Та не нападала, но увеличила скорость до сорока восьми процентов, Каанг тут же с Ней поравнялась, но «Вера», казалось, этого даже не заметила.
Фурда тревожило его собственное поведение. Он старался понять почему, но причина постоянно ускользала, как будто беспокойство подчинялось законам обычной вселенной, а поступки обходили их, приобретя некую ПМ-способность. Коммандер чувствовал себя лучше, он постепенно возвращался к тому состоянию, которое считал нормальным, благодаря (уже не в первый раз) уму Смитсона. Но Фурд чуть не принял то, что Она сделала с ними. Кир была права, ему не следовало так себя вести. И прежде он никогда так себя не вел. Он решил, что больше не повторит этой ошибки, принялся перечислять правила, способные обезопасить его в будущем; но потом снова сместился, отошел в сторону и начал вспоминать, зачем они ему понадобились. И все равно он чувствовал себя лучше, уверял себя, что постепенно возвращается к тому состоянию, которое считал нормальным.
Когда Кир доложила обстановку, а коммандер отреагировал с видимым энтузиазмом, она осталась рядом (еще одно предложение Смитсона) и позволила ему говорить. Черная юбка приподнялась, складками собралась вокруг нижней части Кир, и когда женщина изящно повернулась, расположившись рядом с Фурдом, она села не на ткань. Впрочем, коммандер знал, что одежда красивой волной спадет на место, когда Кир встанет; всегда спадала.
— Хватит ничтожной доли, Кир.
— Коммандер?
— Смитсон сказал, что ей хватит всего лишь ничтожной доли того, что поглотил кратер, для создания стабильного потока расходуемой энергии. Я думал, Она хочет превратить нас в домашнюю скотину и, когда понадобится, отрезать от нас куски, но Ей даже этого не нужно.
— По-видимому, нет.
— Впрочем, Она вполне может так поступить просто ради символизма… Кир, вы видите эти темные узоры на Ее корпусе?
— Да, коммандер. Они разошлись по всей обшивке.
— Они не двигались.
Изначально Кир всего лишь хотела разговорить Фурда, но теперь посмотрела на «Веру» более пристально.
— Как они могли разойтись по Ней, не двигаясь?
Потому что, объяснил он, они всегда там были, а сейчас потемнели. И узоры находятся не только на поверхности корабля. Если они действительно разносят энергию по всему Ее телу, то должны идти по трем измерениям, подобно сети вен и капилляров. Поэтому мы видим лишь верхушку чего-то большего; правда, для данной миссии это не новость, добавил Фурд, криво усмехнувшись.
— Когда они не нужны, — подвел он итог, — то их просто не видно; они сливаются с обшивкой. Но в случае необходимости, когда Она получает повреждение, Ей приходится ими пользоваться. Тогда они темнеют…
— И разносят энергию по всей «Вере». Значит, если идея Смитсона сработает…
— Процесс временно остановится, а узоры исчезнут.
Кир снова посмотрела на Фурда, тот улыбнулся и сказал:
— Это как жизнь с новым партнером. Когда вы только съезжаетесь, то сразу узнаёте много нового. Очень личного, интимного, вроде того, как выглядят ее варикозные вены.
Кир почти улыбнулась в ответ. Встала. Складки грациозно упали на место.
— Время, коммандер. Вы будете готовы?
Он понимал, почему ей приходится спрашивать. Его поведение и в обычной ситуации беспокоило многих, а сейчас оно откровенно тревожило. Вполне разумное умозаключение о том, что «Вера» воздействует на него, как на Джосера, сейчас искушало кого угодно. Но Фурд чувствовал, что правда гораздо хуже — причины его поступков крылись исключительно в нем самом. Хотя, возможно, на этот раз «Вера» просто решила действовать скрытно.
— Если я не буду готов, — сказал он ей вслед, и, когда она повернулась к нему, складки юбки веером взметнулись вверх, — вам надо попросить Тахла обдумать возможность… Хотя вы и так об этом знаете.
— Да, знаю. И я уже почти приняла такое решение.
— Они готовы, — сказал Смитсон спустя сорок четыре минуты.
— Спасибо, — ответил Фурд. — Я вам должен.
— За переноску мебели?
Коммандер еле заметно улыбнулся, потом кивнул Кир.
— Запускайте.
Два «молитвенных колеса» безмолвно выпали из нижнего шлюза и полетели под «Чарльзом Мэнсоном». Это были кольца из черного металла диаметром в девять футов с сердцевиной и четырьмя расходящимися в разные стороны спицами. Вытащив из тесной шахты ПМ-двигателя на корме, люди Смитсона просто докатили их до грузопровода и отправили в трюм. Двигатели и навигационные системы казались стальными коробками, приваренными к окружностям через неравные интервалы, и походили на ошметки грязи, прилипшие к ободьям реальных колес.
