— Мне совершенно неинтересно, где меня будут судить.

— Если вы сейчас не сделаете официальное заявление, то суд будет проходить здесь.

Ансах пожала плечами. Председатель кивнул и откинулся на спинку кресла.

На следующий день Ансах привели в ту же комнату, большую и официальную, размером чуть ли не с бальный зал, с геометрическим узором пола, выстланного паркетом, мебелью красного дерева, обитой бархатом, и обоями из муарового шелка. Как и прежде, коммандеру предоставили удобное кресло со спинкой в форме замочной скважины, сбоку от которого стоял круглый столик с чайным сервизом из белого рифленого фарфора и серебра. Ансах сидела лицом к большому эркерному окну, сквозь него струились потоки солнечного света, подчеркивая силуэты членов суда за столом, изгиб которого повторял форму окна. В прошлый раз их было шестеро, и они называли себя комиссией по предварительному следствию. Те же люди присутствовали и сейчас, но теперь появилось еще шесть, и они уже называли себя Верховным Судом. Тем самым Верховным Судом.

Процесс шел при закрытых дверях на случай возможной реакции общественности; далеко не все знали, что Ансах вообще осталась на планете. Как гласила история, ее отправили на Землю под арестом на собственном корабле. Отсутствовала публика, никаких журналистов и лишь несколько охранников. К Ансах приписали одного, и того без оружия, правда, он был шахранином.

Эти особенности, которые посчитали необычными, но необходимыми, обговорили во время предварительных слушаний. В остальном разбирательство шло в соответствии с законодательством Изиды: розыскной, а не состязательный уголовный процесс, вердикт определят большинством в три четверти, а по вынесении приговора записи о деле станут достоянием общественности. Права на апелляцию не будет.

Председатель повторил некоторые из этих пунктов с целью внесения их, а также согласия с ними Ансах в протокол. Он также назвал ей свое имя и имена всех одиннадцати присутствовавших. Как и в прошлый раз, коммандер решила никого не запоминать, а вместо этого назвала их Первым Голосом, Вторым Голосом и так далее.

Она наклонилась, чтобы налить себе чаю. Охранник-шахранин, не спросив ни у кого разрешения, по крайней мере явно, склонился перед ней и аккуратно расстегнул кандалы. («Какие прекрасные руки!» — подумала она.) Ансах улыбнулась, поблагодарив, тот улыбнулся в ответ. У него были заостренные зубы, а нёбо и язык — темно-красного цвета.

Кто-то принялся зачитывать обвинения. С левой стороны большого эркерного окна еще выше поднялась Изида, и фигуры за столом словно размыло, очертания их силуэтов смазались. Ансах не слишком заботило то, что она не видит лиц. Голоса, со всеми нюансами и интонациями, могли сообщить столько же; на корабле она неплохо научилась их анализировать.

Говорил Третий:

— Коммандер Ансах, не можете ли вы назвать нам род ваших занятий?

— Я — коммандер корабля Содружества «Серхан».

— И какого типа ваш корабль?

— Это крейсер класса «аутсайдер».

— То есть это не обычный корабль, не так ли?

— Нет. Он считается лучшим боевым кораблем Содружества.

— Сколько всего существует кораблей класса «аутсайдер»?

— Девять.

— Эти девять находятся за пределами стандартной иерархии военного командования, не так ли?

— Да. Они отчитываются перед Департаментом правительственных дел, а не перед военными властями. Но «аутсайдерами» их называют по другой причине.

— Об этом мне известно, и мы еще вернемся к данному вопросу… Расскажите о своем звании. Вы — коммандер, а не капитан. Как вы можете это объяснить?

Она слабо улыбнулась:

— Это своего рода символ.

— Символ?

— Департамент любит подчеркивать то, что именно он является капитаном всех девяти кораблей. Те же, кто командует ими день за днем, исполняют обязанности капитана; они — коммандеры.

— Значит, такой символизм имеет два значения. Коммандерам дважды напоминают, что их невероятные корабли являются… инструментами Департамента?

— Да. Там даже употребляют вот это самое слово. Инструменты.

— Необычный термин. Значит ли это, что каждый из девяти кораблей обязан чтить букву и дух приказов Департамента в мельчайших деталях?

