Маккомас покачал головой. Он взглянул на расколотый в щепки дверной косяк и раскуроченный замок и сказал:
– Дверь непрочная, с нее и начали. Кто-нибудь мог открыть ее одним ударом плеча, правда, Ирвинг?
– Думаю, да, – ответил тот.
– У нее вообще не было возможности позвонить, – сказал Маккомас. – Тот, кто это сделал, сразу ворвался в комнату. Включи телефон в сеть, Ирвинг.
– Для этого нужно вызвать телефонного мастера, – ответил инженер.
– Я вижу у тебя в кармане отвертку, а это – все, что здесь понадобится.
– Согласно профсоюзному…
Маккомас, который был сантиметров на двадцать ниже и килограммов на двадцать легче Ирвинга, сделал совершенно неожиданное движение и с такой силой ударил Ирвинга ногой по голени, что тот согнулся пополам, корчась от боли.
– Всякий раз, когда у меня что-то не получается, я отыгрываюсь на ком-нибудь совершенно невиновном, – сказал Маккомас. – Включи телефон в сеть, Ирвинг.
– Жестокое обращение полиции! – завопил Джорджи.
– Тебе понравился пример? – очень вежливо спросил Маккомас.
– Нет-нет, сержант! Не принимайте близко к сердцу, – сказал толстяк. Его желтые глаза-щелочки сверкали от злости, но тон голоса заметно снизился.
– Все, чего я добиваюсь, – это сотрудничество, – сказал Маккомас. – Вы свидетель, мистер Стайлс: я только призывал к сотрудничеству, для этого ему не нужен адвокат, не так ли?
Питер не слушал. У него засосало под ложечкой, когда он оглядывал комнату. Здесь пахло насилием, совершенным ради насилия. В воздухе витала ненависть. Мэриан Симс понадобилось много мужества, чтобы просто жить, чтобы принять решение выйти замуж за Ричарда; потребовалось оно и потом, когда слева и справа посыпались удары: убийство мужа, полное одиночество оттого, что даже лучшие люди из двух миров – ее и Ричарда – повернулись к ней спиной, и, наконец, леденящий кровь звук разбиваемой вдребезги двери, человек или люди, схватившие ее, в маниакальной злобе уничтожавшие все, что было дорого Ричарду: его книги, пишущую машинку… И его жену?
– В номерах по этому коридору, похоже, никого нет, – сказал вернувшийся Хэллиган. – В конце коридора – пожарная лестница. – Взгляд его холодных серых глаз застыл на лице толстяка. – Выглядит скорее как мусоропровод, чем выход наружу. Должен заметить, что противопожарное законодательство здесь нарушено, наверное, по тысяче пунктов. Трудно сказать, пользовались ли этой лестницей для выхода: мусор не убирался там месяцами.
– И все же где-то она вышла… или ее вывели, – сказал Маккомас. Он повернулся к Джорджи: – Скажи, ты сидел за столом все утро с того времени, когда мистер Стайлс был здесь в первый раз?
– Да, конечно, – ответил Джорджи.
– И ты ничего не слышал? Не видел кого-нибудь, кто вошел в вестибюль и поднялся по лестнице?
– Насколько мне известно, никто, кроме мистера Стайлса, не имел права делать это.
– Да, он имел право, – сказал Маккомас.
– Еще важнее другое, – вмешался Хэллиган, – не видел ли ты кого-нибудь, кто выходил из отеля вместе с миссис Симс?
– Конечно не видел.
– Пол в кабине лифта был влажным, – услышал Питер свой собственный голос.
– Лифт спускается в подвал, Ирвинг? – спросил смотрителя Маккомас.
– Конечно.
– Там – твое пристанище, так ведь, Ирвинг? Никто не выходил этим путем вместе с миссис Симс?
– Я никого не видел в подвале.
– Это ты протер пол в кабине лифта?
– Конечно. Обычная работа.
– Правда, один раз в год, – заметил Хэллиган.
– А вам не кажется, что там могла быть кровь, мистер Стайлс?
– Хотел бы я это знать… – ответил Питер.
– Ну, с меня хватит, – сказал жирный хозяин отеля, не пытаясь скрывать свой гнев. – Мой отель – приличное место, я…
– Твой отель – это помесь публичного дома, ночлежки и убежища для мелких воришек, – прервал его Хэллиган. – Давайте смотреть фактам в лицо.
– Докажи это, дружище! – сказал толстяк.
– После того как мы найдем миссис Симс, я специально выберу время, чтобы сделать это, – ответил Хэллиган, – а если ты не будешь сотрудничать с нами, Сэвидж, мы разберем по кирпичу твое чертово заведение, пока не найдем ее.
