– Так чего же в ней не хватает? Вы описали цепь событий, которые – если не считать предположения о том, что кто-то занимался сенатором, – всем известны.

– Что заставило Сэма Селлерса дезавуировать историю Ллойда? Ведь, готовя ее к публикации, он должен был на сто процентов быть в ней уверенным.

– Он сделал ошибку.

– За всю свою долгую карьеру он никогда не допускал ошибок.

– Всегда бывает первый раз.

Питер покачал головой:

– Моя дорогая Франсин, тут отчетливо пахнет шантажом.

– Вы переоцениваете свое обоняние… Питер, – сказала она, сдержанно улыбнувшись.

Ожил звонок у дверей. Она встала и впустила официанта с бутылкой «Джека Дэниелса», стаканами, льдом и содовой. Между ней и Питером состоялось вежливое препирательство по поводу того, кто должен заплатить. Она корректно настояла на своем и налила обоим по внушительной порции бурбона.

– Давайте на минуту предположим, что шантаж в самом деле имел место, – сказал Питер, когда официант покинул их.

– Это ваше предположение.

– Да. Селлерса шантажируют, требуя, чтобы он отказался от своей позиции в истории с Ллойдом. Его шантажируют, и он появляется на людях как приятель человека, к которому должен испытывать жгучую ненависть. Он мечтает лишь о том, чтобы посчитаться с Вардоном – если ему удастся что-то найти на него и окончательно уничтожить сенатора. Он идет на риск, он собирает все, что может пригодиться, копает дело с наркотиками в Гарлеме.

У Франсин расширились глаза, но она промолчала.

– Вардону становится известно, что происходит вокруг него. Может, ему намекнули друзья, может, ему все рассказал сам Селлерс, преисполнившись уверенности, что теперь-то Вардон у него в руках. Селлерс изложил ему свои условия. Прошлым вечером они решили встретиться, возможно, для того, чтобы поставить все точки над «i». Вардон уже подготовился воплотить в жизнь свой дьявольский замысел. За обедом в гостиничном люксе они из-за присутствия Закари не вели разговоров о делах. Затем они покинули номер, сделав вид, что идут повеселиться и развеяться. Пока это только догадки, но думаю, где-то в районе Таймс-сквер Вардон арендовал машину. У него есть квартира или дом, который он использовал для своих оргий с женщинами и попоек. Селлерс, хорошо осведомленный о жизни сенатора, знал о существовании дома и согласился отправиться туда для решающего разговора. Когда они сели в арендованную машину, Вардон выстрелил Селлерсу в голову, а потом выкинул его труп. – Питер сделал паузу, чтобы прикурить сигарету. – Чтобы предположения превратились в уверенность, Франсин, я должен знать, что, во-первых, Селлерс стал жертвой шантажа – из-за чего и сдал Ллойда, – а во-вторых, что он занимался Вардоном. Двадцать лет вы были для Селлерса самым близким человеком. И у вас есть ответы на эти вопросы.

Она ничем не нарушила молчания, если не считать позвякивания льда о стенки ее стакана. Руки у нее подрагивали.

– Как ни больно напоминать вам, – тихо сказал Питер, – но Селлерс мертв. Его убил Вардон. Как ни больно напоминать вам – его репутация оставляет желать лучшего. Если вы поможете мне выяснить, почему он стал жертвой шантажа, урона ему это уже не нанесет. Если он расследовал деятельность Вардона, то это убедительно доказывает, что он старался как-то компенсировать тот урон, что понесло правосудие в деле Ллойда.

Она с трудом улыбнулась.

– О, я понимаю, он занимался этим главным образом ради самого себя, – сказал Питер. – Но он конечно же хотел вернуть себе репутацию порядочного человека и, когда придет время, разоблачить Вардона.

Было видно, как она сопротивлялась желанию говорить.

– Дайте мне ответы на эти вопросы, и, может быть, нам удастся отправить Вардона в газовую камеру, о которой вы упоминали, Франсин.

Она встала, подошла к столу, чтобы подлить себе бурбона. Нет, она была не из тех женщин, что наливают себе виски лишь на два пальца. Сделав глоток, она повернулась лицом к Питеру.

– У вас нет убедительных доказательств, подтверждающих вашу теорию, Питер, – проговорила она.

