Мысль, мелькнувшая в голове, постепенно превращалась в план. Самир пытался разработать программу действий. Исходя из принципов устройства лагерей для привалов, расстояний между спящими и возможностям прилечь рядом с часовым. Так, как учили Дед, Шарль и Вовка.

Спешка хороша при ловле блох… — вспомнив любимую фразу Щепкина, подумал мальчишка. — Для начала надо понять, кого я должен оставить в живых. По умолчанию это десятник, так? Допустим. Значит, остальных можно убрать. Хорошо, десятник жив. ПОКА жив. Для того, чтобы он смог добраться до берега достаточно быстро, ему надо иметь возможность самостоятельно передвигаться. С другой стороны, он не должен мочь сопротивляться. Так? Пожалуй. Значит, его руки мне в принципе не нужны… Подрезать сухожилия и все… Дальше. Способность говорить мне нужна или как? Тут, кажется, есть варианты. Если я дотащу его до корабля на себе, и он умрет у них на глазах, скажем, от ран, то это будет кошерно или как? Пожалуй. Хотя если он ЛИЧНО прикажет капитану отвезти меня в Империю, будет значительно лучше. Что ж, попробую его убедить. А если не получится — вступит в силу план «А». Что еще? Ах, да, наши… Вдруг, увидев, что моих похитителей осталось всего ничего, они попробуют меня освободить? Хотя, по-хорошему, если бы они собирались это сделать, тут бы уже собралась половина Аниора. Подстраховка? Похоже. Значит, внимания на них можно не обращать… Теперь можно перейти к конкретике. Когда? Сегодня ночью надо попробовать спланировать движение. Если я пойму, что успеваю, то… не слишком ли я тороплюсь? Блин, и все-таки, смогу ли я сломать Берга? Может, показать, что ему предстоит пережить? Так… Помнится, мне что-то рассказывали про пытки… Ладно, на ближайшем привале помедитирую и вспомню…

…День тянулся, как резиновый. Ужасно долго. Периодически вгоняя себя в состояние транса, чтобы отключиться от выжигающих душу мыслей, Самир бежал следом за Элазаром, стараясь думать только о том, куда ставить ногу и как уворачиваться от пытающихся хлестнуть по лицу ветвей. Тело автоматически выполняло все требуемые движения, а мысли… мысли удержать не получалось. То и дело перед глазами мальчишки появлялось то лицо мамы в регенераторе, то окровавленные мечи, то блеск отцовских клинков, блокирующих его атаки.

Почему на меня не подействовал его Голос? — обдумывал одну и ту же мысль Коррин-младший. — Насколько я знаю, на трех-четырех человек одновременно он действует всегда. А я не почувствовал даже неудобства! Атаковал, как обычно! И… папа был как-то не очень быстр… Или жалел? Зачем?…Что со мной сделали эти скоты? Эх, Гильен, Гильен! Я до тебя доберусь… И до тебя, сотник Гойден Игел, — тоже… Вот тогда посмотрим, кто кого Просветит… Все, хватит! — чувствуя, что снова заводится, мысленно скомандовал себе Самир. — Думаем о чем-нибудь нейтральном. Скажем, о лесе. Ну вот, бежим. Птички в панике. Нас, наверное, можно засечь километров с пяти, если не меньше. Впрочем, места тут глухие, идем звериными тропами, так что шансов напороться на какой-нибудь разъезд практически нет. И хорошо — они все — МОИ! Мда. Опять о том же… Лес… Лиственный… Значит, должны быть грибы… Ага, вот один… Другой… А вот этот — ядовит. Интересно, сколько надо грибов, чтобы они все отравились? Жаль, двигаясь в таком темпе, мы едим только всухомятку, а то можно было бы попробовать. Впрочем, это было бы не совсем то, чего мне хочется. Рвать зубами, резать на мелкие кусочки, видеть в глазах ужас… Блин!!! Опять двадцать пять! Так… Мысли прочь… Левой… левой… раз-два-три… Левой… левой… раз-два-три…

Очередной раз вынырнув из транса, мальчишка почувствовал, что темп бега замедляется — отряд выбрался из леса на равнину, и свернул чуть левее — в сторону видимых на горизонте невысоких холмов.

— Подобраться к нам близко здесь им будет намного сложнее… — донесся до Самира голос бегущего позади десятника. — Так что привал будет длиннее. И я дам вам возможность ополоснуться.