Ансах снова слабо улыбнулась:

— Я вижу, куда вы клоните.

— Просто ответьте на вопрос, пожалуйста.

— Прошу прощения. Ответ — да.

— Коммандер, — голос принадлежал другому человеку. Сегодня она уже слышала трех, включая председателя. Вчера — шестерых, включая трех, присутствовавших сегодня, поэтому Ансах назвала этого Седьмым и запомнила его. — Коммандер, что привело такой корабль, как «Серхан», в Изиду?

— «Вера».

— Пожалуйста, ответьте более подробно, коммандер. Для протокола.

— Один неопознанный корабль с невероятными возможностями, совершивший с виду случайные, беспричинные и высоко успешные нападения на несколько систем Содружества… Этого достаточно?

— Да, благодарю, коммандер, замечательно… Итак, повторим, что привело ваш корабль в Изиду?

— «Вера» восемь раз напала на Содружество. Последние две атаки произошли в системах, некогда принадлежавших шахранам, Баст и Анубис, поэтому последовал вывод, что следующими целями могут стать Изида и Гор. Министерство отправило «аутсайдер» в каждую из них. Мне досталась Изида.

— Или вы достались нам… Спасибо, коммандер.

Фигуры за столом обменялись взглядами, послышалось шуршание перекладываемых бумаг. Солнце Изиды лилось сквозь изогнутое окно. Теперь оно находилось почти над головой, и в его бело-золотом свете плавали пылинки, кругами поднимавшиеся к потолку. Из эркера открывался вид на город, и тот был головокружительно прекрасен. Только редкие намеки на запах проникали сквозь климат-контроль зала.

— Коммандер Ансах, — говорил Второй голос, бывший на вчерашнем заседании. — Департамент правительственных дел… Это эвфемизм?

— Это практически абсолютно точное описание Департамента, — она произносила слова с преувеличенной аккуратностью, спокойно подражая тому, как это сделал бы политик или юрист. Двое из присутствующих едва заметно улыбнулись, как и сама Ансах; Второй же не нашел повода для веселья.

— Ваши приказы исходят из Департамента. Дают ли они вам полную свободу решений и действий во время боя?

— Вы знаете, что нет, иначе ничего этого не произошло бы. А город не благоухал бы так, как сейчас. — Ансах позаботилась о том, чтобы в ее голосе не послышался даже намек на интонацию.

— Пожалуйста, просто ответьте на вопрос.

— Нет, мои приказы не дают мне полной свободы решений и действий во время боя. Или вообще какой-либо свободы решений и действий.

— И мы уже слышали, что вы обязаны беспрекословно…

— …беспрекословно чтить букву и дух приказов Департамента в мельчайших деталях. Да, вы уже слышали это.

— Ваш корабль был приписан к ударной группе, состоявший из пяти кораблей Изиды?

— Да.

— Какие это были корабли?

— Четыре тяжелых крейсера и…

— Да, продолжайте, коммандер. Скажите. И?

— И линкор «Томас Кромвель».

— Да, именно эта куча радиоактивного мусора все еще висит на орбите и портит нам связь, не так ли?

— На этом корабле погибло двести человек, — спокойно сказала Ансах. — Полагаю, вы не хотели, чтобы ваши слова прозвучали столь презрительно.

— Среди тех двухсот были мои коллеги и друзья, коммандер.

— Думаю, — вмешался председатель, — сейчас самое время сделать перерыв на ленч. Утро было долгим. Предлагаю продолжить заседание через полтора часа.

Заскрипели стулья, застучали каблуки по паркету, загомонили голоса, вскоре исчезнувшие в отдалении.

После того как все ушли, председатель какое-то время не поднимался с места. Он думал о формулировке приказов Ансах и ее явном равнодушии к тому, где будет проходить суд. Полученные ею распоряжения были необычайно точными и полностью исключали какую-либо свободу действий; кого-то надо было подтолкнуть, чтобы тот задал вопрос почему. Что касается безразличия к тому, где будет вестись разбирательство, то поначалу он счел его следствием театральности Ансах; теперь же не был в этом столь уверен.