– Расскажите мне, чем Вардон шантажировал Селлерса, натравливая его на Ллойда, и я их раздобуду. Подтвердите мои подозрения, что Селлерс копал под Вардона, и я получу все, что мне необходимо, – сказал он. – Вы столько лет были близки с Селлерсом, Франсин. Если и есть кто-то, кому все это известно, то только вы.

Она в упор посмотрела на него.

– Первые десять лет я знала Сэма Селлерса только в постели, – усмехнулась она, – и почти ничего не знала о его профессиональных делах. Последние десять лет я провела, управляя его офисом и почти ничего не зная о том, что у него делается в постели.

– Но все это время он полностью доверял вам, – сказал Питер.

– Если бы вы знали Сэма, вам было бы известно, что до конца он не доверял никому. – Она сделала еще один глоток. – Есть… точнее, было… очень много людей, которые работали на него по всей стране. Источники информации – частные детективы, официанты в гостиницах, мелкие незаметные винтики большого бизнеса, криминальные типы, которым Сэм оказывал услуги, люди, о которых он молчал в обмен на информацию о других людях их круга, – политики, представители шоу-бизнеса. В нашем вашингтонском офисе я могла бы показать вам картотеку примерно из пятисот фамилий – это те, кто помогал Сэму или были готовы помочь ему, вытаскивая для него тщательно спрятанные тайны из жизни других людей. Всю полученную информацию Сэм хранил при себе. Насколько я знаю, она нигде не фиксировалась и не записывалась.

– Он должен был вести записи, – возразил Питер. – И кто-то должен был проверять сплетни и слухи, которые лежали в основе многих его публикаций. Где-то должны храниться письма, счета, финансовые отчеты, показания… Бог знает, что еще. Он же был обязан как-то защищать себя.

– Он был странным человеком, очень скрытным, – сказала она. – Я понимаю, что вы правы, но ни я, ни кто-то другой из сотрудников не знали, где он хранит такие записи.

– У него был юрист?

– Целая армада. И те, кто работал на него лично, и, конечно, юридический отдел «Синдиката Кейна».

– Конечно же были люди, которые желали ему смерти, – предположил Питер. – И сотни таких облегченно вздохнули, услышав сегодняшние известия. Кое-кто из них мог ненавидеть его до такой степени, что вполне способен был организовать покушение на него. Он не мог не думать об этом, а значит, собирал и хранил свидетельства против таких людей. Вы когда-нибудь видели его завещание?

– Нет.

– Не исключаю, что вы можете стать его наследницей.

– С чего вы это взяли?

Питер пожал плечами:

– Подумайте сами, Франсин. Вы были его подругой, его любовницей. Когда эти отношения подошли к концу, вы стали частью его жизни. Все это достаточно необычно и позволяет предполагать одно из двух – или он действительно был искренне привязан к вам, а вы к нему, или же у вас на него что-то имелось.

Она в очередной раз взялась за бутылку, налила себе еще одну порцию алкоголя и решительно отодвинула стакан.

– Не исключено, что я и упомянута в завещании, – сказала она. – «Моей преданной управляющей офисом я завещаю сумму в…» Какую? Пятнадцать тысяч? Мою годовую зарплату?

– Вы что-то знали о нем? – спросил Питер.

Она рассмеялась:

– Я знала о нем все! Я жила с ним десять лет. Я знала все его фобии, его идиосинкразии и даже тот секрет, что вместо трех передних зубов у него мостик. Некий возмущенный читатель выбил их ему в ходе ссоры в пивной. Я знала все его страхи. Знала, как хорош он бывал в постели! Я знала о нем все – и ничего из того, что вас интересует, Питер.

– То есть вы не знаете, где он хранил самую взрывную информацию?

– Если считать, что такая взрывчатка существовала, – нет.

– И вы не знаете, что у Вардона было на него, чем он заставил Селлерса отказаться от поддержки Ллойда?

– Нет.

– Но все же вы согласны, что Вардон что-то о нем знал?

– Что бы я ни ответила, это не пойдет вам на пользу, Питер. Но я сочувствую вашим стараниям. Оба мы хотим одного и того же – убийца должен быть пойман и должен быть наказан. Но вот что я хочу вам сказать – за всю свою долгую карьеру Сэм Селлерс никогда не отступался ни от одного слова в своих публикациях. Он несчетное количество раз представал перед судом; он не проиграл ни одного процесса. Единственное исключение – дело Вардона. Но из этого не вытекает, что у Вардона был на него какой-то компромат. Просто так уж случилось. Вардон убедил Сэма, что доказательства Ллойда сфальсифицированы.