Самир принюхался и сообразил, про что говорит брат Хораг — пахло водой, тиной и чем-то еще, вызывающим ассоциации с рекой или озером.

Это будет просто роскошно… — мелькнуло в голове. — А то от нас так разит потом, что просто ужас. Кстати, после купания разморит всех… И появится дополнительный шанс!

Через час с небольшим бега, пробежав между склонов двух невысоких холмов, отряд вынесся к довольно большому озеру — противоположный берег, заросший осокой, в наступающих сумерках казался жутко далеко. Практически у самого горизонта. Темно-серая водная гладь занимала всю котловину между холмами, и сверху походила на огромное бездонное зеркало. Слева, на опушке черного, как тьма, леса, виднелась небольшая деревенька. Вернее, обугленные остовы нескольких десятков домов, сломанные мостки, заходящие далеко в воду, и темные изломанные кучи древесины на прибрежном песке, видимо, когда-то являвшиеся лодками. Свернув за Элазаром вправо, Самир постарался не думать о следах прошедшей войны и попытался понять, в каком направлении монахи собираются двигаться дальше.

— Обогнем озеро справа. Видишь скалу, похожую на алтарь? — словно отвечая на его мысленный вопрос, буркнул бегущий рядом монах. — Там есть удобное место для привала. Достаточно открытое, продувается ветром, так что комаров, скорее всего, не будет…

— Береги дыхание… — скорее по привычке, чем по необходимости, рявкнул десятник: бежать до указанного места в худшем случае оставалось минут десять, и добраться до него можно было бы и с сорванным дыханием, и на одной ноге.

— Угу… — без особого пиетета в голосе буркнул его подчиненный. И слегка прибавил скорость.

— Медленнее! — взмолилась находящаяся на пределе сил Делла. — Я больше не могу!!!

— Терпи. Почти добрались… — презрительно посмотрев на женщину, фыркнул брат Элазар. — Могла бы остаться в Аниоре…

…Место для привала было выбрано просто идеально: небольшая выемка на вершине скалы надежно скрывала отряд от глаз возможных наблюдателей и порывов довольно сильного ветра. Правда, места для того, чтобы спать, там было относительно немного — на взгляд Самира, чтобы было удобно, надо было ложиться практически вплотную друг к другу. Или враг к врагу? Впрочем, не важно. Ведь это не могло не радовать — в его планах время перемещения от человека к человеку играло самую важную роль.

Где бы я поставил часового? — оглядев место будущего привала, подумал он. — Наверное, тут? Отлично. Значит, «спать» я буду прямо у него за спиной. Кладем куртку и вещмешок. Недовольных нет? Отлично…

— Я отойду подальше, помоюсь и простирну одежду, ладно? — кое-как отдышавшись, подала голос сестра Делла.

— До ближайших кустов — двадцать полетов стрелы… — устало буркнул десятник. — Чего стесняться, сестра? Мойся рядом с нами…

— Я… — женщина задержала дыхание, сглотнула комок в горле, и, сверкнув глазами, покорно кивнула головой: — Как скажешь, брат Берг.

Как ни странно, соленых шуточек по поводу раздевшейся догола монашки ни один воин себе не позволил — то ли они действительно признавали ее право считаться одной из них, то ли легкая неприязнь к ней с их стороны Самиру просто показалась, то ли устали они сильнее, чем хотели показать.

— Два человека здесь, остальные — мыться… — разложив на облюбованном месте одеяло из волчьей шкуры, приказал десятник, и сбросившие с себя обмундирование солдаты, не выпуская из рук топоров, устало побрели к воде.

— Хорошо держишься, пацан… — походя потрепав по щеке замешкавшегося со своими мечами мальчишку, буркнул брат Элазар, и, переступив через аккуратно сложенную одежду, с усмешкой добавил: — Хотя, одень на тебя латы, или хотя бы кольчугу, дай в руки топор, и ты бы сдох еще в первый день…

На счет лат — не знаю, а от кольчуги — вряд ли… — подумал принц, вспомнив тренировки у Деда. — А топор мне и нафиг не нужен. Совершенно беспонтовая железяка… Только руки оттягивает, и все…

…Вода оказалась довольно холодной. Впрочем, удовольствие, которое он испытал, окунувшись с головой, было таким острым, что Самир еле удержал рвущуюся на лицо улыбку.