Кир нажала на кнопку. Включились и тут же погасли двигатели. «Молитвенные колеса» медленно скользили по расходящимся траекториям, направляясь к кратерам в миделе и корме. «Вера» их словно не замечала. Они прошли триста футов, затем шестьсот, девятьсот. Тысячу двести. Кратеры сверкали. Когда устройства подлетели ближе, их силуэты исчезли на фоне переливающегося цвета.
На расстоянии в тысячу четыреста футов от «аутсайдера» Кир последний раз откорректировала курс; вспыхнули и умерли двигатели. Она взглянула на Фурда, неожиданно и беззвучно проартикулировала «варикозные вены», после чего нажала еще одну кнопку. «Молитвенные колеса» принялись вращаться. Вороненый металл ободьев стал прозрачным, засиял жемчужно-белым светом, когда они начали вырабатывать поле стазиса. С еле заметной вспышкой отлетели двигатели и навигаторы. «Колеса» вошли в кратеры, и те их проглотили.
На «Чарльзе Мэнсоне» ожидали другого. Они думали, что Она поймет их замысел, попытается убежать, уклониться, атаковать, попробует что угодно, лишь бы предотвратить его исполнение. «Вера» же не сделала ничего, и это значило следующее: либо они по-настоящему удивили Ее (уже в третий раз — сначала фотонным броском, потом двумя ракетами), либо план был неудачным. Но тут Фурд увидел на экране то, чего совершенно не ожидал увидеть, и с восторгом понял, что все сработало.
Темные спиралевидные узоры побледнели, вновь почернели и окончательно поблекли. Не поддающийся описанию цвет, одновременно освещающий и скрывающий оба кратера, погас, ярко вспыхнул и снова погас. Она начала вести себя так, как должна была уже очень давно. Один за другим запустила маневровые двигатели, попыталась перевернуться, чтобы на «Чарльзе Мэнсоне» не видели пробоин, но Каанг все в точности повторила, удержав позицию и дистанцию — неизменные одну тысячу шестьсот двенадцать футов, — и свет в кратерах снова вспыхнул, но тут же потух. «Вера» увеличила скорость до пятидесяти процентов, Каанг сделала то же самое. «Вера» встала, а затем резко врубила тягу на сорок пять процентов, Каанг остановилась, а затем пошла вместе с Ней. «Вера» принялась беспорядочно запускать маневровые двигатели — два из них взорвались, прорывая алмазные пробки, — попыталась перевернуться, наклониться, сдвинуться в сторону, убрать «Чарльза Мэнсона» подальше от кратеров, но Каанг повторила все; иногда даже казалось, что она предсказывает движения противника, действует до того, как тот что-либо совершит, и заставляет его самого копировать маневры «аутсайдера». Кратеры еще раз вспыхнули и погасли. Узоры на борту снова потемнели и поблекли. Взорвался маневровый двигатель рядом с пробоиной на корме, обломки фонтаном брызнули в Пропасть. Экран внимательно проследил за ними. На каждом появились реплики кратеров, вспыхнули на мгновение и погасли, словно закрылись чьи-то глаза.
Кажется, Она сдалась, как было после сражения с Каанг, когда «Вера» позволила «Чарльзу Мэнсону» лететь рядом. Кир нажала несколько кнопок, и в днище «Чарльза Мэнсона» открылись главные пусковые шахты. Из них выпало два объекта, которые на мгновение включили двигатели и направились к Ней.
За несколько секунд до того, как атака Кир увенчалась успехом, команда успела заглянуть в кратеры. Прежний, не имеющий названия цвет исчез, и сейчас их освещало слабое перламутровое мерцание «молитвенных колес», засевших глубоко внутри пробоин (еще одна голая лампочка в подвале, подумал Фурд). Несмотря на всю невероятную чуждость, «Вера» в чем-то походила на «Чарльза Мэнсона». Она тоже была забита до предела, чуть ли не до плотности звездного карлика. В кормовом кратере виднелись монументальные плиты кожухов, скрывающих главные двигатели, а в миделе царил расплавленный хаос из кабелей и трубопроводов, напоминающий корзину, полную мертвых угрей; в обоих кратерах проступали изломанные решетки несущих перекладин с такими же крестовыми секциями в форме буквы «н», как и на «Чарльзе Мэнсоне». Все углы внутри были бессистемными, несовместимыми друг с другом. Каждая деталь перетекала в другую, и внутренности «Веры» словно застыли в момент плавления. Эшер и Дали.