– Но послушайте, если бы я знал, что с ней случилось и где она находится, я бы сказал вам, – ответил Сэвидж. – Я старался быть любезным по отношению к Симсам, позволил им – черному мужчине и белой женщине – жить здесь, так ведь? Разве я спрашивал документ о регистрации их брака? Не спрашивал! Просто поверил им на слово и позволил остаться здесь, хотя другим постояльцам это не очень нравилось: черный мужчина и белая женщина.
– Ну что, телефон еще не работает, Ирвинг? – спросил Маккомас.
Инженер подсоединил оторванный телефонный провод к маленькой металлической коробочке на плинтусе.
– Готово, – ответил он…
Люди лейтенанта Пайка привели в исполнение угрозу Хэллигана разобрать «Молино» по кирпичику. Отпечатки пальцев и фотосъемка делались буквально на каждом квадратном сантиметре в разгромленной комнате, в лифте, на пожарной лестнице и в подвале. Анализ показал, что на линолеумном полу лифта, несмотря на то что его вымыли, оказались следы крови. Час за часом по нескольку раз допрашивались толстяк хозяин, Джорджи, Ирвинг и еще человек шесть из обслуживающего персонала этого заштатного отеля, но безрезультатно. Люди, жившие по соседству, тоже не видели ничего такого, что могло бы привлечь их внимание.
На сцене «Молино» появились лейтенант Пайк и окружной прокурор Джерри Маршалл. Это были опытные профессионалы в деле раскрытия убийств, и, глядя на их работу, у Стайлса возникало чувство, что они с каким-то рвением приняли вызов, который им бросила смерть Ричарда и исчезновение Мэриан. Питер видел, как время от времени Джерри Маршалл поглядывал на часы. Время бежало, оставалось сорок пять часов до последней черты, обозначенной в письме шантажиста. Маршалл знал, что он должен был очистить город от преступников, угрожавших жизням тысяч его жителей, но сделать это было чертовски трудно: не было никакой наводки, кроме насмехающегося голоса, который говорил с Северенсом. Убийство же было чем-то более реальным, и Пайк и Маршалл знали, с какого конца за него нужно браться, потому что это был их хлеб, их профессия, их жизнь.
Питер несколько раз обсудил с Маршаллом все события, которые произошли с ним в это утро, включая поездку в Гарлем и беседу с Натаном Джоунсом. Они разговаривали в небольшом магазинчике рядом с отелем и пили кофе, а в это время специалисты из отдела по расследованию убийств продолжали «прочесывать» комнату Мэриан с помощью миниатюрных вакуумных очистителей, фотокамер, порошка для снятия отпечатков.
– Что они надеются найти? – спросил Стайлс, состояние которого было близко к паническому, – прошло уже двенадцать часов с того момента, как Тимми Фэллон разбудил его сообщением о смерти Ричарда Симса.
– Эти сукины дети из отеля лгут прямо в глаза, – сказал Маршалл. – Они должны знать, как вывели Мэриан. Наверняка не через вестибюль. Маккомас и Хэллиган увидели бы, если бы они выходили через парадную дверь. Видимо, был использован выход из подвала. Кто-то велел Ирвингу вымыть пол в кабине лифта. В прежние времена мы выбили бы из них показания, теперь же судьи советуют действовать осторожно. У Маккомаса могут быть неприятности из-за того, что он пнул этого жирного бабуина в ногу. – Маршалл стукнул кулаком по столу. Его серые глаза, всегда такие добрые, теперь сверкали холодным блеском, словно две только что отчеканенные серебряные монеты. – Все дело во времени, черт бы его побрал! Ее увезли добрых два часа назад, сразу же после того, как ты уехал в Гарлем. Она уже может находиться вне моей юрисдикции. Если они усадили ее в самолет, то сейчас уже находятся на полпути к Мексике.
– Но жива ли она? – спросил Питер, отхлебнув остывающего кофе.
– Я обещал обеспечить ей безопасность и подвел ее, – продолжал Маршалл. – Да нет, мы отыщем их след – это наша работа. Мэриан нет в отеле – это очевидно. Мы обследовали каждый сантиметр, не осталось ни одного уголка, куда можно было бы спрятать человека или тело. Кто-то увел девушку. Эти кажущиеся ненормальными парни, собирающие пыль по всему отелю, в конце концов обнаружат что-нибудь: грязь на коврах или в подвале, нехарактерную для отеля. Эта грязь может привести нас к чему-нибудь еще, и в конце концов мы найдем свидетеля, о котором пока не подозреваем. Но на это уйдет время, может быть несколько дней, а после пятницы все уже не будет иметь значения. К тому времени все мы можем погибнуть. – Он снова посмотрел на часы. – В четыре часа у нас с тобой встреча с начальством у меня дома.
