и впилась в него взглядом:

— Умеешь ты напугать и заинтриговать! Неужели анонимное письмо о забавах Хелен получил?

— Получил, но не анонимное.

Хелен жадно глотнула из стакана.

— От кого? — спросила она, зардевшись.

— Не важно. Все вышло не так, как думает твоя вульгарная сестрица! Образно выражаясь, я получил хороший пинок, поэтому и вернулся.

— Чем очень нам помог, — съязвила Салли. — Навел такую тоску, что даже я подумала: не зря Хелен скрывала от тебя правду.

— Мне было… непросто. Хелен так явно расстроилась из-за моего приезда, так явно испугалась, что я узнаю о ее делах с Флетчером…

— Это было намеком, который ты пропустил, — перебила Салли. — Сразу избрал бы правильную тактику — Хелен рассказала бы тебе все без утайки.

— Да, но я не был уверен, что хочу это слышать.

— В страуса играешь? Ты? Вот уж не подумала бы! — воскликнула Салли.

Хелен прижала ладонь мужа к своей щеке.

— Как вспомню, что ты, спасая меня, готов был идти в тюрьму… Ах, Джон!

Салли забрала у сестры опустевший стакан.

— Нельзя ли повременить с воркованием? Хелен, ты должна рассказать суперинтенданту, что именно случилось тем трагическим вечером. Сейчас убийство вешают на Невилла, что мне совершенно не нравится. Не знаю, помогут ли ему твои показания, но попробовать нужно. Ну, припудри носик и спускайся в библиотеку.

Явно без сил, Хелен подошла к туалетному столику.

— Ну что ж, раз нужно… Не понимаю только, почему ты беспокоишься. С каких пор тебя интересует Невилл?

— Пошлые предрассудки никогда мной не управляли! — заявила мисс Дру не совсем к месту, но с достоинством. — Кроме того, я в отличие от тебя не считаю, что раз Джон не убийца, дальше хоть трава не расти. Ты готова?

Хелен причесалась, поправила локоны и, строго взглянув на себя в зеркало, кивнула.

Ханнасайд ждал в библиотеке.

— Извините нас, суперинтендант, — грустно улыбнулся Норт. — Полагаю, за наши поступки можно привлечь к уголовной ответственности.

— Да, вы старательно мешали правосудию. — Ханнасайд кивнул, но его глаза лукаво блеснули. — Пожалуйста, миссис Норт, расскажите, что на самом деле случилось семнадцатого июня, когда вы были в Грейстоунс?

— Я уже рассказывала, — парировала Хелен, встречая его взгляд. — Моя история правдива от начала и до конца.

— Который из ее вариантов? — уточнил Невилл.

— Тот, который суперинтендант слышал от меня в участке. Я действительно пряталась за кустом смородины и действительно вернулась в кабинет, чтобы разыскать долговые расписки.

— А как насчет незнакомца в кабинете? Флетчер в самом деле выпроводил его из Грейстоунс в 22:00?

— Именно так.

— Потом вы услышали, что Флетчер возвращается, и выскользнули из кабинета?

— Да, — кивнула Хелен. — Эрни насвистывал, шел не торопясь, как на прогулке.

— Ясно, спасибо большое.

— Вам не по нраву показания моей сестры? — осведомилась проницательная Салли, заметив, что суперинтендант нахмурился.

— Ну, это сильно сказано, — уклончиво ответил Ханнасайд.

— Минутку! — вмешался Невилл, который делал записи на обороте конверта. — В 22:01 дядя Эрни был жив-живехонек, в 22:02 мужчина убегал из Грейстоунс по Мейпл-гроуз, в 22:05 дядю нашли мертвым. Кто таинственный номер два? Он убийца? Он — это я? Я совершил убийство? Странно и совершенно бессмысленно. Я не позволю себя арестовать!

— Кто говорит об аресте? — искренне удивилась Салли. — Тебя никто не подозревает. Если ты убил дядю, то чем?

Невилл ткнул пальцем в Ханнасайда:

— Ответ написан на лице суперинтенданта, дорогуша. Пресс-папье! Пресс-папье, которое я сам подложил.

Ханнасайд промолчал.

— Ясно, — проговорила Салли. — Но если Эрни убил ты, какую дерзость нужно иметь, чтобы подарить полиции свое орудие преступления!

— Да уж, — закивал Невилл. — Я бы от страха заикаться начал. Еще я смысла не вижу. Зачем мне убивать дядю?

— Убийцы чересчур самоуверенны, — напомнила Салли. — Завышенная самооценка — общеизвестная черта характера преступников, верно, суперинтендант?

— Вы, мисс Дру, изучали криминалистику на совесть, — уклончиво ответил Ханнасайд.

— Как же иначе! По-моему, Невилл чрезмерной самоуверенностью не страдает. Вы, конечно, возразите, что он дьявольски хитер. А я снова возражаю. Возможных орудий убийства в Грейстоунс хоть отбавляй. С чего бы вы именно на пресс-папье подумали? Зачем привлекать к нему внимание?

— Извращенное чувство юмора, — предложил Невилл. — Извращенность преступного ума. Скоро я сам поверю в свою виновность. Представить только: я убил Эрни ради его миллионов! Нет, не верится: такая занимательная головоломка и такое отвратительное объяснение.

— Однако доподлинно известно, что на момент гибели Эрнеста Флетчера ваше финансовое положение было крайне нестабильным, — заметил Ханнасайд.

Тут неожиданно вмешался Норт, доселе молча стоявший за стулом жены.

— По-моему, при свидетелях такие темы не поднимают, — как всегда, спокойно проговорил он.

— Очень мило со стороны Джона! — воскликнул Невилл. — А я думал, он меня недолюбливает.

— Да, мистер Норт. — В голосе Ханнасайда зазвенело раздражение. — В самом начале разговора я предложил мистеру Флетчеру беседу тет-а-тет. Он настоял на присутствии мисс Дру, следовательно, мне о деликатности можно не беспокоиться. Однако если мистер Флетчер желает, я по-прежнему готов к разговору наедине.

— А я не желаю, не желаю! — запротестовал молодой человек. — Наедине с вами я от страха рассудка лишусь. К тому же мисс Дру сейчас мой адвокат. Без ее чуткого руководства я рот не решился бы раскрыть!

— Тогда скажите, действительно ли на момент гибели вашего дяди вы находились в щекотливом финансовом положении? Прав ли я, сделав такой вывод?

Невилл смутился.

— Вообще-то нет. Я не считаю свое финансовое положение щекотливым.

— Правда? Вы готовы заявить, что у вас был положительный остаток на счете?

— Вряд ли, — покачал головой Невилл. — В конце квартала со мной такого не бывает.