— Ем. Напрасно ты пришла! Не видать мне теперь священного покоя, который должен сопровождать первую трапезу дня.

— Я в своем доме! — возмутилась Хелен.

Салли взяла с приставного стола чашку с блюдцем и протянула сестре.

— Хелен, ты ужасно выглядишь. Зачем встала?

— Не могу валяться в постели! — с вызовом ответила Хелен.

— Последствие ночного голодания, — вздохнул Невилл.

Хелен пронзила его раздраженным взглядом, но огрызнуться не успела: в столовую вошел чопорный дворецкий.

— Прошу прощения, мэм! Мистера Норта спрашивает суперинтендант Ханнасайд. Я объяснил, что мистер Норт пока никого не принимает. Мне разбудить мистера Норта или попросить суперинтенданта подождать?

— Суперинтенданта? — машинально переспросила Хелен. — Да, конечно, известите мистера Норта, а суперинтенданта проводите в библиотеку. Я к нему выйду.

— Зачем? — спросила Салли, когда дворецкий удалился. — Зачем выходить, если ему нужна не ты?

— Какая разница? Встречусь с ним и выясню, что он хочет. Господи, ну почему я не способна думать?!

— Правда? — сочувственно спросил Невилл. — Вообще не способна?

— Ради Бога, пей свой чай и не суетись! — воскликнула Салли. — На твоем месте я позволила бы Джону вести собственную игру и не вмешивалась.

Хелен с грохотом опустила чашку на блюдце.

— Джон не твой муж! — выпалила она и вышла из столовой.

— Ну вот, теперь мы вновь насладимся спокойствием! — с облегчением вздохнул Невилл.

— Не получится. — Салли торопливо допила кофе. — Мне нужно идти с Хелен и проследить, чтобы она не наделала глупостей.

— Обожаю тех, кто ради пропащих себя не жалеет! — воскликнул Невилл. — Ты что, в Красный Крест вступила?

Салли не удостоила его ответом. В библиотеку она попала одновременно с дворецким, который сообщил Ханнасайду, что мистер Норт уже бреется и будет через пару минут.

— Все в порядке, Салли, я сама справлюсь, — заверила Хелен, хмуро взглянув на сестру.

— Тебе только кажется, — парировала Салли. — Доброе утро, суперинтендант! Малахия, какой приятный сюрприз! Ну, нам только фисгармонии не хватает.

— «Сердце развращенное будет удалено от меня, — грозно начал Гласс, — злого я не буду знать»[61].

Хелен, с констеблем прежде не встречавшаяся, онемела от удивления, зато Салли не растерялась:

— Совершенно верно! Дурные знакомства приличным людям ни к чему.

— Гласс, помолчите! — строго осадил констебля Ханнасайд. — Миссис Норт, вы спросили, зачем мне ваш муж. Отвечу прямо: хочу выяснить, что он делал в тот вечер, когда убили Эрнеста Флетчера.

— Вполне справедливое желание, — кивнула Салли.

— Но ведь Джон уже рассказывал, и вы должны помнить. Он провел тот вечер в лондонской квартире.

— Увы, миссис Норт, к сожалению, это неправда.

Салли сосредоточенно протирала монокль, но последнее замечание Ханнасайда, словно камешек, брошенный в пруд, заставило ее поднять голову.

— Хороший блеф! — похвалила она. — Только у вас ничего не выйдет.

— Я не блефую, мисс Дру. У меня есть доказательства, что с 21:00 до 23:45 мистера Норта в квартире не было.

Хелен нервно облизнула губы.

— Абсурд какой-то! Разумеется, Джон был в квартире. Ему незачем вводить вас в заблуждение.

— Миссис Норт, вы же не надеетесь, что я этому поверю? — тихо спросил Ханнасайд.

Салли потянулась к сигаретнице.

— По вашей версии, мой зять был в Грейстоунс?

— Именно, — кивнул Ханнасайд.

В глазах Хелен блеснул злой огонек.

— Прикуси язык, Салли! Как ты смеешь такое предполагать?

— Успокойся. Я не предполагаю ничего, о чем суперинтендант уже не думал. Давай спокойно все проанализируем!

— Лучше уходи! Я сама справлюсь.

— Хочешь, чтобы я ушла? — невозмутимо проговорила Салли. — Суперинтендант хочет того же самого. Слепому видно: он запугивает тебя, чтобы разговорить. Будь у тебя хоть капля здравого смысла, ты бы помалкивала — пусть Джон сам с ними объясняется.

— Вы очень проницательны, мисс Дру, — вмешался Ханнасайд. — Из ваших слов следует, что миссис Норт опасно со мной откровенничать.

Салли глубоко затянулась и выпустила дым через ноздри.

— Точно подмечено. Но я хорошо знаю свою сестру и ее мужа. Младенцу ясно: факты против моего зятя. У него был мотив для убийства Эрнеста Флетчера, его внезапное возвращение из Берлина в высшей мере подозрительно, а вы явно раздобыли доказательства того, что алиби на семнадцатое июня, которое Джон вам предоставил, ложь. Сестре я настоятельно советую держать язык за зубами. Уверена, ее адвокат, окажись он здесь, посоветовал бы то же самое. Однако вы блефуете, господин суперинтендант, блефуете по-крупному. Будь у вас серьезные доказательства виновности моего зятя, вы не тратили бы время на беседы с Хелен.

— Неплохо, мисс Дру! Но, по-моему, вы оставили кое-что без внимания.

— Правда? Что именно?

— Вы полностью сосредоточились на возможной виновности мистера Норта. А о весьма неопределенном положении сестры не задумываетесь.

— Вы серьезно верите, что Хелен замешана в убийстве? — презрительно хохотнула Салли.

— Может, и не верю, но миссис Норт известно куда больше, чем она мне рассказала. Хотите честно?

Так слушайте: показания миссис Норт не совпадают с фактами.

Хелен шагнула к нему и подняла руку, веля сестре молчать.

— Честно так честно! Вы считаете, что на дорожке я видела мужа и узнала его, верно, суперинтендант?

— Скажем так: я не исключаю такой вариант.

— А я говорю, что вы ошибаетесь!

— Предлагаю это выяснить, пожал плечами Ханнасайд. — Вы сами изложили мне два разных варианта собственных действий вечером семнадцатого июня. Первый — утром после убийства, до возращения вашего мужа, второй — после его возвращения, очевидно, с целью убедить меня: а) что Флетчер сам выпроводил из Грейстоунс таинственного незнакомца, которого вы видели; б) что в 22:00 Флетчер был жив. Это, разумеется, наводит на очень серьезные размышления. Особенно после того, как я выяснил, что семнадцатого июня мистер Норт ушел из своей квартиры в 21:00 и вернулся в 23: 45.

— Ваша точка зрения вполне логична, суперинтендант, — спокойно проговорила Хелен, побледневшая даже под искусным макияжем. — Только вы напрасно полагаете, что мой муж замешан в убийстве. Если у вас есть доказательства, что тем вечером его в квартире не было, вы наверняка правы. Но я точно знаю, что с убийством Эрни Флетчера Джон никак не связан.

— В самом деле, миссис Норт? Не стоит подождать и послушать, что он сам скажет?

— Не вижу смысла. Насколько мне известно, вечером семнадцатого Джон был далеко от Грейстоунс. Возможно, он попытается убедить вас в обратном: Джон из тех мужей, которые защищают своих жен, даже… самых нерадивых. — Голос Хелен дрожал, но на лице не дрогнул ни один мускул. Салли подавилась дымом и сильно закашлялась.

— Правда, миссис Норт? — тихо спросил Ханнасайд.

— Да. — Хелен впилась в него взглядом. — Убийство совершила я.

Суперинтендант промолчал, а Гласс, внимательно следивший за Хелен, пробасил:

— В Писании сказано: «Говорите истину каждый ближнему своему»[62]. «В глазах всех птиц напрасно расставляется сеть»[63].

— Только не этой птицы, — прохрипела Салли. — Хелен, не дури!

На губах Хелен заиграла слабая улыбка.

— Доля правды в моих показаниях есть, — начала она, не сводя глаз с Ханнасайда. — Эрни Флетчер действительно выпроводил незнакомца из Грейстоунс, а я действительно проскользнула в его кабинет за расписками. А дальше все неправда. Я не выбралась из кабинета до возвращения Эрни. Он застал меня там, сел за стол и начал надо мной смеяться. Я поняла, что упрашивать его бесполезно, потеряла голову и… убила его.

У Салли даже кашель прошел.

— Ага, топориком зарубила! — прошипела она. — Идиотка, ты что, забыла, что Эрни не застрелили? А ты, огрей Эрни по голове, больно бы сделала, и только.